Джеймс Хеллборн. Трилогия

  Она перевела дыхание и добавила:

  - Ну, здравствуй, Джеймс.

  * * * * *

  "Надеюсь, она не пришла за мной, чтобы отомстить", - подумал Хеллборн.

  - Я вижу растерянность и недоумение на твоем лице, - продолжала ночная гостья, - но не вижу в этом ничего удивительного! Кто угодно бы на твоем месте удивился...

  "Неправда, - мысленно возразил Джеймс, - я совсем не удивлен. Всего лишь поражен".

  - ...поэтому я начну с самого начала. Восемнадцать лет назад - да, это случилось летом 1922 года. Мы тогда жили во Франции, отец работал помощником военного атташе в Париже, при дворе его величества Ахилла-Наполеона. Каникулы почему-то решили провести в Эльзасе. То есть не мы решили, а отец решил, но теперь-то я понимаю, что он всего лишь выбрал удобное место для встречи со своим грифонским агентом. Ну, это неважно. Мы сняли виллу в пригороде Страсбурга и прекрасно проводили время. Мне тогда было десять лет, моему старшему брату - одиннадцать. Носились по окрестностям, купались в речке, все как положено - ну, ты же понимаешь.

  "Не понимаю, - признался самому себе Хеллборн, - у меня было только озеро с гейзером".

  - На соседней вилле жил странный старик - то есть нам он казался стариком, на самом деле ему и пятидесяти не было. Но он был совсем седой, еле двигался, ходил с палочкой - старик как старик. Честное слово, не помню, как мы с ним познакомились. То ли забрались к нему в сад, то ли стекло разбили теннисной ракеткой - короче говоря, уже через несколько дней мы были лучшими друзьями. Мы с братом сидели на крыльце, разинув рот, и слушали его рассказы о далеких странах и волшебных королевствах - Халистан, Данорвегия, Белголландия и, разумеется, Новый Альбион. Ты следишь за полетом моей мысли? К сожалению, продолжалось это недолго. В один прекрасный день он как-то странно посмотрел на меня и произнес загадочную фразу: "Gypsy Blood", "Цыганская кровь". Но не сомневаюсь, тебе прекрасно известно, что он имел в виду.

  "Не совсем, хотя одно ясно наверняка - он сказал не "цыганская кровь", а "Egypsy Blood", "египтянская кровь", - понял Хеллборн.

  - Потом он еще сказал, что наконец-то нашел способ, именно так - "наконец-то нашел способ". И поспешил отправить нас домой. Когда мы пришли к нему в гости на следующий день, полиция не впустила нас в дом. Мы были совсем детьми, нас не хотели расстраивать, но в конце концов мы все-таки узнали - в ту ночь старик застрелился.

  "Вот оно как, - хладнокровно отметил Хеллборн. - Что ж, у него было в запасе несколько лет. Пусть не так много, как у египтянцев..."

  - А еще через несколько дней удивленная мама впустила в дом нотариуса, который специально приехал к нам из Страсбурга. Оказывается, старик оставил завещание и упомянул меня в нем. Хотя завещал он мне немного. Один маленький конверт, а в нем было это...

  Рассказчица расстегнула нагрудный карман кителя и выложила его содержимое на стол. Старая цветная фотография, примерно 14х16, сложенная вдвое и заплавленная в целлулоид; и опозновательный армейский жетон на стальной цепочке. Джеймс осторожно подобрал жетон; звенья цепочки как-то странно и мелодично звякнули. Да, все именно так, как он и предполагал.

  - Уже гораздо позже, когда я не только подросла, но и обрела дополнительные возможности, я отыскала запись в архиве одной из городских больниц. Его нашли там же, в окрестностях Страсбурга, искалеченного и полуобгоревшего, 15 октября 1918 года. Тебе о чем-то говорит эта дата?

  "Еще бы!" - подумал Хеллборн, рассматривая уже фотографию. На ней был изображен он сам, но почему-то в альбионском мундире старого образца, в обнимку с молодой красивой женщиной. Когда Джеймс впервые увидел ее, она была гораздо старше.

  - Человек без памяти, без прошлого, с нелепыми документами, но весьма состоятельный - у него в кармане нашли запечатанный столбик золотых монет...

  "Один из первых, - заметил Джеймс. - Это уже потом его принялись в обязательном порядке таскать воздухоплаватели, пролетающие над дикими и враждебными землями, где бумажные деньги не в почете".

  - ...неизвестной чеканки, но это только пошло на пользу - их оптом скупил какой-то нумизмат-миллионер. Хватило и на хорошие лекарства, и на скромную виллу, где мы с ним и познакомились. Наполеоновская полиция в те годы была настроена благодушно. Разумеется, на него завели дело и некоторое время держали под наблюдением, но особо не докучали.

  "Осталось понять, где было расположено зеркало, - задумался Хеллборн. - Неужели на приборной панели? Или это было зеркало заднего обзора?! Нет, вряд ли, не в той машине".

  - Боюсь, ты кое-чего не понимаешь, - заявила незнакомка. - Я фактически дезертировала с поста и растратила кучу служебных денег, гоняясь за тобой. У меня будут крупные неприятности. Ты должен мне множество ответов!!! Только не смей говорить, будто я проделала весь этот путь напрасно. У меня у самой складывается такое впечатление. Это же безумие, вот так все бросить и отправиться на край света! И все только для того, чтобы узнать, чем закончилась услышанная в далеком детстве странная, но волшебная сказка! Должна же быть какая-то причина у этого сумасшествия.

  Хеллборн снова подобрал жетон и прочитал надпись:

  "Hellborn

  James

  A.M.C.

  L.-G.

  В-9247791"

  - L.-G. - "генерал-лейтенант", - произнес он вслух - Все правильно, генерал-фельдмаршала ему присвоили посмертно.

  - О, да ты разговариваешь! - ехидно заметила гостья. - Посмертно? Как такое может быть?... Ой, извини, я так разволновалась, что даже забыла представиться!

  - Не стоит, мисс Робинсон, - ответил Хеллборн. - То есть стоит, конечно - ваша фамилия мне известна, но не имею чести знать вашего личного имени.

  - Матильда, - машинально ответила она, тут же округлив глаза: - Откуда ты знаешь?!

  - Я гостил у тебя дома, пил чай с твоей мамой, и гулял по улицам с младшей сестрой и Навуходоносором, - поведал Джеймс. - И видел твою фотографию на тумбочке - в траурной рамке. Матильда? Хорошее имя, "Mighty in Battle", хотя моей последней даме с таким именем крупно не повезло.

  - Что с ней случилось? - поинтересовалась собеседница.

  - K.I.A., - коротко объяснил Хеллборн, - погибла в бою. Смертью храбрых. А как насчет тебя? Разве твой парашют не отказал на маневрах?

  - Это официальная версия, мы вытолкнули за борт одну болтливую дурочку, - пожала плечами мисс Робинсон. - Она превратилась в лепешку, опознание было невозможно. Отличный способ начать новую жизнь в другой стране, во славу Карфагена и Солдатской Республики. Даже отцу-генералу ничего не сказали.

  "Какая прелесть, еще один тройной агент, - заметил Джеймс. - Якобы грифонка, а на самом деле гражданка Карфагена, которая шпионит против Индоокеании.

  Лео Магрудер - якобы американец, на швейцарской службе, а на самом деле апсак в кальмарском мундире.

  Горацио Брейвен - якобы беженец из Америки на службе у Халистана, все еще преданный Антипапе.

  Новосельцев - советский шпион в петросибирской униформе, который прикидывается белогвардейцем из Халистанского легиона.

  Патрик Мак-Диармат - якобы драконец внедрившийся в Доминацию, а на самом деле индюшатник.

  И я сейчас - вроде бы индоокеанец, а на самом-то деле альбионец, который прикидывается белголландцем, чтобы завоевать доверие и дружбу адмирала Верхувена.

  Хоть кто-нибудь на этих безумных планетах является самим собой или все играют чужие роли?!"

  - Они очень переживают? - осторожно спросила Матильда Робинсон.

  - Ты же буквально на днях навещала Карфаген, могла бы и к ним заглянуть, - пожал плечами Джеймс.

  - Некогда было, тебя искала, - огрызнулась она.

  "Похоже, она все-таки не знает, что ее младшая сестренка, нашпигованная пулями, валяется в госпитале. Следовательно, не может винить меня в этой ситуации -- и поэтому она не гналась за мной через всю планету, чтобы наказать и отомстить".