В тот год ликорисы цвели пышнее (СИ)

— Ваш клан в хороших отношениях с другими странами и деревнями, Итачи-сан, это не секрет для вас. Прикладывая руку к подавлению восстания, мы не только потеряем силы, но еще испортим и без того шаткие отношения с нашими «союзниками», — Торуне снова протянул вперед свиток. — Прочитайте все же, найдете ответы на все вопросы, которые я вижу у вас в глазах.

Итачи пришлось снова взять протянутый ему свиток, тем временем как Хё, оставив на полу сверток, удалился из комнаты, в которой воцарилась тишина. Торуне, ожидая, когда Итачи прочтет послание Шимуры, начал ходить туда-сюда, скрестив руки за спиной и оглядывая комнату, наполненную блеклым светом от дрожащего пламени свечи.

— Вот, значит, как, — внезапно сказал Итачи, откладывая в сторону свиток. Торуне остановился, оборачиваясь.

Итачи сидел спиной к нему у столика со свечой, где рядом лежало снова свернутое письмо с раскрепленной печатью главы Корня АНБУ.

— Вот, значит, как, — повторил он как будто сам себе, — вы — слабаки, боящиеся решить проблему, при этом запачкав свои руки кровью. У вас идеальный план, что еще ждать жителям Конохи от предателя, якобы жаждущего мести за несправедливый приговор клана. Вы ведь от Хё-сана узнали, куда и зачем уходит мой брат?

— Да, — голос Торуне звучал жестко, — и не только от него, Изуна-сан не такой великодушный, как кажется. Но вы должны прекрасно понимать, что мы все готовы отдать свои жизни ради деревни, мы должны предавать, умирать, чтобы наша родина жила и оставалось сильной в глазах других стран, это ваш долг, Итачи-сан, он родился раньше, чем мы все, и от него не уйдешь при жизни. Вы должны это сделать, чтобы искупить зло, нанесенное вашим кланом и вашим предательством нашей деревни. Помните о людях, которых вы поклялись защищать. К тому же, как фактический глава Учиха вы обязаны уберечь имя своих людей от позора. Пусть их будут жалеть и оплакивать как жертв в сердцах людей, чем проклинать и ненавидеть как грязных бандитов.

— Я согласен с вами. Но есть проблема. Вы хотите сказать, — Итачи повернулся; лицо его было спокойным вопреки всему, — я должен убить их всех? И стариков, и женщин, и детей? Это слишком, даже для меня, поднимать руку на младенцев, когда хватит убить тех, кто руководит восстанием. Да, я считаю, что нужно лишь убрать зачинщиков. В этом вопросе вы можете справиться без меня. Я не матереубийца и не отцеубийца. Мне жаль Коноху, я люблю ее и дорожу ей всем своим сердцем и всегда был предан ей, что бы она мне ни делала, она мне дороже клана, но поднять руку на невинных людей я не могу. Я могу оказать любую другую помощь, Учиха зашли слишком далеко, я согласен, и войны я точно не допущу, но не тем путем, который вы предлагаете. По крайней мере, я не могу принять такое серьезное решение так быстро, дайте мне время все взвесить и обдумать. Возможно, я найду другой путь, который удовлетворит и вас, и меня. Я обещаю, что помогу тем, чем смогу, но мне нужно время, чтобы понять ваше предложение и прийти к какому-либо решению.

Торуне пожал плечами, подходя к столику и явно недовольно забирая с собой свиток.

— У нас нет времени. Этим сейчас не разбрасываются. Что ж, прощайте. Я не собираюсь вас уговаривать, дважды предатель Конохи. Мы найдем того, кто поможет нам, а ропщущий и сомневающийся шиноби — жалкое зрелище. Однако знайте, брата вы своего не увидите, может, лишь в виде трупа. Всего хорошего, Итачи-сан.

Плащ метнулся в сторону вместе с шагом в сторону седзи.

— Подождите, Торуне-сан, — Итачи отвернулся в сторону, замолкая.

У него не было причин ненавидеть Учиха или желать им смерти. Это была его семья, его дом, его родители, место, где он вырос и стал тем, кем является. Но была и Коноха. Большинство своих миссий, иногда тайно от отца он делал по заказу деревни, он шпионил в собственном доме ради Скрытого Листа, и при других обстоятельствах, будь Итачи другим, будь судьба и жизнь его другая, он бы предал Учиха, но сейчас, когда после всего его оставили в стороне, после того, что им пришлось перетерпеть с братом, ему вовсе не хотелось связываться с грязью Конохи, с ее напрасно пролитой кровью, ведь все придется сделать не только ради деревни, а ради того, чтобы не запятнать репутацию глав Скрытого Листа.

Но и Учиха были виновны. И их чистое имя было дорого.

Корень был прав. Раз браться за дело, то убирать сорняк с его корнем. Те, кто останется после смерти зачинщиков, будут одержимы еще большей ненавистью к Листу, это нельзя будет обернуть вспять. Оставить кого-либо будет ошибкой — Итачи это прекрасно понимал.

С одной стороны клан, с другой — Коноха.

С одной стороны родители, с другой — тысячи и тысячи жителей Листа, которые едва-едва оправились от не так давно канувшей в Лету войны, чтобы переживать еще одну, еще более, возможно, разрушительную — гражданскую.

Что знать, во что все выльется, не надо было лишний раз представлять страшные картины того, во что может превратиться земля, в какое жестокое поле боя, когда сотни и сотни, тысячи невинных падут и умрут, прекратят жизнь, существование, о чем недавно в горячке думал Итачи, и не в одной Конохе, а в других деревнях; целый мир падет в хаос, опять дети, как он сам когда-то, будут страдать, переживать, замыкаться в себе, оставаться без родителей. Опять будут сироты, калеки, раненые, будут болезни от смрада трупов, разносящегося вокруг. Опять будет кровь, опять будут крики о помощи, опять будут бессилие, голод и насилие.

Итачи этого не хотел. Не хотел заставлять других переживать то же, что переживал и сам, так же думать о смерти близких, как и час назад думал он сам, от отчаяния не находя места.

А еще сильнее не хотел, чтобы имя невинных было заклеймено печатью предателей Листа.

— Мой отец до сих пор планирует заговор?

— Нет, совет клана и его новый глава. Ваши родители умерли вместо вас и вашего брата, когда вас осудили на казнь. Их уже давно нет. Я думал, что Фугаку-сан сказал вам об этом.

— Вот как… Значит, их нет? Я не знал.

Итачи нахмурился. Он не понимал, почему это известие что-то тронуло и укололо в нем, что-то по-детски трепетное к родителям, но горечь тут же была подавлена: это долг старших, давать дорогу своим детям.

Долг Итачи быть отцом, матерью, братом для Саске. Воспитывать, защищать, охранять. Это была его пожизненная миссия, других не существовало.

Саске все поймет, он согласится, когда узнает, что у его брата не было другого выбора. Итачи не хотел войны, а сотня жизней и их чистое имя взамен тысячам и миллионам — плата, достойная лживого и пропитанного насквозь кровью мира шиноби.

— Я согласен на ваше предложение. Вы правы, щадить кого-либо бессмысленно.

Торуне на сей раз довольно усмехнулся.

— Я был уверен, что такой человек, как вы, сделает правильный выбор, стоящий вашего имени. Но вы прочитали свиток до конца?

— Нет.

— Я зачитаю, — Торуне небрежно, одним движением раскрыл тонкую бумагу, отпуская один конец вниз, который упал со стуком на татами. — После совершения миссии вся вина будет лежать на тебе, и ты будешь признан преступником, чья личность будет разыскиваться во всех странах мира. Люди будут иметь право убить тебя или арестовать и привести в Коноху, где тебя осудят и казнят как убийцу. Более того, если после миссии ты не скроешься, и тебя поймают шиноби Скрытого Листа, ты будешь тут же арестован, и по отношению к тебе примут соответствующие меры, после чего тебя тайно отпустят. Всю свою жизнь ты не будешь иметь права видеться со своим братом во избежание того, что ты расскажешь ему всю правду. К Учихе Саске будет на всю его жизнь приставлен член Корня АНБУ, как и к тебе, чтобы избежать вашей встречи. В случае если Саске узнает всю правду, он будет убит, как и ты. Пойми, твой брат, если все узнает, пожелает мести, ты хочешь, чтобы или он погиб, или погибла Коноха? Смерть твоих родителей, которая не разглашена в деревне, и более того, Хокаге также неизвестно ничего, потому что по причине болезни он временно отстранен от власти, — их смерть будет официально лежать на тебе. После задания ты должен покинуть Скрытый Лист, также ты не будешь являться шиноби Конохи, лишь отступником от своей деревни, то есть предателем. Если ты откажешься от миссии, а, учитывая твою преданность деревни, такого не должно произойти, твой брат будет немедленно убит. Конечно, доказательств того, что Саске у нас, мы предоставить не можем, твое право, верить или нет, и даже если ты не веришь, подумай о Конохе и о жизнях, которые ты спасешь. Думай и решай по чести шиноби Скрытого Листа, Учиха Итачи. Глава Корня АНБУ Шимура Данзо. Что теперь, — Торуне начал собирать свиток обратно, — вы по-прежнему согласны?