Tell me "I know" (СИ)

В течение ближайших трех часов наши перемещения по коридорам, засыпанным завалом, сводится к схеме «нашел тело – перенес в главный зал – вернулся», и, по всей видимости, сделать тут ничего нельзя. К нашей последней ходке там уже полтора десятка погибших, все трупы основательно изувечены ловушками или самим обвалом.

Ни одного подходящего. Даже Нам будет сложно привести эту плоть в порядок.

Из дальнего коридора доносится хриплый голос Натана:

– Осторожнее, Каллен.

Ты, невольно округлив глаза, закидываешь Диагноста и почти беззвучно выдыхаешь:

- Создатель!

Я спешу приблизиться…

Тот Пламенеющий…

На камне, куда его как могли аккуратно опустили Натанияль и Лен, неестественно выгнув спину, лежит мужчина… нет – юноша, лет двадцати двух – двадцати пяти на вид.

А еще – он похож на меня, словно…

Словно сын.

Меня опережает Натанияль, опускаясь на колени рядом с телом. Нет, не телом, я ощущаю нить жизни в нем, но… Это… так странно.

– Это Джэсс. – Так вот почему ты назвал меня так в первый момент… – Да. Он… – Подожди, потом расскажешь. Он еще жив. Мы попытаемся его вытащить. – Он не может быть жив. – Нат отрицательно качает головой. – Я почувствовал его смерть. Я не понимаю, почему он дышит, но мы все ощутили его Уход. – Поверь трем Целителям, он жив. Его тело, по крайней мере, еще живо.

Летис, вместе с Зевом показавшийся из левого коридора, спешит к нам и приседает рядом, прижимая кончики пальцев к вискам Стража.

– Он…пуст. Его душа уже ушла…просто…тело по какому-то недоразумению еще дышит.

Разрыв. Мы и не думали, что это возможно в естественных условиях. Немало рабов было проведено через подобное – бездушная марионетка послушнее, если требуется для одноразового использования… например, для покушения. И допросить такое существо после уже невозможно…

– Мой Хозяин проводил подобные эксперименты, но я не знал, что так случается в жизни. – Видимо, случается. Даже если мы его исцелим, это будет не… Джэсс, да? Он давно ушел, а это просто…оболочка. Он будет дышать, механически есть и пить, подчиняться приказам… но он будет как…растение. – Нужно прекратить его страдания, – Нат выдергивает из-за пояса кинжал, но Летис перехватывает его руку, обращаясь ко мне. От звучания новоимперского меня неожиданно пробивает мелкая злая дрожь: – Подожди. Тело еще живо, ты сможешь с ним работать? Или тебе нужна только мертвая плоть? – Ты о моих навыках некромага? Не имеет значения. – Азит Тал-иб, не так ли?

Коротко и горько смеюсь. Да. Судьба все решает за нас – вольно или невольно. Мы же можем лишь слепо следовать ее путями, иначе она протащит нас за собой волоком.

– Это неправильно, Летис. Вспомни, сколько раз он говорил, что ему тяжело находиться в чужом теле, что его память все еще хранит воспоминания о прежней жизни, что…

Эльф лишь вскидывает руку, прерывая Натанияля, и качает головой:

– Думаю, это временная мера. Я…мы с Хоуком уже начали систематизацию сведений касательно восстановления одного ритуала, чтобы дать ему новое тело, но до ее завершения еще довольно много времени, хотя, даст Лукасан, через полтора, максимум – два года, мы создадим ему новое вместилище, только его и ничье больше. Живое, дышащее, чувствующее. Он будет уже не духом – душой. Но сейчас…Это такой шанс! Понять, привыкнуть к тому, что ощущает смертное тело! Научиться его беречь, как это умеют люди с детства, которого у него не было и, к сожалению, не будет. Тем более…это – самый идеальный вариант из… имеющихся. А нам не приходится выбирать.

Натанияль хмурится, но кивает:

– Хорошо, Командор. Но когда он освободит это… эту оболочку, вы даруете ей покой. – Конечно, Нат. Это даже не обсуждается. Только для начала нужно исцелить это…тело.

В шесть рук мы принимаемся за работу. Поразительно, чего могут добиться три Духовных Целителя за столь короткое время, если для двоих из них их действия в личных интересах.

Как же они его несли, при сломанном-то позвоночнике? Паралич Мы устраним, повреждения спинного мозга тоже… но КАК они его не убили?!

Спустя три часа сложный перелом позвоночника устранен, и я задумываюсь о том, как осуществить нашу гениальную идею. Решение подсказываешь мне ты сам:

– Думаю, лучшим вариантом будет уйти в Тень, где мы самостоятельны, после чего я вернусь в свое тело, а Джас… Ты сможешь перенести его в это? – Это не так-то просто. Вы слишком долго были вместе, велик шанс, что твое возвращение в твое тело утянет с тобой и его. Лет, поможешь? Думаю, ты, как сомниари, лучше понимаешь принципы взаимодействия Тени и духов. – Разумно. Но… у нас нет столько лириума...

Приподнимаю брови, тыкаю пальцем влево, где сияет прозрачной лазурью полноценная жила.

– А это что? – А-а…да. Разумно.

Лен качает головой, но молчит, хотя по его глазам вижу, что он не в восторге от этой затеи. Впрочем, сейчас речь идет не об удобстве или эксперименте – а о спасении одного из членов нашего отряда. О спасении нашего друга…а для некоторых – и больше, чем друга. Я же, в свою очередь, старательно гоню прочь мысли о том, что весь мой дар, все мои знания, могут оказаться бессильными… Нет. Не сметь раскисать. Ради моей Надежды.

Быстрые взмахи кинжалов и мечей – десяток крупных осколков. Все вместе как можем аккуратно, чтобы не надышаться мелкодисперсной пыли, мы перетираем лириум в порошок, необходимый для открытия дороги в Тень. Летис немного нервно трет скулы, и его татуировки почти незаметно мерцают в рассеянном свете лазурной горки, постепенно вырастающей на алистеровом щите перед нами.

– Лен, ты как? – Алистер хмурится, наблюдая за Храмовником. Тот передергивает плечами: – Нормально. Пока. Он не очищен, не хотелось бы отравиться.

Коже бледная, у висков заметна испарина, покрасневшие веки, расширенные зрачки. Этого Мы не учли. У него ломка. А подходящего для тамплиеров лириума, похоже, ни у кого нет… Кроме Нас. И, видимо, придется делиться – иначе он может впасть в буйство…

Интересно, почему никто из наших об этом не подумал? Рассчитывали, что Лен сам запасется на все время похода? Или не рассчитывали, что будем ходить дольше, чем пару недель? Впрочем, это все риторические вопросы, они не имеют значения.

А он будет нам должен.

Хлопаю по поясу, открывая карман с порционными пузырьками, и перекидываю один. Каллен невольно облизывает губы, на лету перехватывая дозу.

– Благодарю, Хоук. – Сочтемся.

Коротко кивает, одним глотком выпивая лириум, и зажмуривается. Я с интересом наблюдаю за прокатывающимся по его венам синеватым огнем – он просвечивает сквозь кожу, очерчивая кровеносную сеть. Ловлю на себе твой задумчивый взгляд. Да уж, отвечать мне явно придется.

Летис, не прекращавший перетирать камни все то время, пока мы были отвлечены, высыпает порошок в уже довольно большую горку и вздыхает:

– Достаточно. Иначе у нас самих будет передоз.

Втроем рассаживаемся вокруг щита, смыкая ладони над порошком. Андерс передергивается:

– Ненавижу. – Не ты один, – голос Лета хриплый. – Ты ведь не бывал на Истязаниях, не так ли, Хоук? – Я… прошел Ледяную Стезю.

Лет вздрагивает всем телом.

– Понимаю. Ладно, давайте не будем тянуть.

Руки касаются обжигающего льда и окутываются белым сиянием, словно растворяясь в этом пронзительно-болезненном свете. Ощущаю, как по твоей кисти проходит неконтролируемая судорога. Лет отрывисто выплевывает:

– Помоги ему! Джас и сам не может и ему не дает уйти!

Уже на самой границе Завесы позволяю своему Некродару различить жизни окружающих. Огоньки и нити мерцают – у кого-то здоровьем, у кого-то травмами, у кого-то беспокойством или заинтересованностью.

Так легко схватить. Так легко оборвать – эти нити сами льнут к Нашим пальцам, доверчиво и открыто. Не верьте спящему дракону… Никогда не верьте… Мы будем следить, изучать…ждать.

Смертные так забавны…

Привычным жестом, разве что более аккуратным, чем обычно, подхватываю две нити – твою, толстую, сплетенную с нитью Джаса, и нового… вместилища.