Язычник: Там еще есть надежда (СИ)

Когда гнедою была съедена вторая пригоршня, Вечеслав присел, чтобы набрать ещё.

— Треть где-то скорми, — сказал ведьмак. — Остальное у реки скормим, когда напоим её. Так она в веси бодрей смотреться будет.

— Слушай, — начал Вечеслав, подставляя гнедой третью пригоршню, — А чего это ты про Муромский портал говорил?

— Да под Муромом портал есть. Вот они видимо в вашем времени на самолёте быстро до него и добрались. А здесь у них в Муроме с полдюжины своих среди княжьих смердов, да и в серебре со златом Чернобог ограничений не ставит. Там они видимо четырёх лошадей взяли и навстречу нам. Эта гнедая большую часть пути налегке прошла, потому и не сильно взмылилась.

— А чего ж они больше народу не послали?

— Да я думаю, у них так получилось. Побоялись они Чернобогу сообщать, что снова меня упустили, вот и сами удумали дело выправить.

— А что за порталы такие? — Вечеслав загрёб четвёртую пригоршню, прикинув на глаз, что ушла примерно половина. — И вообще, как это они перемещаются туда-сюда? Бред какой-то.

Он поднялся и протянул овёс гнедой.

— Ешь, последняя пока.

— Да эти порталы они испокон веков существуют, — стал объяснять ведьмак. — Раньше только волхвы о них и ведали. И по этим порталам они вперёд по времени излишки магической энергии сбрасывали. Хорошей энергии само собой. Приходит следующий день, а там уже задел хорошего.

— Всё равно бред какой-то, — Вечеслав вытер влажные от лошадиной слюны ладони об джинсы. — А про штраф ты ещё говорил. Ну, что за убитого. И про эту ещё, кровную месть, — он бросил осторожный взгляд на труп.

— Ну, по-моему, эта земля даже ни к какой верви не относится, так что никого не подставим. А насчёт кровной мести, у этого, вряд ли, мстители сыщутся. Большая часть из допущенных до порталов, они из вашего времени, а здешних мало совсем. Да и то, почти все они малыми детьми выкуплены из плена у печенегов. Выкупают само собой втихую, роду не сообщают, и вырастают такие без роду без племени, вечной Чернобожьей челядью. Чернобог знает толк в кадровых делах, — ведьмак хмыкнул. — Хотя, ты ж видел, не все из них храбрыми воями выходят. Вон и этот молодой, очконул не по-детски. Хотя, может он и из ваших.

— Слушай, а ты сколько у нас пробыл, что так хорошо по-нашему болтаешь?

— В последний раз три недели всего. А до этого разов шесть бывал по неделе, по две, — ведьмак улыбнулся. — Но я быстро схватываю. Да и чего у вас дольше делать? Мрачно, дышать нечем, гарь одна, и люди какие-то не такие. Как и не русичи, ей-богу, — ведьмак кивнул в сторону убитого. — Да и эти отыскали быстро. Видимо Чернобог им там всем по полной вставил за Ладожское упущение. Держи.

Ведьмак передал поводья Вечеславу, и распоясавшись, быстро снял жупан. Повертев головой по сторонам, он пожал плечами, и видимо решив сильно не заморачиваться, бросил его на землю. Потом стащил через голову цветастую майку, и скомкав, принялся вытирать ею бок гнедой.

— За лошадкой уход нужен, — стал говорить он, усердно работая рукой, — Чтобы не захворала, не дай бог.

Полностью обтерев один бок и шею, и обойдя гнедую, ведьмак принялся за другую сторону, а Вечеслав, уставившись на облака возле горизонта, стал размышлять об узнанном. Выходило, что ближайший портал не очень далеко, полтора дня пути конному. Где-то внутри шевельнулась надежда, может есть шанс попытаться воспользоваться этим порталом, а не переться чёрти куда? Да и каков шанс допереться, если вот так постоянно будет кто-то навстречу попадаться. Ведьмак сказал о полудюжине Чернобожьих, это шесть человек. Много. Но с другой стороны, ведь там мучается его жена с дочерью, да и он тут тоже мучается, и без них, и оттого, что приходится идти на такое, о чём он даже не задумывался в той жизни. Хм, задай ему там кто-нибудь вопрос — смог бы ты убить? — он бы не задумываясь ответил — нет. А оно вон оказывается как.

Снова накатила пустота, и теперь стало даже тошно, так тошно, что Вечеслав сходу задал ведьмаку вопрос, едва ли не выкрикнув его.

— Так и чего ж с этим делать?

— С мёртвым, что ли? — спокойным голосом, словно дело и не шло о трупе с перерубленной до половины шеей, спросил ведьмак. — Послушай, доброго людина или воя, принято сжигать, потом насыпать поверху небольшой холм и ставить домовину. Я ж тебе говорил, по-моему. А насчёт таких ты не парься. Пойми, он не по руському закону живёт, он злодей, а со злодеями здесь не церемонятся. Потому оттащим на луг подальше, чтобы глаза не мозолил.

— Я тащить не буду, — замотал головой Вечеслав.

— Ладно. У него ремень есть, я за кисть обхвачу и к поводьям привяжу. А ты, кстати, меч свой подними, чего он валяется? Не дело это, меч, который тебе жизнь спас, бросать так.

Вечеслав перевёл взгляд на то место, где он недавно сидел, уткнувшись лицом в ладони, сразу после короткого боя. Меч сиротливо, но грозно покоился на земле. В первую секунду у него появился страх перед оружием, которым он прервал человеческую жизнь. Вот они каковы шаги, подумал он, вспомнив, как размышлял о новом для него пути, когда брал этот меч в руку впервые. Да, прежним уже не стать, никогда не стать. Но разве оно лучше — прежнее? И может, именно теперь правильнее?

Он быстро подошёл к мечу, и нагнувшись, поднял его. Рукоять, как влитая, легла в ладонь, сталь блеснула на солнце, и показалось, что меч придаёт ему уверенности и покоя, силы и твёрдости духа, и даже не придаёт, а делится ими, поровну, без сожаления, как делятся с лучшим другом последней краюхой хлеба.

7

Вечеслав повалился в траву у дороги, положил меч на себя, и пока ведьмак занимался убитым, просто смотрел в небо. Жара продолжала сушить, и после короткого, но напряжённого боя, казалось в теле не осталось и капли влаги. Но Вечеслав теперь воспринимал это почти как должное. Он начинал мириться с лишениями, и если в начале они виделись как что-то неприятное, ненужное, то теперь появилось ясное понимание — лишения — это неизбежность. Как ни крути, но придётся терпеть, включать силу воли, скрипеть зубами, чтобы однажды вернуться домой. Когда это произойдёт, и произойдёт ли вообще, Вечеслав думать не хотел. Слишком неопределённым стало его будущее. Там, в своём времени, у него всё было даже вроде как распланировано. Скопить чуть деньжат, через годика три начать строить дом, да и о втором ребёнке они уже начали с Машей не только подумывать, но и всё чаще говорить, решать. Ну, и Иришку само собой поднимать, школа, потом какой-нибудь вуз, интересно, кем она захочет стать, когда подрастёт? Пока она мечтает быть певицей, такой же, как какая-то там их леди Гага.

Было слышно, как ведьмак шумно возится, что-то недовольно бормоча вполголоса, и время от времени прикрикивая на лошадь, которая переступала с копыта на копыто и нервно фыркала. Потом, видимо привязав всё как надо, он стал громко понукать гнедую, и та зафыркала чаще, и как будто недовольнее. Наконец, после очередного понукания, зашуршала земля под тяжёлым волочащимся телом, и Вечеслав облегчённо вздохнул. Наконец-то с глаз долой, а-то не отвязаться от этого неприятного ощущения рядом с собою человека, которого всего несколько минут назад убил собственными руками.

Шуршание отдалялось медленно, и всё чаще звучали ведьмачьи — Н-но, и пшла! Видимо гнедая всё время останавливалась, отказываясь заниматься не привычной ей гужевой работой.

Вечеслав перестал обращать внимание на резкие окрики, и снова подумал о Муромском портале. А что если попытаться? Нужно поговорить с ведьмаком об этом, у него вон и сила восстановится дня через два-три, может и получится с полудюжиной охранников справиться?

Ведьмак вернулся минут через десять, одной рукою держа гнедую за поводья, а другой поглаживая её по лоснящейся от солнца шее.

— Шагов на двести утащил, — объяснил он, глядя сверху вниз. — Хотя, толку мало, трава примята, кровища… ну, на дороге я землицей присыпал, а по траве след тянется. Надо было всё же на руках, а не волоком.