Игра на выживание – 3

Андрей Ходов

Игра на выживание – 3

Пролог

Третий новый год в новой жизни Николай Иванович решил встретить по всем канонам и традициям жизни старой. Хотя, если разобраться, это был уже четвертый его новый год в прошлом. Но первый пришлось встретить в свердловском госпитале без сознания, поэтому в счет он не шел. А два последних раза соблюсти традиции не удалось по техническим причинам. Попробуй, например, изготовить традиционный советский салат "Оливье", когда необходимый для него консервированный зеленый горошек по факту производит единственный в СССР консервный завод в Ярославской области, построенный еще до революции неким предприимчивым французом, да и то в ограниченных количествах. С майонезом те же проблемы. Его в Москве и области тоже делал единственный завод и опять же немного. Поэтому в прошлые разы с "Оливье" Николай Иванович пролетел. Но в этот раз об ингредиентах он позаботился заранее. Банка с зеленым горошком Пореченского консервного завода уже три месяца ждала своего часа. Фабричного майонеза достать так и не удалось, зато имелся рецепт и необходимые для его изготовления компоненты. Оливковое масло, лимон и специи Николай Иванович предварительно застолбил у поваров, а за индюшачьими яйцами пришлось посылать на птицеферму, точнее птичий двор соседнего колхоза. Майонез он решил изготовить сам, не доверив это ответственное дело штатным поварам, сомневаясь в их квалификации. Нет, готовили они вкусно, тут претензий не было, но в рамках проверенных временем народных рецептов и рекомендаций нового советского общепита. Извращениям упаднической французской кухни этих теток явно никто не обучал.

Подлив еще немного масла, Николай Иванович продолжил активно размешивать смесь, одновременно слушая радиотрансляцию. Звучащая из настенного репродуктора песня будила ностальгические воспоминания.

– И уносят меня, и уносят меня. В звенящую, светлую даль. Три белых коня, эх, три белых коня – декабрь, и январь, и февраль, – про себя подпевал Николай Иванович известной в этом времени певице, продолжая мешать.

– Чьи, чьи, вы говорите слова и музыка? – засмеялся он, когда песня кончилась, и диктор назвал авторов и исполнителей. – Вот народ! Как интересно они в этом случае гонорары с государством делят? Надо будет поинтересоваться, любопытно ведь. Кстати, дело тонкое. Для творческой интеллигенции гонорары – это святое. Все под неусыпным контролем кучи завидущих глаз. Если вдруг выяснится, что большая часть денег уходит государству, то непременно пойдут слухи, что песни эти на самом деле пишутся томящимися в сталинских застенках гениями.

Закончив процесс перемешивания, Николай Иванович с сомнением поглядел на получившуюся желтоватую массу. Привычный магазинный майонез она напоминала слабо.

– Попробуем как оно на вкус, – вкус тоже оказался непривычным.

– Странно, вроде все делал по науке! Вероятно, за прошедшие десятилетия рецептура изменилась. Писали же, что поздние советские, а тем более постсоветские промышленные майонезы не имеют к настоящему майонезу никакого отношения. А поэтому даже не могут этим именем называться. Мол, экономия масла и яиц вкупе с широким применением всяких там эмульгаторов, загустителей, синтетических ароматизаторов и прочих сомнительных достижений современной химии убили этот продукт на корню. Мол, кроме явных фальсификатов майонез в магазинах вообще нереально встретить.

Николай Иванович попробовал свой самопальный майонез еще раз. – А вообще вкусно, непривычно, но вкусно. Будем пользоваться!

На празднование нового года сотрудники ОИБ (предложение Николая Ивановича о его переименовании в аналитический центр было, в свое время было зарублено начальством по соображениям секретности) собрались в бывшем бальном зале Усадьбы.

Сначала, как водится, проводили старый год. Потом стоя выслушали поздравительное радиообращение товарища Сталина к советскому народу. Ну а потом под бой курантов встретили новый: тысяча девятьсот сорок четвертый. Правда шампанское пили не все, хотя Николай Иванович лично позаботился о его наличии в необходимых количествах. Благо, что дешевая промышленная технология производства данного напитка была освоена СССР еще в тридцатые годы. Но не в коня пришелся корм. Примеру Николая Ивановича последовали только современники и аборигенный женский контингент из обслуги. Местные же мужики ехидно проехались насчет "женского напитка", "газировки" и "кислятины", предпочтя более традиционные и более спиртосодержащие жидкости.

Насчет "кислятины" наличествовал явный поклеп. Шампанское горьковского завода было полусладким.

Зато салат "Оливье" понравился практически всем. Так что труды оказались не напрасными.

Много пить на современных корпоративных вечеринках принято не было, но веселья хватало и без того. Впрочем, весельем этим Николай Иванович быстро утомился. Все же годы сказывались. Отошел в сторонку, устроился на стуле у окна, и малость загрустил.

Светя золотыми погонами, подошел Горелов. Новая парадная форма подполковника МГБ смотрелась на нем неплохо. Присел рядом.

– Что же вы, Николай Иванович, от коллектива отрываетесь? Нездоровится?

– Да нет, вроде здоров. Просто устал, печаль навалилась. И вообще… тревожно что-то на душе.

– А что именно тревожит?

– Ну, не знаю. Четвертый год пошел, как я у вас тут. А еще ничего не решено…

– Что именно не решено? Вы о войне?

– И о ней тоже, – пожал плечами Николай Иванович. – Как-то зыбко все, неопределенно. Что-то должно произойти…

– А что именно? – поинтересовался Горелов. – Наше положение гораздо лучше, чем в сорок первом году. Текущая реорганизация армии практически завершена, в войска постоянно поступает масса новой техники. В том числе и нашими трудами. В экономике тоже немалые успехи. Да и во внутренних делах полный порядок. Товарищ Сталин позаботился. Кто сейчас рискнет на нас напасть?

– Ну, вот немцы, например.

– Дались вам эти немцы, – покровительственно усмехнулся Горелов. – У вас просто "пунктик" насчет них. Они вон до сих пор даже с Англией окончательно покончить не могут.

– Как я понял, не больно-то они и старались. Активных боевых действий почти не велось. Заняты немцы были, в северной Африке и на Ближнем востоке обустраивались. Восстанавливали уничтоженную англичанами при отступлении инфраструктуру, создавали новую, чтобы обеспечить гарантированные поставки необходимого сырья в Европу. Плюс к тому их американцы прикрыли флотом и авиацией.

– Вот и я о том же, – хмыкнул Горелов. – Немцы усиленно строят флот, увеличивают число самолетов. А вот сухопутную армию сократили почти на треть. Так с кем они воевать собираются?

– Зато число танковых и моторизованных дивизий у них существенно увеличилось, – заметил Николай Иванович.

– Мы тоже без дела не сидели. Плюс к тому мощные укрепрайоны в глубине. Зубы обломают! С юга нас прикрываю горы, не больно они там с танками развернутся. Японцы на Тихом океане заняты, им не до нас. А у САСШ масса забот и с теми и с другими. Так кто будет на нас нападать?

Николай Иванович вздохнул. – Наверное, вы правы. Но все равно на душе неспокойно.

– Вот и ладненько. Пойдемте лучше, выпьем еще по рюмашке, и все ваши рефлексии как рукой снимет.

– И то верно, – согласился Николай Иванович, поднимаясь со стула.

Глава 1

Несмотря на начало мая в Подмосковье было достаточно тепло. Даже после полуночи. Под утро, разумеется, холодало, но засиживаться до утра с открытым окном Сергей Горелов и не собирался. Просто днем закрутился с другими делами, а привести в порядок бумаги было необходимо. Еще минут пятнадцать и все, можно будет с чистой совестью отправляться на боковую. Сергей на мгновение задумался, шлифуя в уме очередную формулировку очередного доклада, но тут по глазам его ударила резкая вспышка. Неожиданно стало светло как ярким солнечным днем. Сергей быстро нырнул под стол и стал лихорадочно пытаться расстегнуть кобуру, что от испуга получалось плохо.