Отравленное яблоко (СИ)

Он больше не был заинтересован в их связи.

Он так и не открыл глаз, когда почувствовал, что матрас рядом с ним прогнулся под чужим весом. Лайт открыл глаза и заметил, что Эл спрятал Тетрадь Смерти под свою подушку, а сам лег рядом с Лайтом.

— Ты странный, — заключил парень.

Эл пристально смотрел на него:

— Я просто хочу знать, что я в безопасности.

— Ты мог запереть его в шкафчике.

Эл покачал головой:

— Шинигами мог бы забрать ее.

Лайт только закатил глаза:

— Как знаешь.

— Где Бог Смерти?

— Не знаю.

— Разве она не привязана к Тетради?

— Откуда мне знать. Разве это имеет значение? Я не думаю, что шинигами убивают людей.

— Почему?

Лайт пожал плечами:

— Потому что ей не было бы смысла отдавать Тетрадь Смерти Хигути, если бы ей было выгодно самой убивать людей. Так что это бессмысленно.

— Может, от скуки.

— Все может быть.

«Рэм не такая, Эл. А вот Рюк…».

Вдруг Эл подобрался поближе и осторожно поцеловал Лайта. Тот боролся с яростным желанием сбросить с себя это тело, которое растянулось на нем, обвив свои тощие руки вокруг шеи Лайта. Главное: не вызывать подозрений, поэтому Лайт положил одну руку на тонкую талию детектива, а другую запустил в густые черные волосы, а вскоре вовсе обнаружил, что это не так противно, как он думал, поэтому ответил на поцелуй.

Может, это отголоски старых воспоминаний или что-то другое, но Лайт сам не заметил, как забылся, растворился в этом чувственном, трогательном поцелуе. Медленном, нежном, ядовитом.

Эл опустился ниже, спускаясь короткими поцелуями вниз по его шее и Лайт позволил себе расслабиться.

Вдруг из стены показалось что-то светлое и Лайт едва не вскрикнул, когда заметил надвигающуюся на него Рэм. Он стиснул волосы Эла в кулак, чтобы тот вдруг не поднял голову и одними губами прошептал шинигами: «Что, черт возьми, ты тут делаешь?!».

Но Рэм не сдвинулась с места, продолжая стоять у их постели и сверлить его взглядом.

У Лайта не оставалось выбора, он должен был позволить Элу узнать, что она здесь, иначе он бы заметил сам и удивился, почему Лайт не предупредил его, а это лишние проценты в его копилку подозрений.

— Эй, Рьюзаки, — пробормотал Лайт, теребя волосы Эла, чтобы тот отвлекся. — Тут шинигами.

Эл тут же сел на колени и обернулся. Сначала он молчал, глядя на нее своими большими, черными глазами, прежде чем со скучающим видом произнести:

— Здравствуй, Рэм-сан.

Она не ответила, продолжая молча смотреть своими застывшими желтыми глазами.

«Что, черт возьми, она делает?!», — нервно думал Лайт. — «Зачем она пришла? Почему она просто смотрит на него?»

Лайт судорожно перебирал в голове причины, по которым Рэм вдруг пришла к ним.

Он помнил, что шинигами не могут рассказывать людям имена других людей, так что даже если бы Лайт попросил ее, она бы не рассказала ему имя детектива. Так зачем она здесь? И почему так заинтересована в Эле?

Лайт проследил за ее взглядом и заметил, что она смотрит не на Эла. Она смотрит куда-то в пространство над его головой, туда, где она могла видеть не только имя, но и…

Да, она считала, сколько ему осталось.

И, судя по тому, как пристально она смотрела, было понятно, что годы его жизни резко укорачивались, потому что она никак не могла отвести взгляд.

Но Лайт знал только о том, что глаза шинигами могут видеть имена и годы жизни смертных, больше он ничего не знал, так что понятия не имел, что происходит.

— Лайт-кун, — пробормотал Эл, все еще глядя на Рэм, — почему она так на меня смотрит?

— Я не знаю, — раздраженно ответил парень. — Может, она собирается убить тебя.

И Эл, и Рэм одновременно посмотрели на него, а Лайт лишь пожал плечами, надеясь, что его послание дойдет до Рэм.

— Почему ты так сказал, Лайт-кун? — тихо спросил Эл, а Рэм, бросив последний взгляд на продолжительность жизни Эла, снова исчезла в стене.

— Потому что она Бог Смерти, Рьюзаки, — отрезал Лайт. — Это логично.

Эл какое-то время помолчал, прежде чем тихо, едва слышно, произнести:

— Я не хочу умирать, Лайт-кун.

— Я знаю, — Лайт притянул его к себе. — Мне очень жаль. Я не хотел тебя расстраивать. Я же говорил, что у шинигами нет повода для убийства людей, так что я просто ляпнул глупость. К тому же, она все равно не знает твоего имени.

Лайт заботливо убрал челку, спавшую детективу на глаза, и тот вдруг перехватил его запястье:

— Ты уколол палец, Лайт-кун?

— Что? А, да… Наверное.

— Как?

— Не знаю, я не заметил.

Эл поднял глаза, взглянув на парня:

— Ты должен быть осторожнее, Лайт-кун.

— Я знаю, — вздохнул Лайт и лег обратно. — Впредь буду осторожнее. Просто иногда я так небрежен…

— Неправда.

— Спасибо, Рьюзаки.

— Это не комплимент, Лайт-кун, — черные глаза будто видели его насквозь. — Это утверждение.

Лайт ничего на это не сказал. Он остался доволен произошедшим: Рэм ничего не сказала и выведала для него имя и продолжительность жизни детектива. Дни Эла были уже сочтены.

Эл положил голову ему на грудь и тяжело вздохнул.

Лайт только улыбнулся, подложив руки под голову и глядя в потолок. Совсем скоро их шестифутовая цепь падет и тогда, наконец…

Уже никто не будет мешать Лайту на его пути к становлению Богом Нового Мира.

Комментарий к Глава 9. Трагическая магия.

И по традиции большущее спасибо Ella Krainz, Schwarz_Stern(за отзывы к этой и другим работам:3), Леонардо НеДаВинчиный(приятно было снова увидеть Ваш ник^^), Чекнутый выдумщик, KatrinPirs_ и Тихий псих)

========== Глава 10. И во веки веков. ==========

«Я никогда не чувствовал себя таким одиноким,

Будто бы я пил из чаши, которая отсчитывала время, данное мне.

В этой чаше капля яда.

Выпить ее значит последовать по пути левой руки»*.

Nightwish — «Bless the Child».

*Левая рука считается символом сатанизма.

***

«Эл мертв».

Ягами Лайт с наслаждением повторял эти два слова у себя в голове. Два слова. Семь букв. По одной на каждый смертный грех. Лайт склонил голову набок, проведя кончиками пальцев по гладкой, молочно-белой спине, осторожно, чтобы не разбудить. Эл редко спал, но в последнее время стал делать это чаще. Лайт заметил, что с возвращением его воспоминаний силы словно медленно покидали детектива, переходя к Лайту. Эл стал вялым, апатичным, безразличным.

Лайт как никогда чувствовал свою мощь, свою власть над этим человеком. Как забавно все поменялось местами. Эл мирно спит, а Лайт наблюдает за ним.

«Какой же ты безмозглый. Хотя нет, если бы ты был безмозглым, как, например, Мацуда, я не стал бы тебя убивать».

Лайт провел пальцем по веренице неровных позвонков, разглядывая красивую спину. Эл был сильнее, чем мог показаться. Хоть он и выглядит как слабый подросток, он очень гибкий и ловкий. Лайт заметил острые лопатки и заметно выпирающие ребра. Он был таким соблазнительно хрупким. Хоть Лайт и не считал себя сильным, но он чувствовал, что может с легкостью переломать каждую кость в этом теле. Сжать в руках грудную клетку и слушать, как хрустят ребра.

Эл спал, совершенно ничего не подозревая. Лайт усмехнулся, наклонился ниже и тихо прошептал:

— Я Кира.

Эл не пошевелился. Можно подумать, что Эл только притворялся, но Лайт знал, что он никогда не стал бы так делать. Эл чувствовал стыд только за то, что вообще нуждается в сне.

Лайт знал, что это опасно так безрассудно рисковать, но все в нем буквально кричало о собственном превосходстве. Он хотел, чтобы Эл услышал то, что он сказал, хотя бы на уровне подсознания.

Камер в комнате не было по собственной инициативе Эла.

Идиот.

«Никто не увидит, как я убью тебя ».

***

Лайт не знал, что он чувствовал в тот момент, когда Эл расстегивал их наручники. Облегчение или легкое разочарование?

Он даже не посмотрел на Эла, потирая запястье. Мацуда радостно что-то трещал рядом и даже дал ему пять, радуясь, что Лайт больше вне подозрений. Он протянул было ладонь и к Элу, но тот демонстративно отвернулся, крутанувшись в кресле. Улыбка Мацуды медленно погасла.