Искусственное дыхание

ФИЛЛИП: Сестра. (берет следующую фотографию.) А это…

ЛОРА (все еще смотрит на фотографию в бассейне.) Я так полагаю, сигареты тоже ее?

ФИЛЛИП: Да.

РОДЖЕР: Что, Фил, небось рад, что решил их показать?

КОРНЕЛИЯ: Фрэнк, вы курите?

ФРЭНК: Я бросил.

ФИЛЛИП (смотрит на следующую фотографию.) А это у нас…

КОРНЕЛИЯ: А ты, Деннис?

ДЕННИС: Нет.

КОРНЕЛИЯ: А ты, Лора?

ЛОРА (пристально изучая фотографию в бассейне.) Что?

КОРНЕЛИЯ: Куришь?

ЛОРА: Нет.

КОРНЕЛИЯ: Вот видите, так всегда: либо ты куришь, либо нет.

ЛОРА (все еще смотрит на фотографию в бассейне.) А это что?

ФИЛЛИП: Где?

ЛОРА (указывая пальцем.) Вот это.

ФИЛЛИП: Грязь.

ЛОРА: Что-то не очень похоже на грязь.

РОДЖЕР: Дайте-ка гляну.

ЛОРА (не отдавая ему фотографию.) Что это такое?

ФИЛЛИП: Не знаю.

ЛОРА: Филлип.

ФИЛЛИП: Что?

ЛОРА: У тебя что-то в паху, и я хочу знать, что это такое!

ФИЛЛИП: Родинка.

ЛОРА: Филлип!

ДЕННИС забирает у нее фотографию.

Что это?

Короткая пауза.

ФИЛЛИП (бурчит.) Татуировка.

ЛОРА: Что-что?

ФИЛЛИП: Татуировка.

ЛОРА: Татуировка?

ФИЛЛИП кивает.

Что там написано?

ФИЛЛИП: Аделаида.

ЛОРА: Кто такая Аделаида?

Короткая пауза.

ФИЛЛИП: Его сестра.

ЛОРА: Боже ты мой!

РОДЖЕР: Дай-ка глянуть.

ДЕННИС отдает ему фотографию.

ФИЛЛИП: Она всего пару сантиметров.

ЛОРА: Размер не имеет значения.

РОДЖЕР: Большинство думает иначе.

ЛОРА: Как тебе это в голову пришло? Ты же себя изуродовал!

ДЕННИС: Ну перестань…

ЛОРА: Что значит «перестань»?

ФИЛЛИП: Всего лишь татуировка.

РОДЖЕР: У меня тоже есть.

ЛОРА: А ты тут причем?

РОДЖЕР: Я сделал ее в Сиднее.

КОРНЕЛИЯ: Какое совпадение!

РОДЖЕР: Маленький коала.

КОРНЕЛИЯ: На попе.

РОДЖЕР (указывая пальцем.) Вот здесь.

КОРНЕЛИЯ: Это так мило. Он жует листок эвкалипта.

ФРЭНК: Больно было?

РОДЖЕР (с энтузиазмом.) Да-а!

КОРНЕЛИЯ: Мы зовем его Колин.

ЛОРА: Да заткнитесь вы хоть на минуту!

ДЕННИС: Лора.

ЛОРА: Я звоню отцу Санчеса.

ФИЛЛИП: Не надо, мам.

ЛОРА: Это ни в какие ворота не лезет. Как он мог такое допустить?

ФИЛЛИП: Он ничего не знал. Это была моя идея. Я просто прикололся. А сеньор Моралес тут ни при чем.

ЛОРА: Его дочь — взрослая женщина!

ФИЛЛИП: Ей всего двадцать два.

ЛОРА: И ей позволили развращать моего сына!

ФИЛЛИП: Не так все было.

ЛОРА (Деннису.) Ты ничего не хочешь сказать?

ДЕННИС: Ну…

ЛОРА: Просто в голове не укладывается.

ФИЛЛИП: Мы ничего такого не делали. Просто… она иногда с нами гуляла.

ЛОРА: Тогда почему ее имя красуется у тебя между ног?

ФИЛЛИП: Это прикол такой.

ЛОРА: Ты меня так разочаровал.

Она выходит. Слышно, как она поднимается наверх и хлопает дверью.

ФИЛЛИП: Ее ведь можно свести, да?

РОДЖЕР: Можно. Лазером.

ФИЛЛИП: Из-за какой-то сраной татуировки!

Он выходит. Слышно, как он, громко топая, поднимается наверх и хлопает дверью. Короткая пауза.

РОДЖЕР: Хочешь посмотреть мотоцикл?

ДЕННИС кивает и выходит вслед за РОДЖЕРОМ.

КОРНЕЛИЯ: Вы живете здесь поблизости, Фрэнк?

ФРЭНК: Нет. На другом конце города.

КОРНЕЛИЯ: Да? А где?

ФРЭНК: В Снэрсбруке.

КОРНЕЛИЯ (с сожалением) А-а.

Короткая пауза.

У вас есть… партнёр?

ФРЭНК: Нет.

КОНЕЛИЯ (с жалостью.) А-а.

ФРЭНК: Меня устраивает.

КОРНЕЛИЯ: Ну и хорошо.

Короткая пауза.

ФРЭНК: — это полное имя?

ФРЭНК: Да.

КОРНЕЛИЯ: Приятно, когда тебя называют полным именем, правда?

ФРЭНК: Никогда об этом не задумывался.

КОРНЕЛИЯ: Многие называют Роджера Родж, но только не я. Его имя Роджер, и так я его и зову. И нашего ребенка, будь то мальчик или девочка, будут звать так, как его будут звать. Знаете, у австралийцев есть привычка все сокращать.

ФРЭНК: Серьезно?

КОРНЕЛИЯ: Конечно. Кенгуру — кенгу, автомобиль — авто, профессор — проф. А Роджер все время был Родж. А меня звали Корни.

ФРЭНК: Вот как.

КОРНЕЛИЯ: А иногда Кор. Глупо, правда? А еще некоторые слова они удлиняют, но я не помню какие.

Слышен звук заводящегося мотоцикла.

Представляете, меня все за дуру считают.

ФРЭНК: Да?

КОРНЕЛИЯ: Потому что я женщина, и у меня детский голос, но мне все равно, потому что я знаю, что это неправда.

ФРЭНК: Конечно, неправда.

КОРНЕЛИЯ: Если бы они узнали меня получше, они бы поняли, что это не так. Кто вправе решать, какой голос должен быть у дизайнера, свободно говорящего на староанглийском?

ФРЭНК: Очень может быть, что вы умнее нас всех вместе взятых.

Она запускает руку в одну из тарелок, набивает полный рот и тут же выплевывает.

Это сухая отдушка.

КОРНЕЛИЯ: Фу-у.

Она полощет рот напитком из своего стакана.

ФРЭНК: Все нормально?

КОРНЕЛИЯ: Да-да.

ФРЭНК: Может, воды?

КОРНЕЛИЯ: Нет, спасибо. Я думала, это чипсы.

За сценой слышится рев мотоцикла.

РОДЖЕР: меня понимает. Вот почему я его так люблю. Не могу описать вам, Фрэнк, как я счастлива, что у нас будет ребенок. Вы не представляете, какая это радость — носить частичку Роджера в себе.

Рев мотоцикла.

Вообще-то…

Короткая пауза.

Мне пришлось приложить столько усилий, чтобы добиться всего. Думаю, вам тоже.

ФРЭНК: Да, с той лишь разницей, что я, вообщем-то, ничего не добился. Хотя и пытался.

Рев мотоцикла.

КОРНЕЛИЯ: Он обожает свои мотоциклы.

ФРЭНК: Конечно, есть люди, к которым все само плывет в руки. Взять, к примеру, Филлипа. Ему все так легко дается. А мне постоянно приходится всего добиваться.

КОРНЕЛИЯ: Да.

ФРЭНК: Я часто спрашиваю себя, чего я мучаюсь? Нужны годы, чтобы придумать сюжет, годы, чтобы написать текст, а дальше можешь считать, что тебе повезло, если его кто-то прочтет. А потом тебе говорят: «Это не совсем наш репертуар, но нам было бы интересно почитать вашу следующую пьесу», а ты думаешь: «Да меня и эта чуть не доконала!». Конечно, бывает иначе. Если о-о-очень повезет, твою пьесу сыграют раз двадцать в провинциальной дыре. Впрочем, никто же меня насильно не заставляет.

Короткая пауза.

Знаете, я ведь спас ему жизнь.

КОРНЕЛИЯ: Филлипу?