Змея Давида (СИ)

Оглядев всех взглядом не выспавшегося человека, Маккинон без предисловий заявил:

– Дело Штерна взято на особый контроль в Министерстве, речь идет все-таки об убийстве иностранного гражданина. Миссис Шеппард, каковы итоги предварительного дознания? – Я все описала в отчете, отчет – у секретаря, – Диане совсем не улыбалось снова в подробностях пересказывать собственную писанину, но Маккинон вперил в нее тяжелый взгляд и, старательно пряча раздражение, которое она вызывала в нем (как всякий порядочный гриффиндорец, он недолюбливал слизеринцев), произнес: – С ходом расследования желает ознакомиться мистер Боунс, поэтому вам все же придется напрячь ваши голосовые связки и озвучить вашу версию происшедшего.

«Вот сейчас меня тоже в параноики запишут, за компанию с Дамблдором – весело подумала Диана. – Ничего, переживу!»

– Причиной смерти Соломона Штерна стала остановка сердца, вызванная болевым шоком, – ровным тоном, словно отвечая урок в школе, начала она. – Вскрытие, произведенное магловскими патологоанатомами, позволило узнать, что к Штерну неоднократно применялось заклятие «Круциатус», что и стало причиной болевого шока, повлекшего смерть. Проверка магического «почерка» конкретных результатов не дала, но могу поклясться, что действовал маг, обладающий исключительной мощью, сопоставимой разве что с силой профессора Дамблдора или… – и она неуверенно замолчала. – Или с Тем-кого-нельзя-называть? – спросил Лайонел Боунс и все взгляды тут же устремились к нему.

Диана тоже уставилась на представителя Министерства, приготовившись услышать от него очередную лекцию насчет распространения панических слухов о возращении Темного Лорда некоторыми психически неустойчивыми мальчиками и старыми интриганами, но тот только кивнул и скрестил руки на груди жестом человека, услышавшего именно то, что и ожидал услышать. Ободренная тем, что ее версия пока не вызывает открытого отторжения, она продолжила:

– При осмотре квартиры, где было найдено тело Штерна, мной и стажером Виртаненом были обнаружены следы присутствия сильного магического артефакта, хранившегося в особом тайнике. Причиной пыток, примененных к потерпевшему, были, скорее всего, поиски этого предмета. – Они получили то, что искали? – спросил Шеклболт. – Нет, предмет был изъят из тайника дня за два-три до происшествия неизвестными людьми, возможно, самим Штерном. – Что это был за предмет? – поинтересовался Боунс, и Диана замялась. – Позвольте я, – раздался неуверенный голос Юхана, – размеры предмета – предположительно десять на шесть дюймов, форма – прямоугольная. Возможно даже, это был ларец, в котором и хранился сам предмет. Больше ничего узнать не удалось, «шлейф» за три дня почти выветрился.

Диана с интересом уставилась на Юхана. Когда этот шельмец успел узнать все это? Не иначе, пока фотографировал, а она в задумчивости сидела посреди комнаты и размышляла, какой нагоняй ее ждет, когда станет понятно, что убийц найти вряд ли удастся.

Боунс кивнул, откашлялся и внушительным тоном произнес:

– Я здесь потому, что сегодня утром пришло письмо от Министерства магии Израиля. И если вы думаете, что они требовали предоставить им убийцу в течение суток на блюдечке, то вы ошибаетесь. Дело гораздо интереснее: за сутки до убийства Штерна в районе Старого города в Иерусалиме произошли два, очень похожих на наш, инцидента. С той лишь разницей, что в обоих случаях причиной смерти стало Убивающее заклятие. В остальном – все абсолютно аналогично нашему случаю – следы применения Круциатуса, перевернутое жилище в поисках явно чего-то очень ценного, следы присутствия сильнейшей темной магии. Какие будут предположения?

Поскольку все растеряно молчали, Диана рискнула сострить:

– Тот-кого-нельзя-называть решил переквалифицироваться из маглоненавистника в антисемиты?

Боунс хмыкнул:

- Всерьез рассматривать Того-кого-нельзя-называть в качестве основного подогреваемого мы никак не можем – нет никаких доказательств его возвращения. А вот его подельники, оставшиеся на свободе, вполне подходят. Осталось только выяснить, кто мог это сделать.

– Предлагаете проверить их палочки через «Приори инкантатем» или отследить аппарацию? – иронически предположила Диана. – Что-то не представляю себе, чтобы Люциус Малфой позволил кому-то дотронуться до своей палочки, не подняв предварительно крика с угрозами нажаловаться лично министру. Да и остальные наверняка постарались скрыть следы своих перемещений. Уверена даже, что и палочками они пользовались подпольными, незарегистрированными в Министерстве.

Все тут же уставились на нее, однако Боунс никак не отреагировал на такой прозрачный намек на то, что министр магии Фадж трясется от одной мысли вызвать недовольство великолепного мистера Малфоя. Всем было хорошо известно вечное противостояние ядра Аврората политике Министерства, а уж после случая на Турнире Трех Волшебников мания преследования Аластора Муди расцвела пышным цветом и, словно ползучий лишай перекинулась на всех сотрудников этой спецслужбы, даже на тех, кто в возвращение Темного Лорда особо не верил. Раскол в Министерстве во взглядах на возвращение Волдеморта произошел не только на уровне взаимоотношений между министром и главой Аврората Скримджером. Некоторые в окружении Фаджа тоже потихоньку начинали склоняться на сторону Дамблдора, хотя и не говорили об этом в открытую, а уж обсуждать среди авроров то, что всемогущий Малфой купил половину крупных чиновников министерства со всеми потрохами и вовсе считалось хорошим тоном.

– У вас есть другие идеи? – как ни в чем не бывало спросил ее Боунс.

Внезапно дверь резко распахнулась, шарахнув ручкой по стене, и в кабинет ввалился человек в потрепанном плаще, деревянным протезом вместо левой ноги и с лицом настолько изувеченном многочисленными шрамами, что оно казалось причудливой маской, похожей на уродливые наросты на старых деревьях. Один, самый крупный рубец пересекал лицо от левого глаза, которого не было, и до самого подбородка, заползая на шею. На месте отсутствовавшего глаза красовался искусственный, ярко-синего цвета, который, подобно перископу, вращался во все стороны.

Вошедший небрежно кивнул собравшимся вместо приветствия, переваливаясь и отчаянно стуча протезом по паркету, проследовал к противоположному концу стола и тяжело плюхнулся на стул, оказавшись, таким образом, прямо напротив Маккинона.

Все молча глядели на этого человека, при этом старательно избегая встречаться с его искусственным глазом. Сколько Диана себя помнила, в присутствии Аластора Муди большинство людей испытывали либо смущение, либо страх – настолько сильной была его энергетика, многократно усиленная рассказами о его героическом прошлом, а также его бескомпромиссностью и подозрительностью, граничащих с жестокостью и манией преследования.

– У меня есть идея получше, – без предисловий начал он и все поняли, что он слышал последние фразы их разговора, – взять в оборот кого-нибудь из Упиванцев и вытрясти из него правду. Хватит с ними цацкаться, будто прошлый раз никого и ничему не научил! – Министерство не одобряет применение к подозреваемым издевательств во время допроса, – мягко сказал Боунс.

Грозный Глаз осклабился:

– А разве я что-то говорил про пытки? В конце концов, допрос под веритасерумом еще никто не запрещал! Предлагаю Макнейра – этот слюнтяй только гиппогрифам головы рубить мастер, а стоит прижать его к стенке – расколется как миленький! – Макнейр – сотрудник Министерства магии, – повысил голос Боунс. Дай волю этому Муди, так он не постесняется самого Корнелиуса Фаджа напоить сывороткой правды. – Для его ареста нужны соответствующие санкции от министра! – Змейка, а ты чего молчишь как зарезанная? – искусственный глаз Муди резко повернулся в сторону Дианы. – Ты ведешь это дело, так ведь? – Мистер Боунс прав, – нехотя ответила Диана, – чтобы его арестовать, нужен достаточно веский повод, а нам ему предъявить пока нечего. – А найти повод – слабо? – Ну… можно под каким-либо предлогом провести обыск у кого-нибудь из них. Например, на предмет обнаружения запрещенных артефактов или зелий, – предложила Диана.- Уверена, у многих из них такого добра дома в избытке. – Ага, особенно у Малфоя! Эх, дайте мне этого павлина, – мечтательно проскрипел Муди, – он у меня соловьем запоет! – Два года назад у Малфоя уже проводили обыск, – сказал Маккинон, – но он ничего не дал. Скорее всего, Малфой успел вовремя припрятать все более-менее опасное. – Значит, ему кто-то «слил» про обыск. У вас в Министерстве полно шпионов Сами-знаете-кого, а вы и не чешетесь! Кто убил старика, удалось узнать? – Он сам умер, не выдержал пыток. У меня есть предположение, кто именно применял к нему «Круциатус», но доказательств нет. – Надо было мне с тобой пойти, уж я бы точно сказал бы тебе, чья это работа!