Отравленное яблоко (СИ)

— Это далеко от истины, Ватари. Мы с Лайт-куном глубоко уважаем друг друга. Я не чувствую, что он младше меня на семь лет. Мы кажемся ровесниками.

— Но по факту это не так, Рьюзаки! Тебе было уже семь лет, когда он только родился! А когда ему было тринадцать, тебе уже стукнуло двадцать! Его отец… Господи, Рьюзаки, его отец убьет тебя.

— Если Лайт любит меня, а я люблю его, то я не понимаю, почему господин Ягами должен злиться. Неужели он не хочет, чтобы его сын был счастлив?

— Рьюзаки, родителям не так просто принять такую новость. Я не сомневаюсь, что Лайт готов на все это, готов продолжать эти странные отношения, и я тоже не имею ничего против, но… Я не твой отец. Я люблю тебя не меньше, чем любой родитель любит своего ребенка, Рьюзаки, но я не ослеплен родительскими ожиданиями. Я знаю, что ты самостоятельный и взрослый человек, в моих глазах ты всегда был таким, но для семьи Ягами Лайт по-прежнему ребенок, сколько бы лет ему не исполнилось, и я очень сомневаюсь, что они захотят, чтобы их сын состоял в отношениях с мужчиной, который на семь лет старше него.

— Это всего лишь социальная стигматизация, Ватари. Люди поверхностны и смотрят на жизнь через призму моральных норм, не желая принимать жизнь без предрассудков.

— Мы с тобой это понимаем, Рьюзаки, но…

— Ватари, мы с Лайтом очень осторожны, никто и никогда нас не раскроет. Мы оба гении, в конце-то концов. Мы никогда не оставляем следов.

— Разве это не наталкивает тебя на мысль, что он так же преуспевает в том, что заметает свои следы как Киры?

— Я не отрицаю. Есть много вещей, которые заставляют меня думать, что он может быть Кирой.

— Тогда зачем? Зачем ты с ним спишь, Рьюзаки? Ты совсем сошел с ума… Это самый важный фактор из всех — если ты думаешь, что он Кира, то ты не должен его любить.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Он самый красивый и обаятельный человек из всех, что я встречал. Сначала я пытался игнорировать свои чувства к нему, но теперь, когда мы так близки друг с другом… Я уже ничего не могу сделать, Ватари.

— Но, Рьюзаки, ты даже не пытался ничего сделать.

— Ватари…

— Нет, дослушай меня, Рьюзаки. Я очень беспокоюсь за тебя. Ты не понимаешь, что эти отношения с Лайтом меняют тебя. Я верю, что ты влюблен в него, но это опасно, очень опасно. Если есть даже мизерный шанс, что он Кира, то эта любовь убьет тебя. Я заметил, что ты подозреваешь Лайта все меньше и меньше. Ты не опираешься на факты, ты просто отказываешься верить в то, что он Кира.

— Вот оно что. Так ты считаешь, что я стал некомпетентным детективом.

— Я считаю, что ты стал некомпетентным детективом по отношению к Ягами Лайту. Ты потерял бдительность. С каждым днем ты влюбляешься все сильнее, а любовь слепа, Рьюзаки. Скоро ты перестанешь видеть в нем все недостатки и не сможешь рационально подходить к делу.

— Большое спасибо, я услышал тебя, Ватари. Я рассмотрел все аспекты твоего обращения и для каждого сделал свои выводы.

— Он все еще в твоей постели?

— Даже если он и Кира, то он может признаться в этом при наплыве чувств. Да и вообще, Кира он или нет, сейчас, пока у меня нет против него никаких доказательств, это ничего не значит. Я не могу сказать на сто процентов, виновен он или нет, так что пока это не решится, почему бы не побаловать себя?

— Рьюзаки, ты чудовищно заблуждаешься…

— В любом случае, я не помню, чтобы спрашивал твоего мнения, Ватари.

— Рьюзаки, я беспокоюсь о тебе. Ты затеял чрезвычайно опасную игру. Это было бы опасно, даже если бы Лайт не был подозреваемым в деле.

— Мне приятно знать, что ты беспокоишься, но я был бы очень признателен, если бы ты не вмешивался не в свое дело, Ватари.

— Ты не собираешься этого прекращать, не так ли?

— Нет.

— И ты не будешь меня слушать?

— Нет.

— Никогда не думал, что скажу тебе это, Рьюзаки, но… ты идиот.

— Меня не волнует, что ты думаешь, Ватари.

— Я не говорю, что думаю, что ты идиот. Я утверждаю, что ты идиот.

— Разговор окончен, Ватари. Я продолжу свои отношения с Лайтом, и ничто не заставит меня передумать.

— Рьюзаки, я говорю все это, потому что я…

— До свидания, Ватари.

— Рью…

***

Октябрь принес не только холодную погоду, но и новый поворот в деле Киры. Как иронично, тогда, на крыше, Эл как будто заранее знал о том, что вскоре им придется столкнуться с Кирой из финансового бизнеса.

Лайт наткнулся на внезапно повышенные акции корпорации Ёцуба, которые буквально кричали о том, что это не случайная удача.

Эл стоял у него за спиной, опираясь руками на плечи Лайта, делая вид, что что-то смотрит на экране его монитора и не замечая пристального взгляда Мацуды, который смотрел то на них, то на своих коллег, но те ничего не замечали.

Впервые за долгое время Мацуде удалось показать себя. Ему было поручено ответственное дело — пробраться в офисы Ёцубы в качестве менеджера Мисы, рекламируя свою подопечную модель. Он здорово сработал, разыграв свою смерть при падении с балкона пятнадцатого этажа, вызвав к себе уважение коллег.

Дело шло продуктивно. Ватари смог юридически подтвердить, что корпорация Ёцуба имеет отношение к гибели сотрудников конкурирующих фирм. Они подставили сами себя, когда наняли Эральда Койла для того, чтобы раскрыть личность L. Дело Киры распутывалось как клубок пряжи. Полиция полностью забраковала дело Киры, заставляя всех, кто состоял в целевой группе бросить самостоятельное расследование и вернуться к старой работе. Никто не захотел уходить, кроме Айдзавы, который заявил, что ненавидит Рьюзаки и не намерен больше на него работать.

Лайт немного опешил, когда Эл представил всем новых членов следственной группы — Айбера и Веди. Он, конечно, понимал, что профессиональный аферист и виртуозная воровка помогут делу, но…

Эл ведь прекрасно знал, что они были преступниками, и тем не менее не бросил их в тюрьму, а взял в работу над расследованием. Как такой человек, как Эл, вообще мог связаться с деятелями преступного мира и сыскать в их глазах уважение?

Эла было трудно понять и вокруг него вилось много вопросов, один из которых тоже выходил за рамки разумного: «Почему он спит с тем, кого считает серийным убийцей?».

Но тем не менее, Лайт ничего не сказал. Он молча выслушал доклад Айбера, который прикинулся Эральдом Койлом и втерся в доверие директорам Ёцубы. Он выполнил все поручения, которые Эл дал ему перед уходом.

Как оказалось, Айбер вытянул из них много полезной информации, которая очень помогла делу. Работа в штаб-квартире следственной группы шла полным ходом. Лайт стал активнее участвовать в расследовании, когда его почти перестали подозревать. Вместе с Элом они по клочкам собирали материалы дела, складывая их в логическую цепочку.

Элу удалось наладить контакт с Намикавой, одним из директоров Ёцубы, поэтому все закрутилось с огромной скоростью, информации становилось все больше и исход дела все очевиднее.

Потом была Миса, которую тоже следовало приобщить к делу. Эл придумал план, который должен был заставить Киру встретиться с Мисой и убедиться, что она второй Кира. Разумеется, Миса должна была играть роль Второго Киры, потому что ее причастность к этому делу так и не доказали.

При Мисе был диктофон, так что когда Хигути признался девушке, что он настоящий Кира, все записи сохранялись на компьютере Эла. Неопровержимые доказательства, но Эл, как и многие из следственной группы, сомневались. Мало ли, может Хигути просто решил порисоваться перед девчонкой, поэтому выдал себя за Киру, но после разговора Намикавы, так же вооруженным диктофоном, с Мидо и Симурой было точно доказано — Хигути в самом деле Кира.

Так как все доказательства были на руках и сомнений в причастности Хигути не было, то встала новая проблема — Миса в опасности и ее нужно было спасать. Совместно с целевой группой был разработан план. Нельзя было просто заявиться к Хигути и арестовать его, так как было неясно, сколько у него сообщников, и он может быть к этому готов. Было решено сыграть на элементе неожиданности. Если вокруг будет много людей, то он ничего не сможет сделать, но будет растерян и беспомощен. Тут могут помочь репортеры из небезызвестного канала Сакура-тв, известного своей скандальной репутацией. Уж они-то не откажутся от новой сенсации.