Обратный пал

— А что дальше?

— А что дальше… Получим вторую половину денег, завтра уже будем в Боливии. Или в Никарагуа. Откроем там бар, денег хватит. В долю падаешь?

Молодой улыбнулся — но улыбнулся как то жалко. Совесть у него все еще была, и он отлично понимал, что произойдет вскорости с кортежем…

— А что дальше?

— Дальше… Сматываться дальше, Раймундо, вот что дальше! Пошли!

На глазах у изумленных водителей, застрявших в пробке, двое полицейских в форме вышли из своей машины, бросили ее прямо на дороге и даже не заперев и начали, ловко лавируя между еле двигающимися машинами пробираться к краю дороги. Они еще не знали, что жить им оставалось меньше двух часов — для наркомафии они были всего лишь расходным материалом…

— Они идут…

На третьем этаже одного из старинных, с причудливой архитектурой домов пожилой, явно перешагнувший за сороковник человек в штатском отключил телефон, подвинул к себе рацию…

— Говорит Первый! Через десять минут цель будет в зоне поражения. Приготовиться!

Ударные группы привычно отозвались о готовности….

— Всем залечь, приготовиться к открытию огня после прохождения ударной волны! Режим радиомолчания!

Бросив рацию в карман, он привычным движением закинул на плечо ремень реактивного гранатомета РПГ-7, взял в руки здоровенную, длинную сумку, где лежали четыре новейших выстрела к нему — два термобарических выстрела и два тандемных, способных уничтожить и танк. В принципе, четырех этих выстрелов хватило бы, чтобы сжечь весь кортеж — а по уму и вовсе надо было сжечь лишь Мерседес с генералом внутри. Именно это он и предлагал — но его новые друзья заявили, что чем больше подохнет federales — тем лучше. Сцепив зубы, он вынужден был подчиниться — таковым было условие его задания…

— Ну, что, амиго… — контролер от его друзей, молодой племянник мафиозного дона, едва не подпрыгивал от нетерпения. Он носил шикарный костюм от Армани, едва ли не килограмм золота на шее и пистолет-пулемет Микро-Узи в кобуре под мышкой. Им он очень любил размахивать когда надо и когда не надо. Вот как сейчас, например…

Полковник посмотрел на него с жалостью…

— Спрячь оружие. И иди за мной…

— Я могу вас прикрыть. На лестнице…

— Не надо…

Пока этот молодой пендехо [прим автора — ближе всего к этому слово "придурок"] выхватит свою суперкрутую пушку и приведет ее в боевое положение, полковник уже мог расстрелять весь магазин своего пистолета. Но говорить об этом он не стал — чтобы не ранить самолюбие молодого человека…

Вежливо отстранив Рауля (ирония судьбы — племянника дона звали именно так), полковник прошел к двери, вышел на лестницу. Молодой человек плелся за ним — при этом топал так, что его и на первом этаже услышать можно было…

Путь на четвертый, последний этаж был уже отработан, дужка замка, закрывающего лаз на чердак заранее перепилена. От других домов в этом районе этот отличался тем, что крыша его была относительно плоской. Прекрасное место для стрельбы. В принципе, можно было достать другой гранатомет — например специальный германский гранатомет «Армбруст», который не дает реактивной струи при стрельбе и из которого можно стрелять из закрытых помещений — полковник был уверен, что закажи он атомную бомбу, его новые друзья достанут и ее, с их то капиталами. Но полковник любил РПГ-7, с ним он учился стрелять, из него он выпустил несколько сотен гранат — и сейчас он мог рассчитать траекторию и положить гранату в цель из этого гранатомета с дистанции и втрое большей, чем сейчас требовалось…

Полковник залег чуть дальше от края крыши — ударной волной может сбросить с крыши, может ранить летящими осколками. Специалисты его профиля никогда не подставлялись понапрасну и любой риск тщательно просчитывали и старались сводить к минимуму. В его профессии существовал жесточайший естественный отбор, до его возраста доживал один из ста — но этот сотый был самым лучшим…

— Рауль… — тихо позвал он молодого человека, который едва ли не высунулся по пояс…

— А?

— Ложись рядом со мной. Не светись.

Рауль побагровел — никто не смел ему указывать! Никто!!! Никто за исключением этого странного человека, то ли испанца, то ли нет, говорящего со странным акцентом и возглавляющего команду таких же странных как он людей с жесткими, недобрыми глазами. Сам дон Алехандро строго настрого приказал своему племяннику слушаться этого странного человека во всем, что бы он не приказал. А заодно — смотреть что и как он делает и запоминать. Набираться ума. Поэтому Рауль, подавив свой гнев, послушно подполз, пачкая свой роскошный белый костюм о слой грязи, покрывший крышу и лег рядом…

Полковник на секунду прикрыл глаза, как это и всегда бывало перед боем. Всякий раз, когда он это делал, когда он собирался стрелять из гранатомета, ему вспоминалось одно и то же. Жаркое, бледно синее, словно выгоревшее под солнцем небо, пыльная дорога, качающийся под легким ветерком степной ковыль. Полигон, расположенный в степи, бронированные, расхлестанные многочисленными выстрелами туши старых танков на разных дистанциях и движущиеся, сколоченные из дерева мишени, в которые можно было стрелять только учебными гранатами, не боевыми. И добродушный мат инструктора, майора со странной фамилией, которую они запомнили лишь к концу первого курса — устно проверив знание поправок при стрельбе из гранатомета РПГ-7 на дистанции у курсантов учебного взвода, теперь он ругал его, старшего в его учебном интернациональном взводе и тогда еще не полковника за то, что его курсанты ни хрена не выучили таблицу и хреново готовы к стрельбам. Выражения, конечно, были совсем другие. Значение этих странных выражений, которые не преподавали ни в одной школе где учили русский язык он понял не сразу. А когда понял — жутко удивился, как русские могут говорить такие страшные вещи, так оскорблять друг друга как бы походя и не держа друг на друга зла за эти слова. Но майор-матершинник стрелять их из РПГ все-таки научил. На совесть научил.

Семь дней назад они встретились в тихом месте, больше чем в ста километрах от Мехико. Мексиканцы постарались — вместо четырех гранатометов как он просил они привезли аж восемь, вдобавок сто выстрелов к ним. Как они выразились — на всякий случай. Посмотрев на дату выпуска — 2007 год, он спросил откуда они их взяли. В ответ мексиканские мафиози засмеялись и сказали, что у русских за доллары можно купить и подводную лодку, что было бы, кстати неплохо. Колумбийцы недавно спалились — пригласили русских инженеров, построили подводную лодку [прим автора — это имело место в действительности], а спустить на воду не успели — кто-то в полицию стукнул. Теперь эта лодка переоборудуется для использования в военно-морском спецназе Колумбии — а могла бы несколько тонн кокаина за раз перевезти — быстро и безопасно. Лучше готовую купить, да и возить.

Полковник только покачал головой тогда. Ему было искренне больно за русских, продавших великую идею и ставших такими же свиньями как и все остальные. Сейчас они торговали, проматывали все то, что создавалось трудом поколений их предков. Хочешь гранатомет — продадим гранатомет, хочешь подводную лодку — только денежки плати. Горько, больно, страшно…

Движение тут было вязким — недалеко был ипподром де ла Кондеса и машин около него было припарковано очень много, в любое время дня и ночи полковник прикрепил на дымовой трубе маленькое зеркальце, чтобы не поднимаясь, следит за тем, что происходит на улице…

Кортеж, наконец появился. Они меняли маршруты каждый день и полковник со своим отрядом ждали в засаде пять дней. Пять дней — ни выйти из снятых квартир, ничего. Но они в своей практике, случалось, ждали и дольше. Измотало это ожидание только Рауля — горячего и нетерпеливого как и все молодые и воспитанные в атмосфере вседозволенности молодого человека. Однако полковник быстро призвал его к порядку…

О том, что кортеж приближается, можно было понять и без зеркальца — по вою сирен и противному кряканью спецсигналов. Ошибка — так извещать о своем приближении. В одном из зданий на полу лежал Мануэль, его единственной задачей было — в этот раз — подорвать направленный заряд, спрятанный в соседнем здании…