Царьград. Гексалогия (СИ)

Лешка живо обежал все развалины и кусты и, конечно же, никого не увидел – станет ворюга дожидаться, как же! Кажется, он говорил, что ночует здесь? Ладно… Хорошо, если не соврал. И еще хорошо, что рыба попалась сытная – до вечера точно есть не захочется, а там… А там что‑нибудь придумается!

Итак… до вечера есть еще время. Можно поспать, а лучше… А лучше – сходить на старую работу, в секрет богоугодных заведений, тут ведь не так и далеко. А что – хорошая мысль. Жаль, раньше в голову не пришла…

Вытерев жирные руки о пожухлую траву, Алексей деловито зашагал вдоль по улице в обратную сторону, и, миновав стену Константина, свернул. Нечего и говорить, что по пути молодой человек внимательно приглядывался к каждому встречному мальчишке – не вор ли? Увы, лопоухих пока не попадалось. А жаль…

А в родном учреждении, несмотря на отсутствие – хотелось бы, чтобы – временное – протокуратора, по‑прежнему кипела жизнь! Во двор то и дело въезжали какие‑то повозки с поклажей, к которым тут же подбегали служащие, что‑то пересчитывали, азартно переговаривались, кричали…

Сквозь распахнутые ворота Лешка заметил нескольких старых знакомых – вихрастого письмоводителя Льва, пару архивариусов и даже бывшего непосредственного начальника – согбенного лысенького старичка со сморщенным вытянутым лицом типичной канцелярской крысы. Старший тавуллярий Николай Калавр. Между прочим, человек весьма неглупый, у него с Лешкой когда‑то установились очень даже неплохие отношения.

Подойдя к воротам, юноша кивнул привратнику – тот был из новых, и, естественно, Лешку не пропустил. Да тот и не собирался отсвечивать во дворе. Попросил только позвать «дядюшку Николая».

– Кого‑кого? – изумился привратник.

Лешка сделал строгое лицо:

– Не «кого‑кого», а господина старшего тавуллярия!

Привратник опасливо попятился – слишком уж воинственно выглядел сейчас непонятно откуда взявшийся незнакомец. Одет бедновато, зато какие мускулы, и глаза так блестят… холодно, словно меч или сабля!

– Господин старший тавуллярий! Тут к вам…

Чиновник, надо отдать ему должное, бюрократию не разводил, не выспрашивал – кто, да чего хочет? – просто вышел за ворота.

Лешка искренне улыбнулся:

– Здравствуй, дядюшка Николай!

– Алексий!!! – сразу узнал чиновник. – Ну, надо же! А ты возмужал. Был вьюнош, а ныне – мужчина. А на твое место уже взяли одного молодого парнишку, сразу после той драки. Тоже старательный.

– Ничего, – юноша благодушно махнул рукой. – Я вовсе не собираюсь возвращаться в ваш секрет, есть и иные дела.

– Судя по виду, ты вовсе не благоденствуешь!

Вот ушлый старикан! Ничего не скроешь.

– Но и к вам не рвусь…

– А вот это зря! – Старикан неожиданно улыбнулся. – Из тебя вышел бы толк. Помню, помню твою эпопею с приютами… Здорово ты их тогда раскусил!

Лешка почтительно поклонился:

– С вашей помощью, уважаемый господин Калавр.

– «Господин Калавр», надо же, – язвительно хихикнул чиновник. – Когда‑то ты звал меня запросто – дядюшка Николай.

– Хорошие были времена… – Юноша ностальгически вздохнул и тут же понизил голос. – Я ведь чего зашел. Спросить – где сейчас семья вашего начальника, протокуратора Каллы?

– Тссс! – Старик испуганно оглянулся и, понизив голос, схватил Лешку за рукав туники: – Отойдем‑ка подальше, парень…

– А что? – Нехорошее предчувствие снова охватило юношу, томительно‑нехорошо сжалось сердце. – Что такое случилось?

– Андроник Калла вовсе не сам по себе подался к черту на рога, – тревожным шепотом пояснил дядюшка Николай. – Просто почувствовал, что запахло жареным. Точнее, его вовремя предупредили… Вот и смылся. Там‑то попробуй его, достань!

– Ах вон оно что… – задумчиво протянул Алексей. – То‑то его слуги распродают мебель. А куда отправился протокуратор, не знаешь?

– Почему не знаю? Знаю. В Маину, Монемвасию или в Мистру.

– В Мистру?

– Это все – в Морее… Что, не знаешь, и где Морея? Ох, молодежь, молодежь, когда ж вы учиться будете? Как тебе и объяснить… Остров Крит знаешь?

– Слыхал.

– Так вот, Морея – это как раз напротив.

Позицию у разрушенного дворца Лешка занял загодя, еще до наступления темноты. Просто спрятался неподалеку в кустах и теперь выжидал, когда же появится лопоухий воренок? Правда, тот вполне мог обмануть, и теперь вообще сюда приходить не собирался. Хотя, с другой стороны, может быть, он вообще поначалу воровать не собирался. Просто увидел объемистый кошель и…

Юноша скрипнул зубами и замер – вывернув из‑за угла, прямо на него шагал Леонидас Щука – нищий старик и, по совместительству, турецкий шпион. Прямо на него – так показалось Лешке, но, конечно же, старик не обратил никакого внимания на кусты, а прошел мимо них прямо к развалинам. Почти сразу за старым лазутчиком туда же проследовала небольшая группа одетых в рубища подростков. Лопоухого – юноша смотрел внимательно – среди них не было. Не было… Но, если рассуждать логически, кто‑нибудь их сей нищей братии, наверняка, должен был его знать.

Лешка про себя усмехнулся: кто‑нибудь? Да как бы не все!

Между тем, как и всегда на юге, быстро стемнело. Густые сумерки опустились на вечный город, лишь где‑то за углом виднелись отблески света. Оттуда же доносились пьяные вопли и смех, как видно, владелец кабака не боялся открыто нарушать распоряжение базилевса – с наступлением ночи закрывать все питейные заведения и тушить огни. Ага, потушили, как же! Ничего не боялись, собаки! Ишь, как веселились… А кабатчик‑то, наверняка, в сговоре с ночной стражей.

Отблески кабацких огней отражались от мраморных остатков развалин… Впрочем, нет! Это там, среди полуразрушенных стен, запалили костер. Небольшой; но видно было, как бегают сполохи. Кстати, больше никто в развалины не пришел – одни подростки да старик Леонидас. А тем и лучше!

Выбравшись из кустов, Лешка, громко насвистывая, направился к разрушенному особняку.

– Эй! – подойдя к самой стене, крикнул юноша. – Где тут у вас вход?

Ответом была тишина, а внутри, за стеною, даже, похоже, притушили костер. Таятся! Или, точнее, опасаются чужаков. Как бы какой‑нибудь камень на голову не сбросили. Лешка поспешно отошел от стены и снова крикнул:

– Эгей! Да выгляньте же хоть кто‑нибудь! Ваш лопоухий сказал, что здесь вполне можно заночевать!

– Лопоухий? – в проеме меж стен выросла лохматая фигура старика. – Откуда ты знаешь Зевку?

– Здесь познакомились. – Юноша не стал вдаваться в подробности. – Я его еще угостил рыбой… и дал немного деньжат.

– Если у тебя есть деньги – чего тогда приперся сюда? – недоверчиво спросил старик. – Мог бы заночевать и на постоялом дворе или в доходном доме.

– Если б хватало денег, я б так и сделал. Так пустите?

За стеной зашушукались, видимо, совещались. Затем снова послышался старческий голос:

– Ты один?

– Как перст!

– Ну, Бог с тобой, заходи… Уж коли ты знаешь Зевку. Кстати, твоего дружка что‑то долго сегодня нет.

Хорош дружок!

Ухмыльнувшись, юноша протиснулся в узкий, услужливо подсвеченный горящею головнею проем.

Посреди небольшой залы с полуразрушенными стенами и некими остатками потолка, в остатках кресел и на старом, без ножек, ложе, умещалось человек восемь подростков – девятый, с головней, стоял чуть поодаль – и старик. Леонидас Щука. Интересно, узнает ли он? Вряд ли…

Посередине, на мраморном полу, горел небольшой костер, вкусно пахло похлебкой, которую поспешно доедали сидевшие на ложе парни.

– Мир вашему дому, – приветствовал собравшихся Лешка.

– Как твое имя, путник? – Старик Леонидас пристально всмотрелся в гостя.

Юноша улыбнулся:

– Меня зовут Алексей. Предупреждаю сразу – денег у меня нет.

– Мы догадались, – хохотнул кто‑то.

– Откуда ты? – продолжил допрос Леонидас Щука, он, похоже, был здесь старшим. Да, старшим, и не только по возрасту – подростки его слушались.

– Я из… из Мореи. – Лешка вспомнил разговор с дядюшкой Николаем.