Пока цветет жасмин (СИ)

Так было и с Габриэлем.

И вот он пришел в жасминовый рай и стал ожидать свою возлюбленную. Его сердце бешено стучало, а ноги подкашивались. Поэтому он присел под жасмин и вдохнул аромат очаровательного райского кустика, предвкушая долгожданное свидание. Вдруг ему закрыли глаза девичьи ладошки, и он почувствовал нежность, исходящую от них. Он расслабился, наслаждаясь прикосновениями возлюбленной, чувствуя её мягкую кожу и такие родные и теплые ладошки.

— Угадай, кто? — Над ухом Габриэля раздался знакомый девичий голос, и можно даже было почувствовать, что обладательница ладошек, которые закрывали глаза архангелу, ласково улыбнулась.

— Ох, ну я даже и не знаю… — стал наигранно говорить он. — Может, это ты, Стасиэль? Или малышка Аннабэль? Или Изабэлла? А, нет, я перепутал… Ты, наверняка, ангелесса Рахиль? Или нет. Ты — Антуанетта из Прованса!

— Габриэль, ах ты бабник! — весело, но немного возмущенно произнесла Орабель и, убрав ладони с лица архангела, легонько ударила того по руке и присела рядом с ним. — Я думала, что ты меня узнал. Ты всех своих знакомых перечислил? Или у тебя там целый гарем. Пять жен и двести наложниц? Сколько у тебя было девушек… Эх, ты. Бабник ты!

— Я просто хотел пошутить! Ведь я же Фокусник! — засмеялся Габриэль и посмотрел на ангелессу. — Конечно, я тебя узнал, Орабель! Твои теплые ладони я всегда узнаю из тысячи других. Не обижайся. Я люблю тебя, сладкая, и твои ладошки самые лучшие во всём мире, а ни одна демоница или ангелесса не сравнится с тобой.

— Хах, это хорошо, что ты меня узнал, а то бы получил от меня по полной! — улыбнулась ангелесса и поцеловала в щеку архангела. — Мне с тобой так хорошо, Гейб. Я снова ощущаю ту легкость, которая была при жизни. Я чувствую, как мне с тобой приятно и весело. Так хорошо, как было на Земле.

— Орабель, — произнес сладкоежка с нежностью в голосе и прижал девушку к себе. Ангелесса не стала сопротивляться и доверилась любимому, — мне тоже с тобой хорошо и легко. Я так себя еще никогда не чувствовал. Мне так легко и так приятно на сердце…

— Гейб, а ты знал, что раньше на этой поляне были полевые цветы? — зачарованно спросила Бель, и её глаза таинственно заблестели, а улыбка стала шире. — Здесь были: ромашки, тюльпаны, колокольчики, ландыши, магнолии, фрезии, розы и пионы, но больше всего было именно полевых цветочков.

Младший архангел посмотрел на девушку, ничего не говоря. Уткнувшись носом в волосы возлюбленной, он стал вдыхать их аромат и наслаждаться таким знакомым и родным запахом. Габриэль не хотел, чтобы этот момент, момент радости, любви и блаженства завершался.

— Да, это была красивая поляна, но из-за того, что началась война, блики и вся красота этого места постепенно стали исчезать. Увы, гражданская война уже уничтожила множество прекрасных полянок в Раю, и с этим ничего не поделаешь, — грустно сказал он и, оторвавшись от девушки, приказал: — Орабель, закрой глаза.

Она сначала нахмурилась, но затем, улыбнувшись, выполнила просьбу любимого. Он щелкнул пальцами и вокруг архангела и ангелессы стали появляться разные полевые цветы, а в центре поляны возникло ромашковое поле. Белые ромашки с желтыми серединками мгновенно выросли на поляне и усыпали её изобилием цветов. Архангел ещё раз щелкнул пальцами, и на него и девушку тоже посыпались лепестки.

— Открывай глаза, Орабель, — прошептал он ей на ухо.

Ангелесса, открыв глаза, ахнула. Её глаза счастливо засияли, а улыбка стала ещё шире. Она, словно завороженная, стала смотреть на прекрасное. Сердце Беллы наполнилось радостью и счастьем, и ей захотелось петь и танцевать…

— Габриэль, эти цветы прекрасны! Спасибо за это чудо! — засмеялась брюнетка и поцеловала архангела в щеку.

Габриэль невольно улыбнулся, а Бель, встав на ноги, схватила его за руку и потянула за собой в полевые цветы. Задорно рассмеявшись, брюнетка побежала в глубину цветочной поляны, а следом за ней побежал улыбающийся архангел. Повалившись на цветы, они устроились на траве и стали разговаривать на всякие темы. Девушка сорвала какой-то полевой цветок и осыпала ним Гейба. Возлюбленные стали весело смеяться и просто беседовать. Они не говорили больше о войне и пока забыли о ней. Война для влюбленных просто остановилась. Им сейчас только хотелось одного — наслаждаться присутствием друг друга, весело смеяться, радоваться красоте полевых цветов и ромашек и просто любить. Резко она приподнялась с травы и стала собирать цветы, а через пару минут сплела венок, который вскоре оказался у него на голове.

— Ты теперь цветочный король! — громко объявила ангелесса и, посмотрев на возлюбленного, сделала реверанс. — Вам так идет этот венок, Ваше Величество! Я буду преданно служить вам, Повелитель, обещаю.

На такую фразу Орабель, Габриэль засмеялся и, вскочив с травы, поднял любимую на руки. Он закружил её и с любовью на неё посмотрел.

— Что ты делаешь, Гейб? А-а-а, поставь меня на землю, у меня голова кружится! — задорно обратилась брюнетка к архангелу, поправив венок на его голове.

Он повиновался и бережно усадил её на зеленую траву.

— Ваше Величество, мадам, Ваш приказ выполнен. Вы сидите на зеленой траве. Разрешите, моя королева, присесть возле Вас и скрасить Ваше одиночество? Я Вам уже говорил, сударыня, что Вы прекрасны? Ваше Величество, разрешите Вас обнять? — подыгрывая любимой, спросил Габриэль, тоже присаживаясь на зеленую траву около неё. — Я буду играть по Вашим правилам, сударыня!

— Благодарю Вас, сударь, — ответила она, сделав красивый поклон. — Мне нравится эта игра…

— А мне нравишься ты, Орабель… Любимая моя…

На последнюю фразу архангела, она тепло улыбнулась и по-удобнее присела на зеленую траву. Она немного взволнованно посмотрела на хрустально-голубое небо. Возле неё сидел сладкоежка и нежно обнимал её. Он тоже глядел на небо, но и параллельно смотрел на свою любовь, не в состоянии оторвать взгляда от красоты возлюбленной. Хотя девушка была самой обычной внешности, но для Гейба она была краше и милее всех на свете. Ради неё он был готов на все, а за её красоту он готов был отдать жизнь. Даже когда Бель стала ангелом, стала служить Рафаэлю и вести войну, она не поменялась.

Здесь, в окружении нежных кустов жасмина, ромашкового поля и полевых цветов, он забывал, что идет война. Для него переставал существовать весь мир, переставал существовать Рай. Для него война останавливалась! И больше всего на свете он хотел любоваться свой дорогой Орабель и жить только ради неё, а весь мир пускай катится к черту.

— Очаровательно, волшебно, — блаженно подметила Бель, смотря на голубое небо. — Оно прекрасное, Габриэль, просто очаровательное. Я вот смотрю на всю эту красоту и не могу оторвать взгляда. Не зря же эту полянку называют Райской. Она, действительно, райская.

— Красиво… Но ты красивее всего на свете. Орабель, ты своей красотой затмеваешь солнце и освещаешь Эдем. Я любуюсь на эту картину. Ты права. Нельзя отвести взгляда от хрустально-чистого неба, от полевых цветов, от ромашковой поляны, от этого жасмина, но ещё нельзя отвести взгляда и от тебя…

— Не скажешь, что идет война… — задумчиво сказала девушка, но улыбка с её лица не пропадала. — Странно сложилась Судьба. Мы снова встретились. Нам было хорошо на Земле вместе, мы любили природу, любовались закатами и рассветами, любили весело проводить время. И когда все разрушилось, когда не было шанса на спасение, а я просто умерла, мы снова встретились. Никогда не думала, что получу второй шанс после собственной смерти. Но мы встретились и теперь начинаем снова отношения. И уже они не братские, а настоящие.

— Ты права, Орабель, — ответил Габриэль, слушая возлюбленную и поправляя венок на голове, — никто из нас не мог подумать, что так будет. Нам дали вновь ощутить любовь, пускай это теперь всё и в Эдеме. Архангел и ангел отличная пара… — Он бережно обнял её и прижал к себе. — Мне хорошо с тобой, Орабель, и мне все равно, кому ты там служишь. Нам дали второй шанс. Шанс уже не на Земле, а на Небесах, и я не буду его упускать. Я повстречал тебя, снова увидел. Пускай ты уже не монахиня и не служишь Богу, пускай ты ангел, но это дело не меняет…