Вид на доверие (СИ)

Эштон придирчиво осмотрел свои бедра, где отчетливо были видны следы от пальцев, и поморщился. Синяки на своем теле он не любил.

— О том, как я провожу время вне работы, тоже лучше молчать. Она считает меня слишком хорошим. Не хочу, чтобы считала иначе.

— Зато теперь есть чем приличным поделиться, — мужчина весьма похоже на коня заржал и по-конски же фыркнул.

— Вообще-то я топ-менеджер одного из лучших рекламных агентств города. У меня не только отличный зад, но и неплохая голова, — хмыкнул Эштон.

— Ну, полагаю, об этом твоя бабушка уже в курсе, — хмыкнул Виктор, отпивая кофе. — На вопрос “что новенького” ты рассказываешь о новых клиентах и выложенных ими суммах?

Эштон пожал плечами.

— И об этом тоже, — сказал он. — И, пожалуйста, когда она будет спрашивать о девушке — молчи. И без твоих ухмылок.

— А что ты обычно отвечаешь ей о девушках? — поинтересовался Виктор.

— Что вместо них у меня есть она, — сказал Эш. — Или то, что у меня нет пока на это времени.

Врать нехорошо, конечно. Но сказать человеку, который является чуть ли не единственным важным, что у него вряд ли будут правнуки — а Мэг, так звали его бабушку, очень их ждала, — было совершено невозможно.

— Хорошо. — Мужчина кивнул, поедая очередной оладий. — Возможно, стоит взять что-то к чаю? Никогда не общался тесно с третьим поколением.

— Возьми лучше свой чай с ромашкой. Она любит такое, — посоветовал парень. — И потом надо заехать ко мне на работу и взять мою машину.

— Окей, — Вик задумчиво поводил пальцем по кромке чашки. — Только он не мой. Стащил из сокровищницы Эмили.

— Без разницы. Главное, чтобы без всяких афродизиаков. А то как-то вчера он не очень успокоил, — Эштон затушил сигарету и сделал еще несколько глотков. — Ладно, я в душ, — он оставил чашку и скрылся из кухни.

Виктор только кивнул, допивая кофе и макая в мед еще оладий. Поездка предстояла не самая легкая, отчего-то он был в этом уверен. Дело было даже не в вероятности новых “тем”, на которых мужчины могли сцепиться языками, а то и руками… Виктор осознавал и оказанное ему доверие, и всю сложность вопросов о девушках. С Эмили было так же, только Хил не находил в себе сил врать, а правда… Женщина приняла бы ее, но осталась бы уверена, что лучшей судьбой для Виктора была бы семья: с женой и детьми. Лишать ее надежды на свое счастье мужчина себе не позволил бы. Будь у него бабушка — Вик был уверен — держался бы той же позиции.

Но у Хила ее не было, зато она была у Эштона. Виктор рад бы молчать, как и просто парень, но вполне вероятно, что вранье придется подтвердить.

Очень уж серьезной проблемой это не было, на самом деле, но осадок от каждого раза наслаивался на осадок от предыдущего. Нехорошо.

Молчать, впрочем, было не лучше.

Как обычно, Эштон долго в душе не сидел. Уже минут через пять он вытаскивал из шкафа свежие джинсы и рубашку, то и дело встрепывая волосы рукой, чтобы они быстрее высохли.

Он думал над тем все это время, что, наверное, слишком рано везти Виктора к кому-то из своих родственников. У них еще отношения далеки от идеальных, как ни крути.

Но назад шагать было явно поздно.

-Все, я готов, — вышел парень из спальни.

— Отлично, — Виктор забрал с подоконника свои сигареты и упаковку с ромашковым чаем, которую вытащил и оставил тут вчера. Собственно, иных вещей его в квартире не осталось. — Я тоже готов.

Виктор кинул взгляд на любовника и задумчиво пожевал губы.

— Ты в этой рубашке ехать собрался?

— А чем она тебя не устроила? — скептически выгнул бровь Эштон. — Не ехать же мне в футболке с надписью “Fuck you”, пусть она одна из моих любимых, — парень натянул сверху куртку и глянул в зеркало, все-таки несколько озабоченный словами любовника. Рубашка как рубашка.

— Я к тому, — пояснил Виктор, вставая рядом и приподнимая за подбородок голову любовника, чтобы открыть ему в зеркало обзор на шею выше ворота рубашки, — что на вопрос о девушках тогда отсутствием времени ты не отбрехаешься. Даже если там со зрением уже все плохо, — предположил Вик, продолжая рассматривать не прошедшие пятна засосов, — надень лучше водолазку.

— Блять, — выдал Эштон. — Почему бы тебе не ставить засосы где-нибудь в других местах? — он покрутил головой и потрогал пятна. У Мег было отличное зрение и любовь присматриваться к мелочам. И засосы она бы заметила на второй минуте присутствия в ее доме любимого внука.

Эштон еще раз выругался и пошел переодеваться. Из спальни он вышел минутой спустя уже в водолазке, но с еще более недовольным лицом.

— Вот поэтому я так и отношусь к засосам, — сказал он Виктору, натягивая заново куртку.

— Я понял, — кивнул Виктор. Не для проформы, а информируя о принятии сказанного. В общем-то, в иной ситуации он просто указал бы на имеющееся решение в виде водолазки, а там выбор свободный: либо носи, либо свети засосами. Но раз Эш мог по недосмотру спокойно выйти и в рубашке (тут Хил ухмыльнулся тому, что любовник все же привык к наличию меток), а о визитах к бабушке еще не факт, что предупреждал бы по упрямой натуре, Виктор рассудил, что со своей стороны придется сделать чуть больше, нежели просто следить за одеждой. Когда на кону вопрос гомосексуализма вставал рядом с несведущими близкими, мужчина предпочитал перестраховаться лишний раз.

— Но жаль. У тебя подходящая для этого шея, — прокомментировал Виктор, вешая сумку на плечо и открывая дверь.

Взяв ключи с тумбочки, Эштон еще раз фыркнул, захлопывая за собой дверь, едва успев обуться.

— У меня обычная шея, это у тебя странные фетиши, — заметил он, проворачивая ключ в замке два раза. И только после этого он повернулся к любовнику. — Меня это и в самом деле напрягает. Видишь, я могу забыть о чем угодно с утра. В том числе и о том, что у меня куча засосов на шее. Ладно, поехали, — сказал он, махнув рукой. Переучать Виктора явно было поздно.

— Поучи меня еще, — огрызнулся мужчина, проходя следом. — Я же сказал, что понял. А если ты заимеешь привычку делиться делами, то тебе и вспоминать о засосах не придется — я сам обо всем напомню.

Виктор фыркнул.

— Но куда уж тебе делиться, — рыкнул он раздраженно, — гораздо лучше мне фетиши эти в задницу засунуть, верно?

Эштон раздраженно дернул плечом. Почему каждый их разговор превращался в спор или ссору? Им вообще противопоказано разговаривать? Только трахаться?

— Я не могу представить себе эту ситуацию, — выдал Эш. — Привет, Вик, я на работу, к бабушке, в туалет. Может, тебе еще рассказывать, что я делаю? Особенно, в туалете.

Эштон закатил глаза и нажал на кнопку лифта.

Вообще, именно так Виктор все и представлял. Более того, так обычно и было, потому мужчина не видел причин для такого негативного отношения. Спорить, однако, не стал.

— Ладно, — выдохнул Вик, укладывая руку на плечо Эштона. — Не время.

— Вот именно. Я буду рад, если именно такие темы не были бы подняты при моей бабушке, — сказал парень, мельком глянув на любовника. В лифте он уже молчал, размышляя над тем, какие вообще темы могут они поднять при его бабушке. Получалось, что Виктор вообще по большей части должен молчать. Не очень радостно выходило.

— У меня местами возникает ощущение, что ты считаешь меня тупым увальнем, — поделился Виктор, когда двери лифта открылись.

— А ты меня в свою очередь легкомысленным подростком, — не остался в долгу Эштон.

Парень мотнул головой, фыркнул и повернулся к Виктору. — Слушай, мы два взрослых человека, давай не будем перегибать палку. И начинать разводить тему из-за одной, совершенно нормальной просьбы не ставить засосы на видных местах.

— Два взрослых человека, — кивнул Виктор и хмыкнул, — тупой увалень и легкомысленный подросток.

Хмыкнул не зло, со смешком, и, закинув руку на плечо Эштону, притянул парня ближе.

— Согласен, ты тоже только не делай трагедию из водолазки.

— Я не могу постоянно ходить в водолазках, у меня она вообще одна. Представляешь, я с клиентами на официальной встречи в водолазке. Или еще лучше — в рубашке, а сверху ворота несколько засосов. И не надо мне предлагать тональный крем, — двери лифта открылись и Эштон сбросил руку Виктора с себя.