Чемульпо-Владивосток [СИ, финальная редакция, том 1]

   - А потом и дружкам их рыжим отвесим!

   - Знаю, что за вами не заржавеет. Опыт, поди, имеется? Шанхайский небось? Или и раньше бывало? Про аденские художества ваши я тоже слыхал. Смотрите у меня! Главное теперь для нас что?

   - Что, вашвысбродь?

   - Чтоб бить аккуратно... Но сильно!

   В сыром и грязном трюме парохода раздался усиленный многократным эхо дружный хохот.

   "Ну, тут порядок, теперь пора и на "Кореец".

   Спускаясь по трапу к ожидавшему его катеру, Петрович терзался проблемой: как объяснить Беляеву, почему капраз Руднев не растолковал ему про экранирование бортов парусами еще на военном совете. Честно сказать, что совершенно об этом забыл? Потеря авторитета командира, как говаривал приснопамятный полкан на военке - самое страшное, что может с этим самым командиром быть. После группового изнасилования подчиненными, конечно. Мда, юморок-то у него был того, казарменный...

   Сказать, что только что придумал эти обвесы? Тоже не фонтан, командир должен заранее знать, что случится с вверенными ему силами. Сослаться на то, что было не до этого, не хотел нервировать японцев, торчащих на рейде, чтобы не спровоцировать стрельбу (отмазаться, короче), а сейчас впереди еще часов шесть, как раз успеваем? Гм... А вот это может и прокатить...

   И только когда катер подошел к затемненной канонерке вплотную, Петрович понял, что не все так плохо в этом мире. За неполные сутки в шкуре каперанга Руднева он, было, совсем разуверился в том, что русские офицеры ЭТОЙ эпохи были способны самостоятельно принимать разумные и инициативные решения... Слава богу, он ошибся. Борта "Корейца" от бушприта до кормы были "занавешены" парусиновым обвесом, скрепленным такелажными концами...

   Григорий Павлович Беляев был в корне не согласен с уверенностью Руднева в неизбежности завтрашнего боя. Может, еще пронесет, выпустят япошки "Варяга" и "Корейца", но на всякий случай к неприятностям подготовиться не мешает, это он признавал. Другой вопрос, что отослать полкоманды на "Варяг" и подготовить носовую крюйт-камеру к взрыву - не совсем то, что он полагал единственно верным для подготовки к бою. Но приказ есть приказ...

   В эту минуту размышления Беляева были прерваны вестовым, сообщившим о подходящем катере с "Варяга".

   А вот и господин Руднев собственной персоной пожаловал... Чего он тут-то забыл? Обычно, к себе на крейсер вызывал, если было надо. И что на него вообще сегодня нашло? Никогда такого шила в заднице за ним не замечалось. Известен как один из самых мягких и сговорчивых командиров на флоте. Сам наместник отмечал его покладистость, может, поэтому и перевел на один из лучших крейсеров. А тут - на тебе, вдруг все делает по-своему. Ни на йоту от своего плана не отступает! А уж планчик этот... Как подменили человека...

   - Добро пожаловать на борт, Всеволод Федорович. Вы с инспекцией к нам?

   - Что Вы, право, Григорий Павлович, какие еще смотрины на ночь глядя. Хочу еще раз отработать взаимодействие, может Вы мне чего посоветуете, может я Вам. В общем, как говорят наши злейшие друзья англичане, провести коротенько "мозговой штурм".

   - Ни разу не слышал такого оригинального выражения, но суть понятна. И что мы штурмовать будем? И, главное, где? Позвольте предложить пройти в мою каюту?

   - Да, там любопытных ушей поменьше. А штурмовать мы будем японскую эскадру. Сегодня в уме, конечно, а завтра - по-настоящему. Только давайте заодно посмотрим, что у Вас творится в носовом погребе, если не возражаете.

   - Да ради Бога. Там все готово к взрыву, только детонаторы пока не заложены от греха подальше. Стеньги к утру срубим, снаряды для 8" выложены, расчеты получили свои чарки и теперь отсыпаются, минеры никак не могут закончить проверять свою ненаглядную мину в н-цатый раз, чтоб не оконфузиться, как "Гиляк" на стрельбах у Артура. Я и сам по старой миноносной привычке не удержался, разок к ней в потроха залез.

   - Да уж. ЭТА мина должна завтра до цели дойти обязательно.

   - Должна. Колба держит. Краны в порядке, машина тоже. Кстати, с той миной, шаровой, которую ваши с катера ставить будут, что решили? Не очень нравится мне эта идея с нулевой плавучестью, честно говоря...

   - Да уже переубедили меня минеры, Григорий Павлович. Не с Вашей ли, кстати, подачи?

   - Ну, как Вам сказать...

   - Ага... Чтоб не обидеть, да? В общем, мастерят сейчас под катером клетку для мины, а через днище вводят трубу прямо в машинное отделение. Поэтому мы тент за борт и вывесили "для просушки", чтоб без лишних глаз боцман с плотниками работать могли.

   - Что за труба?

   - Для страховочного конца мины, силового каната ее якоря и кабеля от гальванобатареи. Так что ставить подарок для Уриу будем обычным штерто-грузовым способом, а всплыть мине до постановки не дадут днище катера и доски клетки-опалубки.

   - Слава богу, Всеволод Федорович. Так оно всяко надежнее будет. А если течением на метр-другой по борту ее и оттянет, то не велика беда.

   Да, кстати, идею с противоосколочными стенками у Вас, уж простите, украл без спросу. Сейчас на носу матросики мудрят с койками, прикрывают казенники восьмидюймовок. Чехлы на них распороты и сшиты на живую нитку, причем у прицелов и срезов стволов оставили дырки. Орудия заряжены, наводчиков завтра посажу под чехлы, и первый залп для японцев точно будет неожиданным...

   Минут через десять, оценив усилия "корейских" минеров на "отлично", довольные Руднев и Беляев вновь поднялись на верхнюю палубу.

   - Славно, Григорий Павлович. Стало быть, к делу готовы?

   - Я хоть до конца и не верю, что завтра придется с японцами воевать, но они нам тут цирк не в первый раз устраивают. Поэтому и сам готов, и "Кореец" тоже подготовил, насколько это вообще для нашего старичка возможно. Так что выкладывайте начистоту, зачем пожаловали.

   За капитанами соответственно первого и второго рангов закрылась дверь каюты.

   - Ну, начистоту, так начистоту... Я понимаю, что Вы на меня сильно обижены, так как я, фактически, бросаю "Кореец" на растерзание, и, прикрываясь вами, спасаю "Варяг" и себя. То есть я - распоследний негодяй, и иду против главной традиции нашего Русского флота - сам погибай, но товарища выручай.

   - Ну что Вы, я ни единым словом...

   - Ваш взгляд был достаточно красноречив, и что за ним скрывалось - тоже весьма очевидно. Как и за эмоциями наших офицеров. А как мне-то тяжко... Но понимаете... Мы сейчас, фактически, единственные, кто может выиграть для России эту войну!

   - Гм. Простите за прямоту, Всеволод Федорович, но кроме нас тут никого нет, и я тоже хочу спросить Вас кое о чем. Откровенность за откровенность. У Вас никто в роду манией величия не страдал?

   - Нет, Григорий Павлович, я первый, - Руднев тихо рассмеялся. - И, кстати, не страдаю, а наслаждаюсь. Вот скажите мне, друг мой, кто может сорвать высадку и развертывание японской армии через Чемульпо, кроме нас с вами? У японцев сейчас под винтовкой треть миллиона, а у нас на всем Дальнем Востоке и в Маньчжурии восьмидесяти тысяч нет...

   - В Артуре, если помните, у нас целая эскадра, включая семь броненосцев, во Владивостоке четыре крейсера, каждый из которых по сумме боевых возможностей превосходит "Варяга" и "Корейца" вместе взятых. Не исключая "Богатыря", тот хоть по идее и, практически, ваш близнец, но, на мой взгляд, уж простите великодушно, заметно немцами улучшенный.

   - Да, все так и есть. Но давайте поставим себя на место вице-адмирала Того. Что он предпримет со своим боевым опытом и британской выучкой? Не знаю, что первым пришло на ум Вам, а я лично уверен, что Порт-Артурская эскадра как раз сейчас атакована кучей миноносцев. И после подрыва, или, упаси Господи, утопления пары-тройки броненосцев, она не сможет бросить вызов Того, как минимум, до окончания их ремонта. А значит, на войсковые перевозки японцев никак не повлияет.