Пока цветет жасмин (СИ)

Но сейчас он знал одно: это его воспоминание. Оно связано с ним и понятно, почему сейчас Люцифер видит самого себя только из прошлого. Прошлое и настоящее слились в единое целое и играют теперь с ним злые шуточки.

— Понятно… — Ник ухмыльнулся и посмотрел на супругу. — Сатана, напомни мне, чтобы я больше никогда не напивался на ночь.

— Ник, я здесь, ибо ты особенный, — с легкой улыбкой начала говорить Сара, смотря на парня. — Таких как ты очень мало.

— Вот как? — переспросил парень, пытаясь понять, к чему клонит некий Люцифер, в облике его жены.

— Ты сосуд, — спокойно ответил Люцифер, прочитав мысли Ника. — И очень могущественный сосуд.

— Что это значит?

— Я должен получить контроль над твоим телом и сознанием… Честно говоря, тебе приятного в этом будет мало, но так нужно…

Сара, или же Люцифер из прошлого, в облике Сары, медленно подошел к кровати и присел возле Ника. Архангел пристально посмотрел на свой перепуганный, отчаявшейся будущий сосуд.

— Не бойся! Выбор за тобой.

— Допустим, — начал говорить парень, смотря на архангела, — всё это правда, в чем я очень сомневаюсь. Но с какой радости мне тебя приглашать?

— Обо мне сложилось ужасное мнение. Вы зовете меня Сатаной, Дьяволом. А в чем была моя провинность, знаешь? Моя любовь к Богу была слишком велика. А он меня за это предал и покарал. Так же, как и покарал тебя! Как Бог мог просто наблюдать, когда тот человек ворвался в дом твой и безжалостно убил твою жену и дочь? Ник, есть лишь два разумных объяснения: или Он садист, или Он ко всему безразличен. Ты разгневан. У тебя есть право злиться. Я тоже в гневе и поэтому, хочу найти Его и призвать к ответу! То, что он наш Создатель, это ещё не значит, что мы для него игрушки…

— Если я тебе помогу, — начал Ник, нервно сглотнув, — ты сможешь вернуть мою семью?

— Прости, я не могу, но предложить могу я кое-что другое. Бог сотворил такое с тобой, Ник, я же справедливость восстановлю, подарю тебе мир!

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

— Вопреки всеобщей вере, я не лгу. Я не нуждаюсь в этом. Мне нужен только ты. Ник, нужно чтобы ты сказал мне “Да”.

Парень провел ладонями по лицу. Он вспомнил комнатку, вспомнил колыбель, увидел качельку, которая качалась пустая, без ребёнка. На которой грустно и безжизненного качались плюшевые мишки и плюшевые зайчики, которыми так не успела наиграться его маленькая дочь. Она не успела покачаться на этой качели, не успела прижать к себе плюшевого зайца и не успела увидеть этот мир. Дочь погибла, оставив Ника наедине со своим горем, безумием и отчаяньем, и он должен за неё отомстить. Всему миру, им всем. Вспомнив всё, что с ним было, и как с ним поступили, он медленно повернулся в сторону Сары-Люцифера.

— Да…

Как только Ник произнес заветное “Да” Люцифер исчез. Он опять не понял, куда его перекинуло.

Теперь он оказался снова в спальне Ника. Все с той же колыбелью, все с той же качелькой, всё с теми же игрушками погибшего ребёнка. Архангел тоже услышал детский плач и медленно подошел к колыбели. По дороге он поднял с пола плюшевого зайца и прижал игрушку к себе. Он подошел к кроватке и склонился над ней, увидев там маленького ребёнка. Голубоглазую и светловолосую малышку, которой было на вид месяца три. Она лежала и смотрела на архангела, голубыми, как небо глазками. Люцифер, дрожащими руками, попытался взять её на руки, но та не далась. Девочка стала исчезать, а в воздухе он услышал только одну фразу, которая стала для него мучительной и страшной: “Спаси, папочка”. На этой фразе малышка исчезла из колыбели, а Люцифер схватился за прутья кровати и присел на пол. Из его рук выпал плюшевый зайчик. Он также, как и Ник обхватил лицо руками. Светоносный потрогал горячий лоб и внезапно оказался в Клетке.

Он быстро открыл глаза и судорожно осмотрелся по сторонам. Вот возле стены сидит перепуганный Михаил, вот Клетка, в которой он томится, вот всё такое знакомое. Странное воспоминание пропало, и Дьявол вернулся в реальность.

— Он сказал тебе “Да”, то бишь дал согласие? — неожиданно задал вопрос Михаил и посмотрел на Люцифера.

Архангел кивнул и подошел к брату. Он не стал рассказывать про малышку, которую видел в видении. Он уже понял, что то был за ребёнок. Это была Этуаль. Их с Палами родная дочь. Только Светоносный не понимал одно, почему малышка исчезла из колыбели, и почему он вспомнил все. Для чего он вспомнил воспоминание Ника и для чего ему показали то воспоминание, когда архангел просил “Да” у своего сосуда. Вопросов в голове Дьявола было миллион, а ответы на них никто ему не мог дать. Но самое непонятное для Люцифера было то, почему там Этуаль, и от чего он должен спасти дочь. Это уже было видение и просьба малышки о спасении.

Люцифер решил не рассказывать Михаилу и Палами о ребёнке. Пока он не хотел этого, потому что знал: он должен сам найти ответ на этот вопрос, а затем всё рассказать жене. Эгоистично? Нет. Он просто не хотел и не хочет делать ей больно. Сначала сам все решит и найдет ответы на вопросы, а потом и Палами всё расскажет.

А Палами все прекрасно слышала и слышала диалог между Люцифером и Михаилом. Она снова промолчала, и её сердце сжалось от боли за возлюбленного. Она чувствовала все, что чувствовал сейчас Падший, и готова была зареветь от собственного бессилия. Он постоянно переживал за неё, переживал, когда её пытали, а теперь переживает она… Дьявол и девушка были связаны огромной силой, и неведомая нить их привязывала друг к другу. Это была любовь… Истинная любовь, в которой воплощается всё самое лучшее и самое отвратительное, всё, что только есть в нашей жизни.

— Люцифер, я не могу видеть, как ты страдаешь. Я тебя так сильно люблю, что просто не могу видеть тебя таким. Я понимаю, ты просто не сможешь воспоминания Ника забыть. Михаил прав. Вы с сосудом связаны. Каждый ангел имеет связь с сосудом и контроль над его сознанием и телом. У Ника были плохие, ужасные воспоминания, которые и на тебе отразились. Но ты должен это побороть, должен как бы привыкнуть ко всему этому. Ты не должен жить прошлым. Воспоминания не пропадут, и это понятно, но ты не должен такое часто вспоминать. Я понимаю, это все твое и от этого никуда не денешься, но ты должен побороть себя, стать сильным и меньше уделять внимания воспоминаниям Ника. Я больше жизни тебя люблю, и я просто не переживу, если с тобой что-то случится, понимаешь?.. — Она замолчала и вытерла невольно появившуюся слезу.

Архангел выслушал супругу и немного улыбнулся. Михаил решил не вмешиваться в диалог младшего брата и невестки, поэтому просто молча слушал, чувствуя себя лишним.

— И я тебя люблю, Палами. Ты — часть меня. Мы с тобой единое целое, и ты частичка моя. Ты мое сердечко, без которого мне просто не жить. Ты моя отрада, ты мой свет и моя жена. Я понимаю, что я должен сам справиться с этими воспоминаниями. И я это сделаю. Но они будут со мной, и с Ником. Это так странно и так больно… Я даже представить себе мог, что имею такую связь с сосудом. Но так оно и есть, как бы это ужасно не звучало. А у нас с тобой всё будет хорошо, верно?

Палач Ада теперь сильнее вытирала слезы и не сдерживала их. Она начала всхлипывать.

— Верно. Когда со мной рядом ты, я не теряю надежды на спасение… Я верю, что мы справимся. Эти воспоминания, мои пытки, это лишь преграды, которые мы прошли и пройдем вместе с тобой. А знаешь почему? Мы — любим друг друга. Наша любовь сильнее всего на свете и она победит. Вот уж правильно люди говорят: “Любовь — мудрое изобретение природы: тот, кто любит, с легкостью делает то, что должен” и я верю в это.

— Возможно, Палами, всё возможно, — задумчиво ответил Люцифер.

“Нужно ей будет все рассказать про Этуаль…” — подумал он про себя и присел на пол.

— Люцифер, мы уже три месяца тут сидим, и за это время я ни разу не пожалела, что сейчас в заточении сижу. Да, мне плохо, да, я иногда переношу пытки и мучения всякие, но это не сравнится с тем, что ты со мной рядом. Мы теперь вместе, пускай даже и в Клетке, а значит, что вот это даже лучше свободы… Надеюсь, ты понял мои наставления относительно твоего сосуда, и я больше не буду переживать за тебя и Ника.