Пока цветет жасмин (СИ)

The sun is sleeping quietly

Once upon a century

Wistful oceans calm and red

Ardent caresses laid to rest

For my dreams I hold my life

For wishes I behold my nights

The truth at the end of time

Losing faith makes a crime

Постоянно крутился в голове демонши куплет непонятной песни. Песни, которую она не знала, но которая запала ей в душу, так как когда-то её ей пел Люцифер…

Но ещё беспокоил последнее время экс-демоницу и Михаил, так как она не понимала поступков и логики этого архангела. То он её сначала ненавидел, то теперь носится с ней как с ребёнком, глаз с неё не спускает, заботится, фрукты разные покупает. А ведь у него полно других дел. Важных дел, государственных, небесных.

Ещё девушка всё никак не могла описать его поступка, когда вчера вошла в спальню и заметила на кровати огромного плюшевого медведя, который держал в лапах большое, красное сердце. На нём Палами прочитала слова поддержки что-то наподобие: «Поскорее выздоравливай». Сославшись на то, что Михаил просто ей сделал приятное, чтобы повысить настроение и просто поддержать, она успокоилась. Но что-то грызло её и не давало покоя.

«А что, деверь не может поддержать невестку? Он просто сделал мне приятное, чтобы я улыбнулась. Ничего страшного в этом подарке нет. Я уверена, Люцифер наоборот обрадуется, когда узнает, что Михаил так меня поддерживает и так заботится. Он хочет, чтобы я забыла о своем сосуде. Но, черт, сосуд ужасен, и я не могу такое забыть! Да и вообще, старшие братья ведь могут дарить своим сестрам подарки, и повода для ревности у мужа нет», — говорила себе Палами, смотря на мишку Тедди.

— Ну что, Михаил, мы спасем Люцифера из Клетки, м? Я тебя назову Михаил, потому что ты медведь, это раз. А второе, мне тебя Михаил и подарил. Ты удивлен? Я тоже была удивлена, когда вот увидела такое чудо. Но ведь ничего странного в этом нет, верно? Он же просто мне сделал подарок? Да, Михаил мне его подарил, потому что я ему пообещала бороться, а он просто захотел меня поддержать. Я же говорила ему, что не буду сдаваться, ведь Люцифер не потерпит рядом с собой страдающую жену.

Закончив разговор с игрушкой, девушка посмотрела на неё и обхватила руками. Так она просидела двадцать минут, а потом дверь в комнату отворилась, и в дверном проёма показалась голова… Михаила, в честь которого был назван медведь Тедди.

— Я вижу, вы подружились, — с улыбкой произнес архистратиг, войдя в комнату. — Хотел порадовать тебя, и вижу, что ты явно не ожидала. Ещё вчера вот. Как ты себя чувствуешь?

При виде старшего архангела Палами вздрогнула. Карие глаза внимательно стали смотреть на деверя.

— Всё нормально. Я пытаюсь справляться, сдерживая себя и своё обещание. И ты сам видишь результат. Да и Михаил теперь мне в этом помогает. Но меня все равно беспокоит и Люцифер, и мой сосуд и я ничего не могу поделать. Михаил, мне хуже становится…

— Ты назвала медведя Михаил? — поинтересовался архангел, удивляясь.

— Да, а что? Ты же мне его подарил. Михаил будет. Теперь у меня будет два Михаила.

— Умиление, — сказал архангел и попытался успокоить невестку. — Не переживай насчет сосуда. Я думаю, тебе станет легче очень скоро. Тем более сейчас, когда ты перестала истерики закатывать и страдать. Я думаю, теперь и сосуду будет значительно легче, но я всё равно не могу ничем тебе помочь, даже несмотря на всё своё могущество и огромную силу. Если я применю архангельские способности и помогу тебе хоть немного — ты умрешь, так как я самый сильный архангел, архистратиг, и выдержать моё могущество тебе не под силу. Остается тебя только радовать, и я купил этого медведя именно для этого.

— Ты меня порадовал, да. Но ведь это…

— Просто от деверя для невестки! — быстро пролепетал Михаил, сообразив, к чему клонила девушка.

— Это очень милый подарок, — заговорила она, перебив архистратига, — но ведь все равно мне не хватает Люцифера. Я по нему скучаю. Мне просто порой не хватает его присутствия, поддержки, теплых слов любви. Меня тянет к нему… Туда… Я пообещала быть сильной, но мужа рядом нет, и это вводит в уныние.

— Пал, успокойся. — Михаил встал с кровати и подошел к окну. — Я знаю, что тебе нужен Люцифер. Не говори мне об этом. Я знаю, но пока не знаю, как нам поступить. Но я что-то придумаю, обещаю тебе. Может, ты отдохнешь?

— Да я и не устала. От чего тут можно устать? Михаил, всё хорошо.

Архистратиг поверил ей, а затем направился на выход из комнаты. Дойдя до двери, он обернулся.

— Вообще-то я заходил к тебе по двум причинам, но ты со своим Михаилом меня сбила с толку. Первая — я хотел поинтересоваться твоим здоровьем, а вторая — сообщить, что я сейчас исчезну. Рай необходимо восстанавливать, а мои обязанности ещё никто не отменял, ведь теперь на мне двойная, сложная задача — управлять Небесами и разгребать последствия войны. Ты остаешься в доме за главную. Я не оставляю тебя сейчас под охраной воинов гарнизона, потому что вижу, что ты изменилась. Ты уже не та депрессивная истеричка которой была, и я думаю, что ты глупостей не наделаешь. Поэтому нет необходимости в охране дома изнутри. Но дом все равно охраняют ангелы снаружи…

— Я знаю, Михаил, — ответила она. — Я как всегда буду в доме. Можешь спокойно идти по своим делам небесным и не переживать. Тем более здесь пол гарнизона твоих ангелов, и всё будет нормально. Ты же сказал, что нам нужно вытянуть Люцифера из клетки, вот я над этим и думать буду. Как ему помочь. И если что-то придумаю — вечером тебе сообщу. Повода для волнений нет!

Архангел послушал невестку, выдохнул, а затем ответил ей:

— Вот и славно! Я тебе поверю, что это так.

И он направился к двери, а затем вышел из комнаты.

***

Спустя несколько часов.

Палами медленными шагами вышла из своей спальни, чувствуя, как у неё снова все болит, и эта боль не дает ей спокойно жить. Если утром, когда её проведал Михаил, все было ещё более-менее терпимо, а она даже могла немного порадоваться неожиданному подарку старшего архангела, то спустя три часа все стало ещё хуже. И ничего нельзя было сделать. Шатенка понимала, что она просто превращается в зомби. Говорят, демонам не нужен сон и еда, но Палами почти не была уже демоном. Клетка её сильно ослабила, сосуд держался на последнем дыхании, измотался, и она, подобно обычным людям, нуждалась во сне и еде. Да ещё и демонические способности почти пропали.

Сделав глубокий вздох, Пройс все-таки пошла по коридору, решив покинуть спальню, потому что время взаперти тянулось долго, заставляя её медленно сходить с ума от одиночества. И вот, чтобы хоть как-то себя развлечь, экс-демон решила просто прогуляться по дому. Медленно идя куда-то и придерживаясь за стены в особняке, Палами оказалась перед небольшой дверью. Бледнее неба и худее березки, девушка легонько приоткрыла дверь и вошла в комнату, которая ничем не отличалась от остальных. Она была миниатюрная, выполненная в стиле модерна. Белые занавески на окнах и персикового цвета обои, пол, укрытый мягким и теплым ковром, в тон этим самым обоям и хрустальная люстра. Единственное отличие комнаты было в том, что там, прямо по середине, стоял большой, белый рояль.

Палами медленно подошла к инструменту и присела за него, начиная бережно водить пальцами по клавишам и тихо напевать. А её голос, мелодичный и нежный, стал разноситься по всему периметру комнаты.

Sorrow has a human heart

From my God it will depart

Iʼd sail before a thousand moons

Never finding where to go

Two hundred twenty-two days of light

Will be desired by a night

A moment for the poetʼs play

Until thereʼs nothing left to say

I wish for this night-time to last for a lifetime

The darkness around me

Shores of a solar sea

Oh how I wish to go down with the sun

Sleeping

Weeping

With you

На последней фразе экс-демоница замолчала и перестала играть. Она медленно встала из-за инструмента и собиралась выходить из комнаты, как внезапно в проходе появился… Люцифер, которого она видела ясно и отчетливо. От страха Пройс вскрикнула и машинально запустила первым попавшимся стаканом в нежданного гостя. Тот увернулся, и на его лице возникло непонимание. Девушка же, как вкопанная, застыла и стала смотреть на Люцифера, не зная, что говорить.