Игра на выживание – 3

Выслушав наблюдения Сергея, инженер заявил, что взрыв по всей вероятности был воздушным. То есть бомба была сброшена с самолета на парашюте. Вопрос о том, чья именно это бомба оказался сложнее. Об успешно проведенных год назад испытаниях первого советского ядерного устройства он слышал. Еще бы! Ведь первые два испытания закончились провалом, устройства не сработали, поэтому ему пришлось туго. Начальство нервничало, давило танком. А он соответственно изрядно проел по этому поводу плешь инженеру. Сергею, понятное дело, не докладывали, но по логике вещей боеготовые атомные бомбы у страны к настоящему моменту должны были иметься. Но в то, что на Москву упала одна из этих бомб, он совершенно не верил. Тогда чья?

Англичанам было не до ядерных программ, да и смысла особого нет атаковать СССР подобным образом. Североамериканские штаты мы с этим делом малость притормозили, и опять же им смысла нет. Плюс к тому у перечисленных вроде пока нет в строю бомбардировщиков с подходящим радиусом действия. Остается кто?

– Так вы, помнится, говорили, что Германия с разработкой ядерного оружия быстро не справится? – жестко спросил Сергей у Прутова.

– А вы, помнится, говорили, что Германия вообще на нас не нападет, – нагло ответил тот.

В очередной раз захотелось поставить обнаглевшего подчиненного по стойке смирно и хорошенько отчитать, но матюгаться шепотом…

– По-моему вы забываетесь, товарищ Прутов, – прошипел Сергей.

– Извините. Я хотел сказать, что это в нашей истории они не справились. А в вашей истории расклад существенно изменился. У нас немцы напрягали в войне с СССР все свои силы. А тут у них было три лишних года фактически в тепличных условиях. Вполне могли выкроить немалые дополнительные ресурсы на свой атомный проект. И выкроили.

И еще…, – инженер ненадолго задумался.

– Что, кстати, произошло с тем заводом в Норвегии, на котором ее делали? Я о нем рассказывал.

Сергей неопределенно хмыкнул. – Точно не скажу, меня не информировали, но думаю, что этот вопрос был успешно решен. С помощью наших норвежских товарищей. А что?

– Возможно, именно в этом и кроется ответ. У нас этот вопрос тоже был решен, англичанами, опять же с помощью их норвежских друзей, но гораздо позднее. А так…

Вариант с тяжелой водой, как я говорил, был, в общем-то, тупиковым. Лишившись этого завода, немцы начали искать другие пути. А ученые и инженеры у них отличные. Надо думать, нашли лучшее решение. И вот результат…

– То есть взрывать этот проклятый завод не следовало? – уточнил Сергей. – Тогда какого хрена вы об этом не сказали?

– А меня никто и не спрашивал. Суть дела, в том числе и о бесперспективности в настоящих условиях тяжеловодного реактора была изложена. Но конкретные решения были не за мной. Не припоминаю, чтобы со мной советовались по поводу полезности или вредности уничтожения названного предприятия.

– Меня тоже об этом не прашивали, – заметил Сергей.

– Ну, и, слава богу! А то бы головы не сносили. А вообще ситуация паршивая. Если это немцы, то ядерным ударом по нашей столице дело явно не ограничится. Наносится парализующий удар в главный нервный узел, а одновременно…

Готов поспорить, что именно сейчас многочисленные самолеты люфтваффе долбают наши аэродромы, военные базы, города и прочее. А наземные войска переходят государственную границу.

– Это и ребенку понятно, – отмахнулся Сергей.

– Действительно. Вы лучше скажите, а нам есть чем немцам ответить? О неудачных испытаниях в прошлом году можно было догадаться, вы тогда меня чуть до инфаркта не довели. Насколько я понял больше из недомолвок, руководство решило сосредоточить все силы на варианте с урановыми бомбами? Это правильно, ибо реакторов строить не надо, можно быстрее получить реальный результат. Так есть у нас или нет боеготовые заряды? Хоть один? Подходящие носители?

– Не знаю, – вздохнул Сергей. – Но скорее да, чем нет. Третье испытание год назад было удачным, устройство все же сработало. Так что будем надеяться, что за прошедший год что-то сделали. Кстати, в задержке немалая часть вашей вины. Выяснилось, что в описании конструкции урановой бомбы вы изрядно накосячили. Хорошо хоть в итоге ученым удалось разобраться, что там к чему. Но времени потеряли много, плюс к тому было утрачено значительное количество с большим трудом наработанного оружейного урана. Его бы еще на две бомбы хватило.

Сергей немного помолчал и добавил. – Носители есть точно, хоть и штучные. Высотные, с гермокабинами, перехватить их будет достаточно сложно. До Германии достанут без проблем. Черт! Хваленая московская ПВО ведь тоже видимо не смогла перехватить гитлеровский бомбовоз, несмотря на новые локаторы, и высотные истребители!

Или просто проморгали?

– Всяко бывает, – согласно кивнул инженер. – Но это теперь дело десятое. Разберутся. Накажут кого надо и не надо. Но с удачными испытаниями год назад вы меня порадовали. Если на самом деле есть чем ответить, то дело обстоит не так плохо. Поживем еще!

– Если сейчас есть, кому отдать приказ об ответном ударе, – тяжело вздохнул Сергей. – Наверняка ведь они метили прямо по Кремлю. Жив ли сейчас товарищ Сталин? Кто там вообще из руководства жив остался?

Инженер ничего не ответил, оба подавленно молчали.

Сидеть в бомбоубежище после бессонной ночи было утомительно. Прилечь негде, начинал донимать запах из постепенно наполняющегося отхожего места. Но хуже всего раздражала неизвестность. Установить тут радиоприемник заранее никто не додумался. А тянуть антенну сейчас… Инженер Прутов просился сходить к своему радиоприемнику, пошарить по волнам, послушать, что болтает заграница, пусть даже и в противогазе. Сергей разрешении не дал, послал вместо него Вадика Иванова, неплохо владеющего немецким. Отвел ему на это не более пятнадцати минут.

В оговоренное время тот вернулся, содрал противогаз и доложил, что ничего интересного не услышал. В райкоме же сказали, что по их данным в Москве большие разрушения, город до сих пор горит. Что они отправили туда все имеющиеся пожарные машины. Сообщение это расстроило, грызли сожаления, что так ничего даже и не намекнул товарищам из района. Пожарных было жалко.

В половине первого Сергей снова позвонил в райцентр. Там ему сообщили, что в полдень по радио было принято короткое правительственное сообщение о предательском нападении на СССР фашистской Германии и начале войны с ней. Сообщение зачитал незнакомый диктор, конкретными фамилиями оно подписано не было. Сергей положил трубку, выругался и мрачно уставился на телефонный аппарат.

Глава 2

Сидеть в бомбоубежище Николаю Ивановичу быстро надоело: задницу отсидел, вонь изрядная, неизвестность давит на нервы. Ближе к вечеру все же удалось упросить подполковника Горелова дать разрешение прогуляться к радиоприемнику. И даже убедить начальство, что противогаз в данной ситуации не больно-то и нужен. Что вполне достаточно и примитивного самодельного респиратора. В сопровождение, правда, навязали майора Иванова, но это не расстроило. Немецкого языка Николай Иванович не знал, а послушать, что говорит Германия, тоже было интересно.

Берлин удалось поймать раньше Лондона. Майор что-то стенографировал в блокноте, время от времени кривясь и хмыкая, а Николаю Ивановичу оставалось только пытаться по отдельным знакомым словам понять о чем идет речь. Но это не слишком удавалось.

Когда же наконец была поймана лондонская волна, ситуация переменилась. Теперь уже Николай Иванович хмыкал и записывал, а майор Иванов напряженно внимал.

Отечественное радио слушали вместе, но без толку. Московские и около московские станции молчали вообще, те, что наличествовали в эфире, ничего кроме музыки не передавали. Большей частью это были военные марши.

– Лебединое озеро, блин! Неужели все так хреново?

Отведенные на сеанс полчаса истекли, пришлось спускаться обратно в убежище.

Там сразу услышали голос из проснувшегося репродуктора.