В третью стражу. Трилогия (СИ)

   Баст шагнул в комнату не в силах отвести взгляд от нимфы, расчесывающей вьющиеся волосы цвета темной меди; хлопнула, закрываясь, дверь, и взгляд мужчины, скользнув по спине и плечам женщины, упал в зазеркалье. И там, в неверной глубине отражения их взгляды встретились, Басту показалось, что глаза Вильды вдруг вспыхнули колдовским зеленым огнем и начали увеличиваться в размерах, а в следующее мгновение она поднялась с изящного низкого пуфика, и одновременно с ее движением вверх - ничем не удерживаемый на плечах пеньюар скользнул вниз...

   ***

   Но если в начале партии Вильда удивила его необычным дебютом, - подготовка которого не обошлась, разумеется, без руки мастера, - в миттельшпиле Баст взял полный реванш, показав супруге, кто в доме хозяин, и что это может означать в постели, хотя к этому времени они оказались уже на ковре.

   "Фашист - полное ничтожество! - мелькнуло в голове Баста, когда он на мгновение вернулся в себя, чтобы еще через мгновение снова рухнуть в сладкое небытие. - Такой женщиной пренебрег! Урод!"

   Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Угасла и страсть, истощив до последней возможности изнемогшие в неравной битве с физиологией тела. Увы, бесконечная любовь получается ("Будет получаться", - поправил себя Олег) только в порнографических фильмах. Вот там заряд никогда не кончается. А в жизни...

   "И это ведь мне всего двадцать восемь сейчас, - лениво соображал, лежа на спине Баст. - И я в хорошей физической форме..."

   Возможно, он действительно сегодня молод и силен, но за окном уже начало смеркаться, и это наводило на размышления.

   "Сколько же времени мы?.."

   На удивление, у Вильды сил все еще было много больше, чем у него. И не удивительно. Женщины - пусть и не все, но многие - гораздо выносливее в сексе, чем мужчины. Закон природы, так сказать. Неоспоримая константа бытия...

   - Я знаю, - сказала Вильда, садясь рядом с ним.

   - Что же ты знаешь? - спросил он.

   - Такое не может случиться вдруг... Это правда?

   - Что? - он ее совершенно не понимал.

   - Кейт сказала, что тебя... ты...

   - Ну? - у него не было сил, даже чтобы нахмуриться.

   - Ты пережил смерть? - и глаза полные зеленого ужаса.

   "Бог мой, что наплела тебе

эта

женщина?!"

   А с другой стороны, как еще объяснить смену модуса операнди?

   "Не так и глупо..." - согласился он с Кайзериной.

   - В какой-то степени, каждый из нас переживает свою смерть в каждое мгновение жизни.

   - Баст, я знаю, что ты умный...

   - Но не железный, - улыбнулся он и даже погладил ее грудь. - Тебе придется неделю откармливать меня мясом с кровью, чтобы я вернул себе хотя бы часть сил, оставленных за пару часов в тебе.

   - Пару часов? - нахмурилась Вильда и оглянулась на окно. - О, господи! Уже вечер, а Кейт...

   - А Кайзерина догадалась, что мы не поедем на прогулку уже через полчаса, после того, как мы не спустились вниз.

   - Ты думаешь?!

   - Знаю.

   - И насколько хорошо ты ее знаешь? - тихо спросила Вильда, покрываясь румянцем. Краснела она стремительно и весьма впечатляюще.

   - А ты? - вопросом на вопрос ответил Баст, отмечая, как розовеют уже плечи и грудь Вильды. - Да не смущайся, - добавил он через секунду. - Кисси очень хороший человек и не любить ее крайне сложно. Согласна?

   - Да.

   - Тогда, чего ты стесняешься или кого ревнуешь?

   ***

   Весна в Баварии выдалась просто замечательная. Впрочем, если верить "воспоминаниям детства", так здесь было заведено с начала времен или, вернее, с окончания последнего оледенения. Баст, разумеется, не возражал. Чем торчать в сыром промозглом Берлине, лучше путешествовать по Швабии и Вюртембергу, спускаясь к Баденскому озеру, где - в Оберлингене - у него состоялся приятный во всех отношениях разговор с Виктором Вайцзеккером, или "поднимаясь" в Австрию - в Вену и Шарнштейн - где доживали свой век некоторые небесполезные "обломки австрийской империи".

   Передвигались, большей частью, на автомобиле и без излишней спешки, останавливаясь на ночлег то в сельских гостиницах, то в замках "друзей дома" и дальних родственников. Пили франконский "штайнвайн" - белые вина из долины реки Майн, и - что следует отметить, - вюрцбургский Hofkeller мог запросто конкурировать с лучшими французскими и итальянскими винами. Впрочем, и пиво здесь было дивное. Даже дамы отдали должное множественности "Францисканеров", "Капузинеров" и прочих "Шпатенов". Ну, а о том, чем и как потчевали путешественников в "рыцарских" замках и деревенских харчевнях можно рассказывать долго и со вкусом, но...

   - Как полагаешь, Баст, меня не разнесет от этого швабского изобилия? - спросила Кейт, заявившись к нему в "семейный" номер вместо "законно" ожидаемой Вильды.

   - Э... - в данный момент это было единственное, что он мог сказать, созерцая, как вошедшая без стука "кузина Кисси", не мешкая, начинает снимать через голову дорожное платье.

   - Горячая вода? - деловито осведомляется женщина, голова которой все еще скрыта подолом, тогда как все остальное тело - от груди и ниже - уже открыто для обозрения.

   - Четверть часа назад была, - беря себя в руки, ответил на вопрос Баст и потянулся за сигаретами. - И я не вижу причин, почему бы ей вдруг исчезнуть.

   - Вы, баварцы, -

зеленые глаза хитро блеснули из-под подола, и платье наконец летит на спинку кресла.

- Слишком шумны и темноволосы, -

е

ще один "проникающий до печенок" взгляд, и начинается

хитро

выстроенная пантомима: "Освобождение от чулок"

.

   - И к тому же католики... Какие же вы немцы? -

л

евый чулок медленно скользит к тонкой лодыжке, а за глазами Баста следит хитрый, как у Рейнеке-лиса

, глаз австрийской баронессы.

- Скажи, Баст, может быть вы - итальянцы?

   - И это говорит женщина, девичья фамилия которой Кински? - "Главное не захлебнуться слюной!" - А кстати! Куда ты подевала мою верную супругу?

   - У Вильды, видишь ли, разболелась голова, - самым невинным тоном объяснила Кайзерина и принялась за правый чулок. - Я отправила ее спать в мой номер.

   "Она

отправила

... М-да..."

   - Как тебе это удается? - Баст был искренне поражен манипулятивными способностями "кузины".

   - Удается, - взгляд ее на мгновение стал серьезен, но только на мгновение. И не будь Баст тем, кем он был, мог бы и усомниться: "а был ли мальчик?"

   "Был", - твердо решил он, но взгляд красавицы уже изменился, и следующей "жертвой" процесса стала шелковая сорочка.

   - Потрешь мне спинку?

   - Не стоит, - покачал головой Баст. - Это же сельская гостиница, Кисси. Ты видела, какого размера здесь ванные комнаты?

   - Да? - с сомнением в голосе произнесла Кайзерина и "в задумчивости" расстегнула бюстгальтер. - Тогда, наверное, не надо...

   ***

   Зато у Фогельвейзенов - в "новом доме", поставленном в середине девятнадцатого века близ живописных "руин" принадлежавшего их предкам "разбойничьего логова" - была устроена настоящая "русская баня". Покойный барон служил еще при кайзере в посольстве империи в Петербурге и вывез из России не только меха и серебро, но и стойкую любовь к банным забавам. Во всяком случае, на взгляд Баста, их "ban'ja" выглядела вполне аутентично, но, если он и "потер кому-нибудь спинку", то этим кем-то была его собственная супруга. Не то чтобы Шаунбург возражал, - отношения с Вильдой чем дальше, тем больше становились похожи на "человеческие" - однако Кайзерина к этому времени окончательно заняла в его уме и сердце положение единственного и непререкаемого авторитета. Как так вышло? Он, впрочем, об этом и не задумывался, почти полностью потеряв за прошедшие месяцы способность к рефлексии. Теперь он думал "короче", хотя чувствовал -