Коридор

В эти минуты Кюстер, благодаря своим усикам, был похож на разгневанного таракана. Прямо как сюжет из сказки. И муха– цокотуха тоже имеется. Вопрос стал только о том, кто будет спасительным комариком?

– Ну, я думаю, для первого раза этого вполне достаточно,

– своевременно вмешался доктор Кох. – Карлу информацию о его прошлом надо давать порционно, соблюдая этакую информационную диету. И у меня к вам, господин оберст, по этому поводу будет маленькая просьба. – Доктор провел рукой по направлению к двери, предлагая всем выйти.

– Да, да. Мы и так задержались. Выздоравливайте, Карл. Мы вас еще обязательно навестим.

Вся процессия, не торопясь, потянулась к выходу. Все, кроме Отто, который, подойдя к Карлу, положил на тумбочку что-то вроде барсетки.

– Думаю, что это тебе пригодится.

– Да, спасибо, – автоматически ответил он, даже не имея представления о том, что находится внутри “этого”.

– Я еще загляну попозже. Выздоравливай.

Когда Он остался один, его внимание первым же делом привлекло таинственное “это”, оставленное Отто. На кожаной верхней части лицевой стороны красовался орел на фоне свастики.

– Да, начало интригует. Интересно, а что же внутри?

А внутри оказались всего лишь туалетные принадлежности. Опасная бритва, помазок, одеколон, от запаха которого из палаты гурьбой повылетали все мухи. И то, что ему сейчас было необходимо больше всего, – зубная щетка.

– «Не густо. Но, по крайней мере, я хоть первый раз за трое суток зубы почищу. Вот как бы мне повторить вчерашний подвиг и доковылять самому до умывальника. Да, это проблема». – Он сразу вспомнил, как вечером на него в коридоре наткнулась сердобольная Хильда, которая и помогла дойти до пункта назначения. Нечто подобное следовало совершить и сейчас, но уже без чьей-либо помощи.

– «Ладно, Андрюха, пора в путь. Хотя какой я теперь, к черту, Андрюха, теперь я Карл. Карл Маер. Время совершить подвиг, дружище Карл. Ведь не зря же тебя “Крестом” наградили. Хорошо еще, что не деревянным».

29 апреля 2002 года

Санкт – Петербург,

квартира Андрея Коваленко

– Солнце взошло. Пора на плантацию, – прямо над ухом прозвучал звонкий, женский голосок.

Он уже давно не спал и, нежась в полудреме, старался найти повод для полного пробуждения, который так неожиданно нашелся. Хотя правильней было бы сказать, что он его сам нашел. И теперь, во всю тормоша, надеялся привести в чувство.

– Все, все. Я встал.

Сев на кровать и спросонья хлопая ресницами, он пытался разглядеть свою нежданную гостью. Она, в свою очередь, даже после пробуждения продолжала игриво тормошить за руку, совершенно не обращая внимания на его раздражение.

– Хватит, – почти прокричал он.

Тряска тут же прекратилась. И ему, наконец, удалось, как следует рассмотреть своего “мучителя”. Им оказалась молодая, привлекательная особа, примерно его возраста. В ее внешности все было какое-то оптимистически-жизнерадостное. Небольшой носик, живые и озорные глазки, незамысловатая прическа. С виду она чем-то походила на какого-то юркого и шаловливого зверька.

Совершенно не обидевшись на его хамский вопль, она спокойно присела на край кровати и, слегка прищурившись, стала изображать заговорщицкую гримасу.

– Как поживает мой Андрюшка-раскладушка? – наклонившись, она играючи слегка боднула его головой в живот. По всему телу мягкой дрожью пробежала приятная волна легкого возбуждения.

Злиться больше почему-то не хотелось, но он так и не понял, кто перед ним находится.

– «Может быть, она вообще ошиблась адресом? Хотя не похоже… »

– Как ты сюда попала? – хрипло произнес он, пытаясь убрать с лица это дурацкое выражение, отражаемое зеркальной гладью аквариума.

Но вместо ответа она по-прежнему продолжала, хитро щурясь, корчить смешные рожицы, изображая его похмелье.

– Ты это что, сам все выдул? Без меня? – воскликнула она, заметив батарею пустых бутылок, выстроенных в дальнем углу комнаты.

Встав и подойдя к письменному столу, девушка положила на него связку ключей, точь-в-точь напоминающих его собственные.

– О-о-о. Рациональное использование денег. Водка плюс пиво. Ну и как голова? Ничего в ней не болит?

– Да так, немного, – пробурчал он, обведя взглядом комнату, в которой после вчерашнего “праздника души” творилось что-то невообразимое. Вещи из шкафа были разбросаны по полу. Телевизор по-прежнему работал, показывая черно-белую хронику военных лет, а на письменном столе, в луже пива, плавали какие-то важные документы “прежнего хозяина”.

– У тебя что, двадцать три неотвеченных вызова? – с изумлением произнесла она, вертя в руках мобильный телефон, которым он так и не научился пользоваться.

– Не знаю, я не считал.

– Ха, ха, ха. Как смешно. А я, дура, звоню ему с утра до ночи третий день подряд. Уже думала, что-то случилось. А он здесь, как Ленин в “Разливе”, к революции готовится, – с выражением произнесла она, бросив взгляд на пустые бутылки. – Ты, что, хочешь работу потерять?

Не зная, что ответить, он лишь глупо улыбнулся.

– У нас времени ровно до обеда. То есть сорок пять минут. Если ты до этого времени не покажешь Гольцману готовую статью, то тебя уволят. А потом и меня за компанию. Так что на сборы пять минут.

После ее слов в Андрее вслед за телом неожиданно проснулось чувство ответственности за “новое я”, которое по его же вине было так изрядно потрепано. Быстро вскочив с кровати, он тут же, несмотря на присутствие “незнакомой” женщины, принялся переодеваться. Ему почему-то совершенно не хотелось причинять никому неприятности. К тому же его новая знакомая умела так убедительно изъясняться, что повторять дважды не пришлось.

Только когда он уже почти закончил с переодеванием, в его голове вдруг всплыл эпизод разговора, которому раньше он не придал особого значения.

– А этот Гольцман, он кто? – неподвижно застыв посреди комнаты в одной штанине, спросил Андрей.

– «Он, что, надо мной издевается? – Знает же, как я не люблю, когда он начинает так себя вести» – с раздражением промелькнуло в голове Леры.

– Если ты вчера пропил последние мозги, то я тебе напомню. Это наш главный редактор.

– А он, что, еврей?

– А ты, что, антисемит?

– Да.

– И давно?

– С тех пор, как вступил в НСДAП [8].

– Ну, знаешь, ты так еще не разу не гнал.

– Ты мне не ответила. Он еврей?

– Нет, узбек. А фамилию сменил специально, чтобы попасть на землю обетованную, – на лице Валерии не осталось и следа того хорошего и жизнерадостного настроения, в котором она пребывала еще совсем недавно. – У тебя еще есть ко мне вопросы?

– Да. Кто ты такая?

– Да пошел ты… – швырнув на кровать его мобильный, она направилась к выходу, но у самых дверей вдруг остановилась.

– Когда навеселишься, спускайся вниз. Я буду ждать в машине.

Проводив ее взглядом, Андрей продолжил штурмовать непослушную штанину. – «Еврей… Еще не хватало, чтобы я здесь на них горбатился…»