Стратегия обмана. Политические хроники (СИ)

— Просто он надеется, что карабинеры найдут Моро раньше.

После недавнего разговора с Родериком Алекс не была уверенна, что премьер-министр думает именно так. А ведь он однопартиец Моро. Бедный председатель — кругом измена. А ведь было в этом что-то неправильное. Ещё в прошлом году, когда в помощь ныне покойным лидерам Фракций Красной Армии палестинцы захватили самолет с пассажирами, власти ФРГ тоже заявили, что не будут вести переговоров с террористами. Когда тот самолет сел в Италии на дозаправку, эти западногерманские человеконенавистники из верхов уговаривали итальянские власти провести в своём аэропорту штурм. Но те отказались и сказали, что не допустят кровопролития на итальянской земле. Тогда Алекс согрело душу то заявление, значит, есть где-то ещё нормальные политические лидеры, для которых, в отличие от властей ФРГ, жизни простого человека не пустой звук. А теперь она поняла, что поспешила с выводами — для людей вроде Андреотти простые немцы, видимо, оказались дороже Моро.

Через три дня, когда Алекс и Рафаэле уже выключили аппаратуру и собирались покинуть конспиративную квартиру, в дверь постучали. Алекс так и замерла на месте, боясь пошевелиться. Постучали ещё раз. Рафаэле дал знак, молчать. Сам же тихими шагами он подошёл к окну и, слегка отодвинув занавеску, посмотрел на улицу. Алекс ещё пять минут стояла в позе каменной статуи, прежде чем он сказал:

— Всё, они уехали.

— Кто?

— Карабинеры.

У Алекс чуть сердце не остановилось. Ещё никогда она не была так близка к разоблачению, даже в Лондоне. Даже в Ольстере.

— Это просто поквартирный обход, — успокаивал её Рафаэле. — Они все дома так проверяют. Просто постучали, поняли, что никого тут нет, и ушли.

Но Алекс ещё три часа отказывалась покидать квартиру, опасаясь, что снаружи стоит засада. Когда на улице окончательно стемнело, Рафаэле еле убедил её, что рабочий день у карабинеров кончился, и никакой полиции на улице сейчас точно нет.

— Тем более, сейчас суббота, а завтра у них выходной.

— Какой ещё выходной, когда в стране объявлено чрезвычайное положение? — опешила Алекс.

Рафаэле только пожал плечами:

— Ну, нельзя же работать круглыми сутками. Мы так можем, а они нет, им надо отдыхать. Пошли.

На следующий день по теленовостям крутили сюжет с папой римским. Пожилой понтифик Павел VI на воскресной аудиенции на площади Святого Петра вместо обращения к пастве взывал к Красным Бригадам с просьбой пощадить узника Моро.

Во вторник пошел уже двадцатый день с момента похищения. Никакого движения, всё происходящее вокруг стало отчётливо напоминать болото. Правительство молчало — оно же не ведёт переговоров с террористами. Бригады разродились четвертым коммюнике, где предали анафеме компартию Италии. А Моро в письме на волю разумно заявил: «Я чувствую себя оставленным партией».

Когда Алекс вновь встретилась с Родериком, он как бы невзначай сказал:

— Моро пишет исповедь.

— Кается в грехах перед пролетариатом? — мрачно сострила она.

— Нет, пишет мемуары о своей политической карьере.

— Надо же, — только и сказала Алекс, — видимо условия располагают к литературной деятельности.

— Во всяком случае, жаловаться ему не приходится. И надо же себя чем-то занять в вынужденном отпуске. Интересные вещи он пишет, между прочим, вспоминает, что с тех пор как убили братьев Кеннеди, он всерьёз стал подумывать, что тоже самое могут сделать и с ним. Вспоминал, как четыре года назад в Вашингтоне ему угрожал Киссинджер, твой бывший соотечественник, да?

Алекс только хмыкнула:

— Похоже, я незримо иду с ним рука об руку ещё со времен ОПЕК. Он заказывает, я исполняю.

— Да ладно, не набивай себе цену. Тебе кстати интересно, что Моро думает о своём похищении?

— Что во всем виноваты американцы и западные немцы? — кисло переспросила она. — Это я и так знаю.

— Потому что сама постаралась. Он, кстати, вспомнил, как начальник его охраны заметил нас с тобой, ну тогда, когда мы проехали совсем близко от их автомобиля, а у меня ещё в руках был секундомер. Тогда этот начальник охраны доложил о нас карабинерам.

— Вот как? И почему они не предприняли мер?

— А кому нужны эти меры? — всё так же беззаботно отвечал Родерик. — После этого жена Моро настояла, чтобы он попросил правительство выделить ему бронированный автомобиль.

— Так почему не выделили? — всё больше раздражаясь, вопрошала Алекс.

— Недостаток финансирования, так было сказано.

Всё это ужасно нервировало. Ложь властей, из-за которой не понятно как себя вести. Кто сейчас для Алекс итальянское правительство — враг или союзник? От непонимания и неопределённости ей хотелось лезть на стену, так велико было нервное напряжение, что того и гляди, всё кончится громкой истерикой.

Единственный человек, которого Алекс сейчас было жаль помимо себя, так это председатель Моро. Что она знала о нём? Да в сути, ничего. Итальянский политик, прислушался к мнению трети избирателей и решил пустить коммунистов в правительство, где они по всем законам демократии давно должны были быть. Заморским хозяевам Италии такая самостоятельность не понравилась, о чём не раз Моро и было сказано. Любой другой бы уже давно опустил руки и ушёл из политики, а этот остался и проводил задуманное до конца. За это теперь он и мается в народной тюрьме Красных Бригад. И всё-таки людей с твердыми убеждениями Алекс всегда уважала.

Вскоре в газетах появилось пятое коммюнике: «Заключенный Моро сообщил жизненно важную информацию об антипролетарской стратегии, кровавых и террористических заговорах правительства. Вся гнусная правда сейчас выходит наружу и ничего не должно быть скрыто от народа. Скоро мы опубликуем его показания».

— Ребятки играют в суд, — усмехалась Алекс. — Интересно, правда, опубликуют?

— Кто их знает, этих террористов, что им взбредёт в голову.

Алекс посмеялась над этой шуткой, ибо грустить ужасно надоело.

В квартиру на Градоли вместо Рафаэле стала приходить некая девушка по имени Барбара, с личного дозволения Марио, разумеется. Для неё Алекс включала прослушку, а потом молча сидела и курила в углу, пока Барбара не заканчивала вести записи. С Алекс Барбара общалась исключительно по делу и ни о чём ином больше. Видимо Марио тщательно проинструктировал бригадистку не вести бесед с подрывным элементом в лице иностранки.

Проводя очередное утро перед телевизором на съемной квартире, Алекс вслушивалась в поток информации в поисках знакомых слов. И одно такое тут же всплыло — Градоли. Алекс тут же вскочила с места и во все глаза уставилась в экран — а там море карабинеров, движение, какие-то обыски. Она тут же связалась с Родериком, чтоб тот разыскал Марио и заставил его посмотреть новости.

Через пару часов Родерик лично пришёл с ответом:

— Ложная тревога. На Градоли действительно была облава, только та Градоли не улица, а город в провинции Витербо, почти в ста километрах от Рима. Кто-то сделал анонимный звонок и сказал, что в том городе держат Моро. Так что можешь расслабиться, это не за тобой.

Но Алекс была совсем иного мнения. Поднеся сжатый кулак к уху, наигранно суетливым голосом она произнесла перед Родериком:

— Алло, у меня есть информация, что на Градоли находится штаб Красных Бригад, которые похитили Альдо Моро. — На этом она вернула голосу серьезность и спросила. — Так ты себе представляешь то сообщение?

Родерик непонимающе захлопал глазами, а Алекс продолжила:

— Если было сказано именно так, то аноним имел в виду нашу квартиру на Градоли, и это просто чудо, что карабинеры подумали о какой-то там провинции. Рори, это чёткий сигнал сворачиваться и сваливать на дублирующую квартиру. Марио же её подготовил?

— Понятия не имею, — задумчиво произнёс он. — Надо спросить Дэвида.

— Идиотизм — выдохнула Алекс и принялась расхаживать по комнате.

— Ну да, да, идиотизм, всё нужно согласовывать через Дэвида, он же шеф Марио.

Но никакого согласования не получилось, Дэвид ответил, что никакого переезда не будет, потому что он не видит опасности. В тот же вечер Алекс и Барбара отправились на квартиру слушать эфир. Алекс уже не было так спокойна, как раньше, оглядывалась на каждый шорох, пока шла по улице, в квартире она не отходила от окна, следя за всеми машинами, что въезжали во двор. После четырех часов прослушки женщины разошлись по домам, а наутро обеспокоенная Барбара вызвонила Алекс: