Вся дилогия "Попаданцы Карибского моря" одним томом

— Я конечно же благодарен вам за помощь, — генерал Парех, командир испанской бригады, обороняющей Гуантанамо, в упор посмотрел на этого… странного герильяса, но тот спокойно выдержал его взгляд. — Видит бог, как она нам сейчас нужна…

— Генералу Линаресу в Сантьяго-де-Куба она нужна еще больше, и не «сейчас», а… «еще вчера»! — Джордж Натан Уэйн, командир одного из пришедших в Гуантанамо батальонов, говорил почти спокойно. Хотя майор Конфедерации изо всех сил боролся с желанием достать из кобуры свой новенький SIG IP и пристрелить этого «надутого фазана» ко всем чертям! — Мы получили приказ сменить вашу бригаду в Гуантанамо, сеньор генерал, а не «помогать вам» обороняться от пары батальонов!

— «Пара батальонов»?! Да перед нами вся дивизия Педро Переса! Шесть полков повстанцев, — вскочил с места полковник Камилло, начальник штаба бригады, — сейчас осаждают наши укрепления! Мы держимся только благодаря им! Дьявол, да даже без десанта американской морской пехоты на берегу бухты они на треть превосходят наши силы! А в американском десанте — еще не меньше полутора тысяч!

— У нас… несколько другие сведения, сеньор! — Саймон Трэвор, еще один «майор из Баракоа», тоже еле сдерживал злость. — «Дивизии» Переса перед вами уже нет… с двадцать седьмого июня «генерал» Педро Агустин Перес почти всеми силами атакует укрепления возле гасиенды «Cerca de Tres Robles Negros». Атаки пока безрезультатны, причем там всего два пехотных батальона и один кавалерийский дивизион герильеро, а не регулярная и полностью укомплектованная бригада!

— К тому же, сеньор генерал, вы получили приказ!

— Нет, сеньор… Уэйн, я его пока не получил, — покачал головой Парех. — Если вы имеете в виду ту… телеграмму, которую вы мне передали, то… на ней не только нет подтверждающих подписей, но… даже вашу и прочих… сеньоров из Баракоа личность здесь некому удостоверить! И ваши звания — тоже!

В этот момент майор Уэйн все-таки схватился за кобуру, но капитан Эрнст Раум перехватил его руку и удержал, отрицательно покачав головой. Остальные «сеньоры из Баракоа» за оружие пока еще не хватались, но…

— Что здесь происходит, сеньоры? Кажется, мы не вовремя… или наоборот? Для простого совещания в этой комнате что-то… слишком много ярости, — распахнувшаяся дверь пропустила внутрь несколько человек в гражданском. Первым вошел губернатор Гуантанамо, сеньор Хосе Себастьян де Олмейра и сразу же заговорил. Громко.

— Что вам нужно, сеньор губернатор? — Парех несколько удивился… Обычно для того, чтобы вытащить дона де Олмейра из резиденции раньше вечера, приходилось не меньше часа доказывать ему, что это действительно крайне необходимо!

— Марсель, что тут у вас творится? Слышно даже на улице, — почти одновременно с генералом спросил один из вошедших — крепкий, высокий старик с тростью, одетый несколько старомодно, но богато, у молодого человека — единственного в гражданской одежде, стоящего рядом с офицерами, прибывшими из Баракоа. Генералу Пареху его представили в качестве командира ополченцев, а фамилию он как-то пропустил мимо ушей… — Хорошо, что вы тут еще не начали друг в друга стрелять.

— Уже почти начали, дедушка, просто вы нам… немного помешали, — с радостной улыбкой ответил старику Марсель. — Если надо, то можем начать…

— Чему тебя только отец учил, неужели только стрелять?! Надо будет серьезно с ним поговорить о твоем воспитании, — покачал головой тот.

— Не надо, дедушка, ведь мы же не начали! — Марсель явно испугался. — Просто у сеньора генерала возникли сомнения в наших словах и в наших личностях тоже. И для телеграммы, оказывается… нужны какие-то подписи…

— А что, подписи маршала Рамона Бланко-и-Еренаса под приказом, — губернатор, внимательно прислушивавшийся к беседе родственников, повернулся к Пареху, — вам недостаточно, генерал? Чья же «подпись» вам нужна еще? Его Святейшества?

— Мне достаточно подписи маршала, губернатор, — чувствуя свою правоту, Хулио Раймондо Парех обычно не сворачивал с один раз выбранного пути. Другое дело, если ему доказывали, что он ошибся… Правда, надо было очень сильно постараться, чтобы доказать такое… — Но только в том случае, если я вижу ее своими глазами!

— Так, понятно. Значит, вам необходимо подтверждение, — де Олмейра, сообразив, что генерал-то, в принципе, абсолютно прав, задумался. — А телеграфный кабель у нас поврежден… Скажите, генерал, свидетельства человека, присутствовавшего при том, как принимали эту телеграмму, вам будет достаточно, чтобы поверить?

— Да, хватит. Если это свидетельство человека… — Парех вообще-то понимал, что у него достаточно шаткая позиция. Что это — фальшивка? А вдруг приказ настоящий? Неизвестно… — Человека, заслуживающего… моего доверия. Людей, о существовании которых я слышу первый раз в жизни, я считать таковыми не могу!

— Отлично, генерал! Разрешите представить вам такого человека, — обрадованный губернатор плавно повел рукой в сторону того самого старика, все еще вполголоса отчитывавшего покаянно потупившегося Марселя… — Сеньор Хулио Раймондо Парех, познакомьтесь — сеньор Луи Мишель Картье. Он… заслуживает вашего доверия?

То, что при этом имени… ну и, тем более, фамилии генерал не только устоял на ногах (полковник Камилло, например, рухнул на стул с выпученными глазами), а даже не изменился в лице (примерно две трети его офицеров побледнели), свидетельствовало о том, что у бригадного генерала Хулио Раймондо Пареха стальные нервы…

Возможно, именно поэтому только он заметил, как стоящая у двери незнакомая сеньора — «Она явно пришла вместе с губернатором!» — улыбнулась, глядя ему прямо в глаза, и несколько раз сомкнула ладони, как бы беззвучно аплодируя…

Опять с тобой дорога,

Желанья сожжены,

Нет у тебя ни бога,

Ни черта, ни жены.

Чужим остался запад,

Восток не мой восток,

А за спиною запах

Пылающих мостов…

        (Ю. Кукин).

Песня резко оборвалась — сразу же после первого куплета. А вы бы не замолчали? Нет, конечно, если дама кидает в вас туфельку… это еще ничего. Чаще всего дамы в таких случаях промахиваются, да и туфелька обычно много не весит… Но вот только считать Миледи «дамой» мог только тот, кто не был с ней знаком… даже заочно. А еще она не промахнулась и вместо туфельки использовала десантный ботинок…

— Варг! Я ведь как-то уже говорила, что у тебя прекрасный голос, но по ушам, причем по обоим сразу, хорошенько потоптался взрослый белый медведь!

— Миледи…, все, я умолкаю — очень хочу жить дальше! — Варг шутливо закрылся руками. — Кстати, а почему медведь обязательно белый и… взрослый?

— А он… гораздо тяжелее бурого… — Миледи, не отрываясь от записной книжки, где что-то отмечала, сунула в зубы сигарету. Он поднес ей горящую зажигалку. — Спасибо, а то где моя… я сейчас точно не вспомню… так вроде бы… все!

— Ну, а раз «все», то… может, ты мне наконец объяснишь, какого черта я сейчас здесь с тобой торчу? Именно здесь и сейчас… блин, мне мастерские налаживать надо! С тем, что мастерские надо было из Баракоа убрать, я полностью согласен. Не фиг им там делать вдали от фронта и прямо на берегу. Первый же юсовский корабль одним удачным снарядом полгорода снести мог, но… здесь их надо — как минимум развернуть и запустить! Чем же я, собственно, недавно и занимался…

— Молодец, Волчонок., можешь взять за это с полки пирожок! — Миледи с резким хлопком закрыла блокнот. У Варга возникла уверенность, что то, что она сейчас скажет, очень ему не понравится. — Технолог ты наш… производственник! А кто докладывать будет? Ты здесь уже трое суток торчишь, мы утром прибыли… Где доклад, мать твою?! По пунктам — кто, что, где, когда, почему? За каким хреном вы вообще вперед поехали, ты хоть помнишь? Мастерские он разворачивает…