Эрик

Прочитав письмо, верный соратник дядюшки Карла загадочно ухмыльнулся. Дальше был допрос слуги о том, как выглядела эта женщина, что ещё говорила и куда после отправилась. Эрик решил схитрить и, предвидя, что старый знакомый решит подёргаться, выехал через ворота, ведущие по направлению к итальянскому побережью. Мало этого, он отсыпал целый денарий стражникам у ворот, дабы те молились за него в его нелёгком деле по освобождению Гроба Господня. Само собой представившись. Стража была в восторге и ещё долго выкрикивала благословения удаляющимся путникам. На самом деле молодой барон, отъехав так, чтобы совершенно скрыться с глаз городской стражи, свернул на северо-восток и уже к обеду ехал по дороге на Вену. Но овчинка стоила выделки, так как из-за подобного финта ушами прекрасная Венеция буквально через пять дней радостно встретила совершенно запыхавшегося Рудольфа во главе покрытого дорожной пылью отряда в двадцать изумительных рыл. Откуда они без каких-либо положительных результатов вынуждены были вернуться в замок Ленцбург на доклад. Побегали они, конечно, знатно. Такова жизнь. Ведь не за плюшками же с молоком они добрались аж до самого Аугсбурга. Было вполне очевидно, что любимый дядя весьма расстроился скоротечным отбытием своего дражайшего племянника, а потому решил озаботиться его судьбой и выслал на розыски вооружённый отряд во главе с толковым офицером. Несложно догадаться о том, что радость встречи стольких колоритных фигур с нашим героем вышла бы ему не только боком, но и другими, не менее интересными частями тела.

Надо сказать, что верховые переходы сопровождались одной, довольно необычной трудностью. Не каждый, даже многоопытный всадник сможет взбираться в мужское седло и ехать, предварительно надев массу юбок. Так как на улице тепло, то часть юбок Морриган была вынуждена снять, оставшись только в короткой нижней, из шёлка, и самой крепкой, дорожной, из шерсти. Причём на время конного перехода длинная внешняя юбка подвязывалась лентами так, чтобы получались импровизированные штаны — убогие до крайности, но всё же позволяющие девушке более-менее самостоятельно залезать в седло и ехать верхом. Из современных аналогов самыми близкими по виду будут штаны в стиле афгани.

Путь до Вены был не близкий, но наш герой особенно не спешил, а потому не только не гнал лошадей, но и старался выбирать постоялый двор таким образом, чтобы осваиваться там засветло. К удовольствию Эрика, его спутница не отличалась особой щепетильностью в вопросах разбоя, так как не раз голодала и не пылала любовью к людям, которые так часто унижали и мучили её. После полудня третьего дня пути на них попробовали напасть разбойники. Сделав залп стрелами из засады, они выскочили из кустов и бросились с топорами на путников. Разумная засада — лучники пропустили всадников и дали залп им в спину, а пехота вышла в лоб. Но лучники были неопытные, и почти все стрелы ушли «в молоко», лишь одна с гулким жужжанием ударила барону в щит, висящий за спиной. Не снижая хода, парень выхватил арбалет и всадил болт в разбойника, идущего с большой рогатиной, по самой опасной траектории. После барон закрепил петлёй на седле свой метательный агрегат и выхватил саблю. Морриган отреагировала быстро и адекватно — чётким движением отцепив заводную лошадь своего сюзерена от его седла и держа уздечку в руке, она пристроилась ему в кильватер. Получив свободу манёвра, Эрик с совершенно диким и странным рёвом «За мамуджаму!» кинулся на ближайших мужиков. Он и сам не понял, почему ему пришёл в голову этот дурацкий девиз из старой компьютерной игры, но это было первое, что пришло ему в голову. Его противники же совершенно обалдели от такого поворота событий. Дело в том, что обычно выбранные жертвы, видя сильное численное превосходство, отступали, обращались в бегство и получали практически в лоб залп стрел с нескольких шагов. А тут всё пошло наперекосяк. Но времени на просветление ума им никто давать не собирался, а потому первый разбойник отлетел в сторону и потерял сознание, будучи снесён ударом коня, а второй рухнул с рассечённой, как спелая тыква, головой. Образовалась довольно значительная брешь. Эрик отвернул коня влево, уступая место для отхода девушки с обозом и атакуя следующую партию незадачливых разбойников. Ирландка полностью оправдала его доверие и, не мешкая, устремилась в прорыв, чтобы отойти на безопасное расстояние. Видя надвигающегося барона, лесовики, не отличавшиеся особой храбростью, обратились во вполне натуральное бегство. Но, увы, рубящие удары саблей по закрытому лишь тканью телу не способствуют укреплению здоровья. Так продолжалось бы до окончательного истребления пехоты, но лучники сообразили и ринулись на помощь. Три стрелы влетело Эрику в щит, так и висевший на спине, ещё одна стрела ударила его в руку и сильно ушибла, но не пробила кольчугу. Он начал маневрировать и зигзагами отходить, резко меняя направление движения в произвольном порядке.

В общем, вырвались. Это был его первый натуральный бой в новом теле. Измотался он настолько, что, добравшись через час до придорожной таверны, решил в ней и остановиться, не дожидаясь вечера. Хотя можно было вполне ещё три-четыре часа спокойно ехать.

С утра всё его тело болело, в особенности левое предплечье, куда угодила стрела, поэтому ехали медленнее обычного. Конец четвёртого дня пути привёл их на довольно оживлённый постоялый двор в крупном торговом городе Регенсбург. Везде стоял гомон и шум. Пообщавшись с народом, Эрик выяснил, что через город шли арабские купцы. Разумеется, он сразу же пошёл посмотреть на них и оценить свои силы и выгоды от небольшого несчастного случая. Увы, с купцами шло четыре десятка хорошо вооружённых конных воинов. Да и обоз огромен — куда девать целую колонну повозок с ценными восточными тканями, было совершенно непонятно. В общем, не повезло. Однако позже, ужиная с Морриган в общем зале таверны, он узнал, что буквально через столик от них сидели ребята из охраны некоего мистера Стефана Сольвати, который направлялся в Геную с поручением от одного торгового дома Кракова. Охранники были набраны из разных народов, а потому общались между собой на ломаной латыни, часто коверкая её и ругаясь на своих родных языках. Если бы не глубокое знание именно вульгарной латыни, то неизвестно ещё, понял бы чего молодой барон или нет из их разговора.

Поев, он поднялся к себе в комнату и принялся объяснять, что молодая ирландка должна узнать, покрутившись в зале. Ей идея не очень понравилась, так как грабить эмиссаров торговых домов опасно, но повиновалась и ушла. Спустя пару часов, когда совершенно стемнело, она вернулась со сведениями по охране словоохотливого итальянца и прочими интересными подробностями. В общем, ничего особенно радужного не получалось. У Стефана был один слуга и десяток охраны. Охрана опытная, толковая, в хороших доспехах и при качественном оружии. В частности, что особенно неприятно, у каждого охранника был добрый венгерский лук. Они собирались провести в городе ещё день, ведя переговоры с арабами, а после отбыть в Милан. Останавливаются они всегда исключительно на постоялых дворах, передвигаются очень осторожно, и вообще уровень бдительности зашкаливает. Единственное слабое место заключалось в хранении провианта, который они держат в погребе таверны, ибо на улице жарко. Если резюмировать, то получаем крепкую и бдительную компанию, которую имеющимися силами не взять. Но уровень их снаряжения и бдительности интриговали до крайности, ведь только одни доспехи стоили не меньше трёх-четырёх марок, а про то, что они везли, остаётся только догадываться и облизываться.