Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия

— Старший лейтенант медслужбы Шуфенков! Нормально «тяжёлых» довезли, никто не помер?..

— Младший сержант Варламов. Доехали без потерь, товарищ старший лейтенант. Куда встать на разгрузку?

Шуфенков махнул рукой своим людям и те стали подходить к нашему грузовику, двое сноровисто забрались в кузов. Тут же, наших раненых перекладывали на госпитальные носилки, а наши складывали рядом с машиной, выбрав место почище. Где-то с полчаса ушло на разгрузку, лейтенант, оказавшийся помощником главного хирурга, занялся формальностями. Что-то опять забуксовало в бюрократической машине и Шуфенков попросил времени до утра. Главная медсестра сейчас была на выезде, поэтому всё затягивается до утра, а именно, до ноль восьми. Ситуация выглядела хреново, ибо главным заданием оставался доклад начальнику разведотдела. И сделать это следовало сразу по прибытии, а с КПП скорее всего уже сообщили, что мы прибыли в расположение штаба. Неожиданно выручил водила. Селянинов вызвался уладить всё в госпитале, тем более я заметил, как он о чём-то шептался с одним из санитаров.

До третьего по счёту от развилки трёхэтажного дома, где размещался разведотдел бригады, я добрался когда окончательно стемнело. Проходы между палатками, окружавшими обычные дома, кое-где освещались химическими светильниками, дававшими очень слабый синеватый свет. Окна дома тоже были частью забиты картонными и деревянными щитами, частью занавешены плотными тряпками. Второй вариант превалировал на втором и третьем этажах. Обогнув дом кругом, так как выйти сразу к фасадной стене выйти не удалось, я назвал одному из часовых у входа пароль и вошёл в подъезд. Внутри было светло, а вход на лестницу перегораживал обшарпанный канцелярский стол, за которым сидел капитан в верхней одежде и о чём-то остервенело орал в телефон. Голос офицер давно сорвал, поэтому вместо крика выходил злобный, малоразборчивый хрип. Когда я попытался обратить на себя его внимание, капитан молча указал на мой коммуникатор и без дальнейших разговоров прошла процедура сверки личности. Потом, капитан так же небрежно махнул рукой в сторону лестницы и привстав, дёрнул за край стола.

— Второй этаж, вторая дверь по диагонали с левой стороны, квартира четырнадцать…

Протиснувшись сквозь вереницу бегущих вверх-вниз людей, я поднялся на неожиданно пустовавшую площадку второго этажа. Открыв неплотно притворённую стальную дверь, потускневшей от копоти, попал в скудно освещённую прихожую, обычной малометражной квартиры. В гостиной было накурено так, что голоса людей было слышно раньше, чем удавалось их разглядеть. Я подошёл к столу заваленному какими-то бумагами и у лейтенанта с отсутствующим взглядом узнал, что мне нужно снова выйти в коридор и постучать в закрытую дверь ванной. Но дверь оказалась не заперта. Пройдя через забитую мусором до потолка ванной и оказавшись в бывшей квадратной кухоньке, увидел знакомое лицо. За узким столом на кривых ножках, сидел давешний наш попутчик. Скинув бушлат и накидку, лежавшие на коротком подоконнике, майор что-то выстукивал на клавиатуре ноутбука. Подняв на меня светлые, внимательные глаза, чуть улыбнулся одними уголками губ и сказал:

— Присаживайтесь, сержант. Ждал вас не раньше утра, но раз пришли — давайте сразу к делу.

Я набрал код на пульте своего коммуникатора и через пару мгновений тот пискнул, подтвердив передачу зашифрованного пакета данных. Майор некоторое время просматривал видео с камер моих бойцов, потом ещё минут двадцать изучал записи в журнале БД. Попутно вынув пачку сигарет с фильтром и ловко хлопнув по днищу, предложил угощаться. Поблагодарив, я отказался, тогда майор закурил сам, добыв огня из обычной пластиковой зажигалки, а потом спросил:

— Почему вас все зовут «Ропша», сержант?

— Это прозвище счастливое, товарищ майор. Помогло выжить другу моего деда и мне тоже пока везёт.

Лицо особиста немного дрогнуло, во взгляде промелькнуло удивление. Откровенности он явно не ожидал, а то, что я сказал искренне, майор почувствовал сразу. Это был очень опасный человек, теперь понятно, от чего Женька так на него озлился. Водила ощутил рядом проницательного человека при власти, а шустрилы вроде Селянинова таких терпеть не могут.

— Только что просмотрел запись нападения на колонну бронетехники, которую вы спланировали. Как вы поняли, что грузовик нужно выделить в качестве приоритетной цели?

— Главной целью были солдаты в кузове. А про то, что так рванёт, я не знал. Груз не выглядел необычно.

Майор кинул мимолётный взгляд на экран ноутбука и едва заметно кивнул, видимо в такт каким-то собственным рассуждениям. Затем, он решительно погасил почти целую сигарету и снова спросил:

— Согласно рапорту командира отряда специальной разведки — майора Доронина, вы оставили свой участок обороны без приказа. Но рассмотрев все сопутствующие обстоятельства, я не склонен поддерживать его обвинения в ваш адрес…

Особист откинулся назад, наши взгляды встретились. Идя сюда, я настраивался на подвох, ждал обычного казённого беспредела. Но вот объективности… это был настоящий сюрприз. Тем временем майор снова заговорил, тщательно подбирая слова:

— Отряд Доронина понёс серьёзные потери и выполнил свою задачу лишь частично. Как ни странно, но его работу сделали вы и ваши трое бойцов. Скажете, опять повезло?

При этом лицо майора опять дрогнуло и лёгкая тень улыбки снова смягчила резкие черты его лица. Поняв, что от меня ждут пояснений, пришлось отвечать:

— Скажу, что везение в нашем деле, это как вторая рука: решающей роли не играет, но без неё не обойтись.

— Хорошая аналогия, сержант. Я знаком с вашим личным делом, кое-что удалось проверить уже по нашим источникам. Получается, что вы человек с опытом, который можно использовать более эффективно. Что скажете, если мы направим вас в распоряжение второго управления ГРУ?

«Двойка» ведает всеми подразделениями фронтовой глубинной разведки. Нежданный мой «благодетель» Доронин, как раз оттуда. Предложение выходило заманчивым, но с этим атаманом нам каши не сварить. Либо он меня подставит, или я до него доберусь. В обоих случаях ничего хорошего не жди. Глянув прямо на особиста, уточняю:

— В подчинение Доронина?

Видно было, что Подлесный раскручивает какую-то собственную комбинацию. И в принципе разгадывать тут нечего, следующий вопрос очевиден. Для диверсантов такого уровня как в «глубинке», наряду с творческим мышлением важно умение беспрекословно подчиняться приказу командира. Майор не подвёл, спросив то, что нужно:

— А если и так?

И вот, анкета подпорчена, не быть мне в элите, не отбелятся мои косточки. Так и останусь серой махрой:

— Вынужден отказаться, товарищ майор.

Но разочарования во внимательном, с лёгким прищуром взгляде собеседника я не увидел. С таким лицом хорошо играть в карты. Ровным голосом он спросил:

— Причина?

Майор оказался хорошим, толковым мужиком, поэтому отгораживаться какими-то казёнными фразами, я посчитал неоправданной грубостью и ответил как есть:

— Мы несовместимы как командир и подчинённый. Пострадает прежде всего дело. Играть на руку врагу, либо работать вполсилы я не согласен, товарищ майор.

Снова покивав каким-то своим мыслям, Подлеснов отстучал что-то на клавиатуре и снова внимательно глядя мне в глаза, сказал:

— Майор Доронин, скорее всего будет от командования отстранён. А о характере новой службы, вас известят завтра… Точнее уже сегодня, в ноль восемь тридцать. До этого времени, можете оставаться в казарме комендантской роты, я отдам распоряжение. И что касаемо желания… сейчас ни у кого нет роскоши выбора, сержант. Обстоятельства складываются так, что вы более всего полезны разведке фронта, нежели у нас. Хотя признаюсь, отдавать лучших по первому требованию тоже не есть хорошо.

Мой коммуникатор снова завибрировал, на узком экранчике появилось сообщение «обновление статуса военнослужащего». В прошлый раз, подобное случилось когда мне присвоили звание. Но сейчас обстоятельства не позволяли разглядеть чем именно начальство решило удивить на этот раз. Тем временем майор продолжил: