Булавин (СИ, ч.1-2)

  Отец, вставать не стал. Он дождался, пока мы расположимся вокруг него, и поприветствовал нас:

  - Здравия вам, атаманы-молодцы. - Мы ответили Кондрату тем же, то есть, пожелали здоровья, и он сказал: - Браты, через три дня Большой Сход, так что давайте, пока время есть, определимся, чего мы за минувший год достигли, и чего хотим достичь в этом, дабы не было такого, что один атаман со своими казаками кричит "за", а другой "против". Для начала, предлагаю послушать Максима Маноцкого, который с недавнего времени отвечает за связь между мной и нашими армиями, находящимися в Польше и на Кавказе.

  Маноцкий, большой и сильный мужчина, подобно Кондрату, не вставая с места, положил перед собой сильные руки и начал:

  - Про армии говорить особо нечего. Станислав Лещинский попросил у гетмана Мазепы временного перемирия, и тот его дал, ибо на него надавили посланники Швеции и Австрии. Поэтому боевые действия прекращены, татары еще по первому морозу вернулись к себе на полуостров, украинцы и запорожцы держат в осаде Дубно, а наши казаки и калмыцкие тысячи прикрывают их левый фланг. Речь Посполитая ослабла, верных союзников у нее нет, а казна пуста, так что по всему выходит, что война эта заканчивается и к лету армия Ефремова вернется домой. - Маноцкий прервался, прокашлялся и продолжил: - Что касательно Кавказа, то там после ухода орды царевича Даяра тоже затишье. Армия Кумшацкого по-прежнему стоят по Араксу и прикрывают наши завоевания. А дагестанские союзники после захвата Гюлистана повернули на Панах-Абад и Нахичевань, где против них стоит корпус Лютф Али-хана и местное ополчение. Все остальные персидские войска находятся возле столицы, которую спешно укрепляют. Гильзаи уже в Хоросане, Кермане и Белуджистане. Недавно они вышли к океану и теперь у португальских и английских торговцев покупают оружие, да к броску на Исфахан готовятся. Кроме них курды в Лорестане и Ираке бушуют, и арабские пираты в Фарсе. Так что, если сейчас на персов надавить, то конец их империи. Но нам ведь этого не надо?

  Максим посмотрел на батю и тот согласно кивнул.

  - Нет, конечно, не надо. Цели войны достигнуты. Астраханские купцы отомщены, за счет военной добычи Войско Донское поправило свое благосостояние, и мы получили Дербент и Баку, которые при мирных переговорах, в любом случае оставим за собой. Понятно, что будь у нас народонаселения больше, то мы бы все Каспийское побережье взяли, но людей нет, а добивать Персию, извечного врага нашего другого "доброго" соседа Турции, просто так, из злобы и бессмысленного стяжательства, резонов нет. Такого же мнения придерживается и командующий Каспийской армии Кумшацкий.

  - Тогда у меня все, сказать больше нечего.

  Маноцкий развел руками, а Кондрат посмотрел на начальника Посольского приказа Якова Кабана, чрезвычайно подвижного седоватого казака невысокого роста на вид лет пятидесяти.

  - Раз уж мы коснулись дипломатии, то послушаем, что Яков скажет.

  Начальник донских дипломатов, давний сотоварищ отца по боевым походам и прямой потомок войскового атамана Василия Кабана, профессиональный кондотьер, несколько лет воевавший в армии принца Евгения Савойского, и только год назад вернувшийся домой, хотел встать. Но при этом он неловко дернул левым плечом, которое у него было изуродовано картечью, остался в кресле и, поморщившись, доложился:

  - На данный момент в Черкасске три иностранных посольства, два из них на постоянной основе и одно только вчера приехало. С постоянными все ясно и никаких проблем не возникает, это русские и турки, которые ведут себя, как и положено приличным дипломатам, занимаются текущими делами и, понемногу, без наглости шпионят. А вот от вчерашних гостей сплошная головная боль. Приехал посланник молдавского господаря Дмитрия Кантемира, который минувшим летом бежал от гнева султана на Украину, его родственник по жене Смарагд Кантакузен с двумя десятками дворян, и сразу же попробовал вызвать на бой турецких посланников. Еле уняли этих дураков.

  - Нечего с ними чикаться, - бросил Кондрат. - Кантемир бежал из своей страны, значит власти лишен, и у нас, его люди находятся как частные лица, а не как полномочные послы. Полковник Лоскут, если посланцы бывшего (это слово было выделено особо) молдавского господаря снова попробуют драку учинить или какое иное непотребство, то без промедления забей их в колодки и вышли за пределы Войска.

  - Так и сделаю, - буркнул начальник Донской Тайной Канцелярии.

  - А вообще, чего они хотят? - отец снова обратился к Кабану.

  - Да, понятно чего, чтобы мы за Молдавию с Ахмедом сцепились. Дружба-братство, ай люли, ай люли, мы все православные, надо бить басурман, казаки точите сабли.

  - Этого не будет.

  - Я молдаванам так и сказал, но Кантакузен требуют предоставить ему возможность выступить перед казаками на Большом Общевойсковом Сходе. Отказать ему в этом нельзя.

  - Ну, пусть выступят, - согласился войсковой атаман и спросил Якова: - Как дипломат, что можешь сказать относительно мира с ляхами и персами?

  - Персы на переговоры не идут, слишком они заносчивы и былая слава им глаза застилает, поэтому насчет мира с ними говорить пока рано. А вот с Польшей мир хоть завтра заключить можем, но мимо Мазепы не проскочишь, так что ждем его первого шага.

  - Мы сможем с этого мирного договора что-то получить?

  - Вряд ли. Обещаний будет много, а на деле, скорее всего, все окажется пустышкой. И получается, что легче удовлетвориться тем, что мы взяли хорошую добычу и пленных, и ни на что не претендовать.

  - Так и поступим, - Кондрат согласился с дипломатом и обратился к своему брату Акиму: - Что у нас с финансами?

  Дядька Аким, приосанился, расправил плечи, и дал отчет:

  - Казна полна денег, хотя растраты были серьезными. И на вчерашний день, у нас в подвале имелось пять миллионов рублей самой разной серебряной и золотой монетой: абасси, талеры, ефимки, гинеи, дирхемы и динары.

  Все собравшиеся на сход атаманы удивленно посмотрели на Акима, никто таких цифр не ожидал, хотя Кондрат, конечно же, был в курсе, как у Войска обстоят дела в финансовом плане.

  - Дай краткий расклад, что и откуда взялось и куда ушло, - сказал отец.

  Аким достал небольшую книжицу, вроде блокнота или ежедневника, и неспешно начал зачитывать свои записи:

  - Сначала по доходам. Налоги, торговые сборы, рыболовство по Дону и рекам, войсковые солеварни и заводы в Богатом Ключе дали Войску Донскому семьсот тысяч рублей чистой прибыли. Поход на Речь Посполитую принес еще миллион, и это цифра не окончательная. А из Каспийской армии в прошлом году, прибыло пять миллионов. Итого получено шесть миллионов семьсот тысяч рублей. Дальше расходы. На строительство городков, заводов, перестройку столицы и возведение нескольких каменных церквей потрачено восемьсот тысяч рублей. Перевооружение и содержание армий и пограничных частей это еще полмиллиона. Траты на переселенцев сто тысяч. И триста тысяч ушли на общие войсковые расходы, помощь сиротам, небольшие пожертвования церковным священнослужителям, организацию праздников и так далее.

  Вновь атаманы удивленно поохали, и настал черед доложиться начальнику Промышленного приказа.

  - Илья Григорьевич, что у тебя?

  Отец посмотрел на своего друга, который в "реальности Богданова" сдал его с потрохами, а потом сгинул в пыточной камере Преображенского приказа. Тот, окинул своим цыганским взглядом атаманов и, как обычно, начал с жалоб на тяжелое положение своей отрасли:

  - У меня не все так радужно, как бы мне того хотелось. Имеется чугунолитейный завод, но не хватает сырья, которое приходится везти из России. Есть оружейный завод, но из-за нехватки мастеров, станков и опять же качественного сырья, он работает не в полную силу. Другая проблема - пороховые заводы, которым не хватает селитры. А еще...

  - Остановись Илья Григорьевич, - осадил Зерщикова войсковой атаман. - Про беды твои мы знаем, и как тебе нелегко приходится, осознаем. Но и ты понимать должен, что мы получили независимость всего три года назад, заводы поставлены относительно недавно, а проблема поставки сырья была ожидаема и она решается. Давай по факту, что у тебя сейчас имеется, и сколько чего произвел, а про все остальное поговорим немного позже.