Tell me "I know" (СИ)

Зевран перебивает тебя мелодичным смешком:

– Те, кто выяснил всю глубину своих заблуждений на собственном опыте, обычно уже никому и ничего не могут рассказать, amigo. – Логично, – хохоток Алистера едва заметно зол и жесток. Ровно на столько, чтобы не потерять маску милого мальчика.

Однако, даже этого «едва» достаточно, чтобы Летис задумчиво прищурился – все же годы жизни в Тевинтере тренируют наблюдательность и подозрительность. Хорошо хоть, Лет не особенно ждет подвоха со стороны Ала – иначе давно бы насторожился от всех мелких и не очень нестыковок в его поведении. Нет уж. Пусть пока отвлечется:

– Что будем делать дальше? Джас сейчас вряд ли выдержит переход вниз. – Мы не можем откладывать. Дело Стражей слишком серьезно. – голос уже почти не срывается, его силы медленно, но восстанавливаются. Хорошо. – Молчи уже, друг мой, – Эльфик Второй переводит взгляд на духа. Отлично. Может, эта простейшая уловка сработала не до конца, но, по крайней мере, сейчас он отвлекся, а значит, в какой-то мере потерял бдительность по отношению к поведению молодого короля. Зато я замечаю взгляд Варрика, не менее задумчивый, чем был у Лета. Правда, направлен он на меня. Что ж, мне не привыкать. – Тебе и четверти пути не выдержать, не говоря уж обо всем спуске. – Но… – Никаких «но», Справедливость. Это твое тело – живое, а значит и обращаться с ним нужно как с живым. То есть, вовремя кормить, давать отдыхать и лечить. Я предлагаю разделиться.

Качаю головой. Абсурдная мысль:

– Нельзя. Нас уже почувствовали. И тут, и в Тени. Всей группой будет легче отбиться – если вообще рискнут напасть. – Ты что-то знаешь? – Нат подозрительно сощуривается, в разы сильнее становясь похожим на ястреба. – Я много чего знаю, если ты не заметил, – грубость срывается с губ невольно, и я морщусь. Не хотелось бы оскорблять человека, который в недалеком будущем станет моим непосредственным командиром. С другой стороны, я уже это ляпнул. – Прошу прощения. Я имел в виду, что за последние пару суток мы выплеснули колоссальное количество энергии. Этого не могли не заметить. А потому вероятность нарваться на…неприятности у нас сейчас высока, как никогда. – Будто у нас хоть раз было иначе, – Варрик смеется, хлопая себя по коленям, и это у него выходит так заразительно, что улыбаются все, даже Хоу. – Так что там по плану? Танцевальная вечеринка с Порождениями? Рандеву с демонами? Интимное свидание с Архидемоном? Впрочем, что это я, свидание и так состоится. Нет, вы только представьте – темнота, мереющие огоньки светлячков у наших магов в ладонях, сонное дыхание огромного дракона… – Скорее уж сотрясающий своды храп, – ты хмыкаешь, поддавшись шутливому подначиванию неугомонного гнома. – Ну, а я о чем?! Вот, ты сбил меня с мысли, Блонди. А только начало рождаться начало нового романа…

Под хохот Зева и Ала Каллен прячет лицо в ладони, и по его виду легко читается: «Создатель, с кем я связался».

– Мы так и не решили, что будем делать. Хотя я настаиваю, что смогу дойти до нужного места. Гаррет, ты ведь понимаешь, что мы не можем задерживаться. – Я понимаю, но как целитель подтверждаю – хотя бы десять часов тебе нужно отходить от…всего того, что было с этим телом. Помимо прочего, нам тоже нужно восстановить силы.

Надежда моя, почему же ты так нетерпелив? Ведь даже твоя связь с Тенью еще не закреплена – иначе твои глаза уже бы сияли привычной лазурью. С другой стороны… Еще не оформившуюся у меня самого до конца мысль озвучивает Летис:

– Ты…нашел что-то в памяти своего предшественника? – Нет. У этого…тела нет старой памяти вовсе. Тут… не так, как было в теле Кристоффа. Но некоторые отголоски эмоций, стремлений, впечатлений присутствуют. Он…спешил. Хотел добраться до цели. Что-то передать. Не уверен. – Интересно… Нат, какие задачи стояли перед Патрулем? И кстати, почему их так много? Я насчитал восемнадцать человек. – Здесь не только Патруль. Это почти вся моя экспедиционная группа. Те, кого я отправил другой дорогой после того, первого обвала. Пятеро из семи выживших Стражей, семь бойцов Гарнизона из двадцати, что спаслись тогда. Плюс обе четверки Патрулей – это опасный сектор.

Летис медленно поднимается и, по всей видимости, выходит в зал. Возвращается он спустя минут пять, напряженно хмурясь:

– Значит, двое ушли… Следов магии нет, но они могли рассеяться, ловушки на них сработали…сами, хотя телам около четырех дней, следы насильного…запихивания их в пределы спусковых механизмов увидеть уже нельзя. Что-то тут не сходится. Судя по броне и крепежам под оружие, как минимум трое среди них должны были знать толк в ловушках… А еще…мы не ощутили их смерти. – Надеюсь, двое оставшихся выжили и покинули Тропы. А по поводу Ухода… все тринадцать Стражей, что лежат тут – из… присланных. И это очень странно. В патрули не должны были идти только чужаки. Интересно, что двое ушедших отсюда – наши. Нужно будет проверить два следующих патруля. Если и они вейсхауптские… то кому-то предстоит серьезный разговор.

Кто-то решил избавиться от лишних, пока Командора нет в Ордене? А вот это уже интересно…Что ж, в этом походе все – сплошная странность, так что будем решать проблемы по мере нахождения новых деталей головоломки…

Варрик тем временем сверлит нас всех задумчивым взглядом, после чего откашливается:

– Господа маги, не хочу никого из вас обидеть, это себе дороже, но… вы знаете, что сейчас напоминаете жертв экспериментов Квентина?

Ты наклоняешь голову, потирая шею, и бурчишь:

– Да уж, мог бы и догадаться… – Кто такой Квентин? – Летис прищуривается. – Убийца. – Одаренный некромант, – Наши с тобой ответы звучат одновременно, и я пожимаю плечами, поймав твой возмущенный взгляд. – Что? Одно не исключает другое. – Но твоя… – ты осекаешься, не желая продолжать.

Эмоций почти нет, а те, что есть – слабый отголосок воспоминаний. Так непривычно… или наоборот, слишком привычно. Для Нас медленно тускнеют в восприятии былые привязки. Болезненно – да. Для той Нашей части, что когда-то была Гарретом. Которая пока является большей частью Нас. Но правильно.

– Моя мать, ты хотел сказать? – пожимаю плечами еще раз, – Я не могу не признавать его таланта, что бы он не сделал мне или моей семье. Тем более, я все равно не помню. – оОо –

Осцивас кончиками пальцев погладил скулу распятого на Алтаре юноши-полуэльфа. Красив, паршивец, Боги получат достойную жертву. Магистр кривовато улыбнулся, кончиком кинжала вырезая на торсе юноши привычные руке Руны Подражания. Снова и снова на Жертву Жизни он отправляет того, кого натаскивал заменить его Лучика – но это не то. В этом парне не хватает исконного огня, не хватает той горячей искры, что отличала Радеса от сотен рабов.

Маг снова вздохнул. До начала Бдения оставалась всего пара часов. В дверь малого алтарного зала кто-то постучал. Осцивас поморщился, вкладывая кинжал в ножны – юноша был готов к ритуалу, но его все равно терзало желание сделать что-то лучше, чем уже есть.

Сойдя с помоста, Магистр подошел к высоким створкам, давая знак охране. В чуть приоткрытую дверь просочилась по-эльфийски невысокая тень, закутанная в темный плащ с ног до головы.

– Первый передает послание, – хриплый невыразительный голос выдал в пришедшем одного из Поднятых, одноразовую марионетку. Осцивас кивнул, и тело пришлого засветилось рваным, мереющим светом, сполохами отразившимся от полированного мрамора полов. Когда тот снова заговорил, изменилось и звучание и эмоциональная наполненность речи. – ТЫ уже готов к принятию? – Нет, Первый. Расчеты пока не подтверждаются. Неделя прошла, но нашу группу он так и не встретил. – Почему? – Непредвиденные обстоятельства, – Осцивас поморщился, – Почти все погибли под обвалом. – Страховка? – Уже идет. Пришлось спешно менять…воспоминания почти десятка человек. – Как скоро они встретятся? – Подозреваю, что позже, чем мы планировали. К тому моменту он уже побывает в Гроте. – Плохо… С другой стороны, это может ускорить его…освоение. – Слишком много неизвестных, – Осцивас нервно похлопал лезвием ритуального кинжала по ладони. – Как бы хорошо я не знал свою галатею, он все равно умудряется преподносить мне сюрпризы. Кровь Бога, пусть и изрядно разбавленная временем, оказалась в нем неожиданно сильна. – Настолько, что приняла своего…родителя? – в голосе марионетки мелькнул смех.