Пока цветет жасмин (СИ)

— Если я буду истекать кровью, я умру, зная, что никто не позаботится. Я сплю только для того, чтобы видеть тебя во сне. Если я просыпаюсь, а тебя нет рядом, я знаю, что чего-то не хватает… Чего-то… — в бреду шептала она какую-то ересь.

Неизвестно сколько бы продолжалась пьяная истерика девицы, сидя за акриловой ванночкой, если бы не архангел Михаил, который зашел в дом. Для него внезапные появления стали уже нормальным явлением. Он постоянно приходил “вовремя”. Сначала пришел вовремя в Небесную темницу, остановив безумную драку Орабель и Марселины, а теперь и в свой дом. Закрыв входную дверь, ничего не подозревающий Михаил, в руках которого была небольшая корзинка фруктов и выпечки (хотя уже и не очень свежей) стал подниматься на второй этаж, в надежде проведать Палами. И когда он шел по коридору, его внимание привлекла розовая вода. Перепуганный архистратиг, поставив корзину на пол, быстро бросился в спальню девушки. Михаил, чуть не подскользнувшись на большом количестве окровавленной воды, вбежал в спальню, а затем и в ванную комнату, окидывая её взглядом и находя там невестку.

Палами сидела за ванной и вся дрожала. Как только она увидела Михаила, то вскочила с пола и перепугано уставилась на деверя, а архангел, ничего не сказав, схватил Палами за руку, замечая на её руках волдыри и порезы. Архистратиг нахмурился и покачал головой. Невестка стала вырываться, параллельно успевая кричать и смотреть, как из ран капает кровь. Видя такое, Михаил только закатил глаза и поднял девушку на руки. Невестка продолжала брыкаться и теперь тягать бедного за волосы окровавленными и порезанными руками. Но Михаил (после всего увиденного) уже не обращал на такие мелочи внимания, неся девушку в комнату.

— Как же вы меня, девушки, достали. Вот честно. Недавно одних разнял в темнице. Устроили кровавую бойню в грязи. Тайсоны недоделанные. И хватило мне по уши. Теперь ещё и невестку-психа спас от суицида. Это даже не смешно. Вот серьёзно. С вами одни проблемы, девушки. Я даже не знаю, что сказать на твой поступок. А если бы я вовремя не пришел? Признаться, я немного в шоке, Пал, честно. Что же мне так везет-то? Да ты же ещё и пьяная! Господи, Палами, где же ты так напилась?! Первый раз спасаю пьяную невестку-суицидницу и впервые вижу, чтобы девушка так напивалась.

— Хватит мне читать нотации о добре и зле, — ответила пьяная девица, продолжая таскать за волосы Михаила. — Отпусти меня, а? Я пойду себе спокойно, спрыгну там с Эйфелевой башенки, и мы с тобой разойдемся. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня. На одну бабу у тебя будет меньше. Зачем я тебе нужна со своими-то проблемами? Честно, Михаил, найди себе невесту и живи с ней. А меня отпусти! Зачем я тебе вообще нужна? Тем более, у вас вот тут есть замечательное место для суицидов — Эйфелевая башня. С неё так забавно прыгать.

— Ты пробовала? — Михаил усмехнулся и поудобнее усадил девушку на руках. — Знаешь, эта железка весьма интересная достопримечательность, но вот прыгать я тебе оттуда не советую. Да и вообще. Тебе явно не идет быть пьяной и давай мы просто помолчим, ладно? Я вообще на твой поступок… Не знаю даже как теперь и реагировать на всё это. Знаешь, как же я от вас устал? От тебя, от этих двух, которые недавно пол гарнизона дракой развлекали. Повезло мне с невестками. Очень.

— Ну, ты сам ответил на свой вопрос, — продолжала она, теперь отпустив волосы Михаила. — Если я тебе так надоела, так отпусти же меня! И мы разойдемся, как в море корабли! Ты обо мне не беспокойся, честно. И так и тебе будет лучше, и мне. И не запирай меня в доме под охраной ангелов гарнизона!

— Я бы так и сделал, но… Увы. Люцифер тогда меня убьет и будет пытать самыми виртуозными пытками из его арсенала. Ты — часть нашей семьи, и я не смогу тебя отпустить, уж прости. То я так сказал. Ты теперь часть моей семьи, за которую я в ответе. Я тебе уже говорил, что я в ответе за вас — младших братьев и сестер. За тебя, за Габриэля! Мы — семья, и так оно и будет! Или ты не поняла моего сарказма и моей шуточки?

— С сарказмом ты явно не дружишь. Прости, если я не поняла шуточки.

Архистратиг промолчал и донес девушку до ещё одной комнаты, самой дальней в доме и очень тёплой. А главное, там не было воды. Архангел внес невестку в небольшую спальню и уложил на кровать. Пьяная девушка попыталась встать с кровати, но Михаил не дал ей этого сделать, бережно укрывая невестку одеялом, прикатывая к кровати фитбол* и садясь на него.

— А теперь я тебя излечу, и мы поспим, хорошо?

— Плохо! — сказала, как отрезала Пройс и попыталась встать с кровати. Но Михаил заставил её лечь обратно. — Ты вредина! — обиженно дополнила пьяная невестка и поморщилась.

— А ты… Бухарик! — невозмутимо ответил Михаил и, встав, склонился над девушкой.

Он приложил два пальца на её лоб, и раны, порезы на ладонях мадемуазель Пройс мгновенно пропали. Она посмотрела на свои, теперь уже исцеленные ладони, и усмехнулась.

— Отлично! А ты не можешь так излечить мой сосуд?

— Увы, — отозвался архангел, закатив футболку девушки.

Его взору открылась ужасная картина. Он увидел, как на белой коже демонши стали выступать ещё большие волдыри, которые разрастались до невероятных размеров, кровоточили и гнили. Они на теле девушки лопались и доставляли ей немалую адскую боль, которая с каждой минуткой усиливалась. Он вздохнул, опуская футболку невестки, и сочувственно на неё посмотрел.

— Не понимаю, и помочь не могу ничем. Палами, ты не только себя извела. Ты вымотала свой и без того слабенький сосуд. После Клетки ты стала очень слабая, а все эти истерики, бессмысленная попытка суицида, все эти твои попытки спрыгнуть с окна, порезать себе вены, повеситься, и тому подобное, ещё сильнее усложнили твоё положение! И зачем тебе это делать, если ты и так мертва?! Зачем тебе совершать суициды. Они бессмысленны! Так мало того, ты ещё и напилась! — вскричал Михаил, не замечая, как стал повышать голос.

— Все плохо?! — уже тихо спросила Палами, закатив снова футболку.

— Плохо. Ты знаешь, что такое было только у Люцифера? Его сосуд тоже износился, и ты сама видела, что с ним происходило, но Ник не был его истинным сосудом. Его истинный сосуд — Сэм Винчестер, и понятно, что Ник не выдерживал его могущества, но это твой истинный сосуд, и я не понимаю, как такое получилось. Но знаешь, я тебе удивился. Как ты сама усложнила свое положение! Мне тебя жалко и параллельно хочется убить!

— А с какой радости ты стал мне нянем и стал переживать за меня? Мой сосуд — мои проблемы.

— Угу, если бы ты не была членом моей семьи! А ты — член семьи архангелов! — строго начал говорить Михаил, посмотрев на девицу. — И это уже не изменится. И я хочу-не хочу с тобой буду возиться. Я в ответе за тебя перед Люцифером, перед младшим братом. А ты этого не понимаешь!

— Хватит мне читать морали и нотации, Михаил! Лучше скажи, что мне делать с ней?

— Не знаю, Палами. Но я что-то придумаю. А теперь нам нужно поспать…

— Я не хочу спать! — резко вскричала Палами и в третий раз попыталась вскочить с кровати. Безуспешно. — Дай мне ещё виски! Он крутой. Хочу бухло! Хочу Люцифера! Не хочу жить! Хочу мужа! Хочу секс!

— А я сказал, мы будем спать! — Архистратиг явно не сдавался.

— А я сказала, мы не будем спать! Словесная битва?

Михаил вяло улыбнулся и склонился над девушкой, снова приложив ей два пальца на лоб. Палами минуты две просто смотрела на Михаила, выкрикивая колкие фразы, а затем почувствовала, как проваливается в сон. Он полностью стал окутывать её и, буквально, через пять минут Палами уснула, забыв обо всём. Михаил посмотрел на невестку и тихо сам у себя спросил:

— Сколько раз я ещё буду тебя заставлять спать?! Ещё день и ты просто не перенесешь мои способности! Я не могу так рисковать - твоей жизнью. Нужно что-то делать. Ещё раз я так сделаю, и ты не выдержишь. Ты стала даже слабее, чем я предполагал… Всё произошло слишком быстро, и я понятия не имел, что твой сосуд настолько ослабеет за такое маленькое количество времени. Я думал, ты продержишься дольше… Бедняга. И я не знаю, чем тут помочь, потому что не имею власти над сосудами. Прости, Палами.