Пока цветет жасмин (СИ)

— Я? Нет, братишка, прости. Мы знали, что делаем, и проиграть тебе — себя не уважать, — ответил сладкоежка и попытался подняться.

Оба архангела были знатно побитые, а на губе Фокусника была небольшая струйка крови. На губе — кровь, в глазах — боль… И желание, поскорее всё это прекратить и предложить перемирие. Но он знал, всё это - утопия, и такого не будет. Если он предложит перемирие, это будет означать, что он сдался, и тогда жертвы его воинов будут напрасными.

Молодой архангел вытер кровь с губы и снова поднял меч над головой старшего брата. Затем он нанес удар. Не ожидавший внезапной атаки Рафаэль, еле увернулся, при этом почувствовав, как лезвие меча плавно проходит по его щекам.

— Это мы ещё посмотрим, кто из нас проиграет, братишка, — прошептал он с псевдоухмылкой на лице и посмотрел на старшего брата. — Я не буду сдаваться, Рафаэль… Это только начало…

Комментарий к На войне, как на войне (Часть 1)

И опять я переписала главу. Попыталась избавиццоо от тавтологий, и вроде получилось. ПБ в вашем распоряжении, могут быть ошибки.

========== На войне, как на войне (Часть 2) ==========

Vangelis «Завоевание Рая»

Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.

(Наполеон Бонапарт)

Прошло пол дня после основного кровопролитного боя. Поляна, на которой происходил бой, превратилась в кровавый ужас: множество трупов ангелов, воронки от небесных снарядов, срубленные деревья. Ранее прекрасные, разноцветные, удивительные цветы, радующие глаз многих обитателей Рая, теперь были политы и пропитаны кровью, грустно опустили нежные лепестки и склонились над окровавленной землей. Земля приняла множество жертв… Потери обоих армий были огромными, и эта война запомнилась жителям небесным надолго.

Даже когда шла гражданская война между Люцифером и Михаилом, даже тогда не было таких ужасных потерь. Была разруха, была анархия, было множество убитых ангелов, но всё было ничто, в отличие от этого кровавого безобразия.

Но даже не смотря на всё это, воины Рафаэля и Габриэля продолжали сражаться. Казалось, пора всё остановить, найти компромисс и огласить перемирие, создать какие-то договорённости, но ни один из архангелов теперь не хотел этого делать. Договориться о перемирии — признать поражение.

— Габи, рано или поздно ты сдашься, — проговорил Рафаэль уворачиваясь от очередного нападения младшего брата. — Я выиграю, а ты проиграешь. И ты сдашься, и вместе с тобой сдадутся и твои оставшиеся солдатики. Война только началась, и посмотри, сколько уже жертв… Признай поражение, и мы закончим.

— Нет, мы будем бороться до победного конца, — ответил Габриэль и нанес очередной удар брату, но сам тут же увернулся от ответного удара. — Я и моя армия разобьем твою и одержим победу. Но это я тебя все равно прошу: одумайся, брат. Ты в любую секунду можешь всё это безумие завершить. Сдайся, брат, прошу тебя. Я повторяю твои слова.

— Не бывать этому! — рыкнул чернокожий и нанес сильный удар сладкоежке, отчего тот отшатнулся и чуть не упал. — Я не сдамся. Даже и не думай. Хватит болтовни. Ты меня все равно не переубедишь. Сражайся, младший братец. Война идет…

Стиснув зубы, он отразил атаку, и из-за этого по всей поляне прошелся противный звук лязга мечей. Рафаэль отступил назад, когда Гейб снова пошел в атаку. Но старший архангел не уступал брату и сделал резкий выпад вперед, от чего тому пришлось отступить назад. Он мельком посмотрел на других своих воинов, которые сражались и погибали, чтобы остановить Рафаэля и его сторонников, и вдруг засомневался: а если он не остановит брата, и все потери были напрасны? Но, покачав головой, Гейб отбросил эти мысли, пытаясь отбиться от нападений чернокожего и атаковать самому. Он даже не заметил, как к нему со спины приблизился противник, который задумал нанести удар сзади. Рафаэль, увидев за спиной брата своего воина, холодно усмехнулся.

— Габриэль! Обернись! — Бальтазар вовремя заметил солдата за спиной архангела, который уже замахнулся для удара, и предупредил главнокомандующего, а затем и сам попытался отбиться от него, защищая друга.

Младший архангел, услышав Бальта, резко обернулся, тем самым увернувшись от удара ангела, и воткнул в него архангельский меч. Яркий свет и черные крылья увидел сладкоежка.

— Раф, ты играешь не по правилам и очень подло, — прошипел Габриэль и повернулся к старшему брату.

Но тот быстро сориентировался и нанёс удар, не желая ничего и никого слушать. Габриэль не успел увернуться и теперь был ранен в руку. Он зашипел и схватился правой рукой за рану, стараясь остановить кровь.

— Братец, это война и здесь нет никаких правил, — усмехнулся чернокожий и поднял меч вверх. — Габриэль, считай, что я уже выиграл. Сдавайся.

— Нет, этому не бывать! — Забыв про раненую руку, сладкоежка кинулся на Рафаэля, нанося ему удары. — Я не сдамся без боя, смекаешь?

Бальтазар выругался, когда противник резанул его пиджак. Его новый, хотя немного грязноватый пиджак. Резким движением ангел вонзил кинжал в солдата Рафаэля. Снова яркий свет, оглушающий крик и ангел лежит на земле с черными крыльями за спиной.

Тяжело дыша, Бальтазар огляделся. Всюду была кровь его собратьев. У ангела защемило сердце от ужасной картины, и он на мгновенье прикрыл глаза. Но через пару секунд открыв их, он посмотрел на главнокомандующего, который с ранением в руке сражался со своим старшим братом. Но рана Габриэля сразу не затянулась, поэтому ему было трудно бороться, и он с каждым ударом проигрывал. Повернув голову в другую строну, Бальтазар нашел своего друга — Кастиэля, который отчаянно сражался, делая незамысловатые выпады и движения, которыми он убивал ангелов Рафаэля.

За тяжелым боем, в котором полегло множество солдат из обоих воюющих армий, наши герои даже не заметили, как дело приблизилось к вечеру. Раненый Гейб и такой же раненый Бальтазар понимали, что пора завершать бой, хотя бы на сегодня. Тем более, этот бой они проиграли. Но, как говорил Наполеон Бонапарт, бравый французский полководец и великий император: «Мы проиграли бой, но не проиграли войну».

Рафаэль знал, что потери обоих армий были большими, и что сегодня его войско уменьшилось в размерах, а ресурсы исчерпались. Поэтому на сегодня можно и прекратить бой. Тем более ещё чуть-чуть и оставшиеся солдаты обоих армий полягут прям здесь. А ведь всё только начиналось.

— Командир, дело близится к вечеру. Смотри, сколько наших погибло… — Убив очередного солдата Рафаэля, к Габриэлю подошел Бальтазар. — Кас уже еле держится. Брат, мы проиграли сегодняшний бой, как бы это ужасно не звучало. Прости, не гневайся, но это правда. Силы противника тоже на исходе. Сегодняшний бой был слишком кровопролитный, и нужно дать передышку. Он вымотал всех нас, а мы с тобой ещё и ранены.

Габриэль выдохнул, внимательно выслушав ангела. Он понимал, что друг и соратник прав, и он дело говорит. Ситуация выходила плохой, а ресурсы его армии опустошались. Да и боевой дух солдат упал. Ангелы дрались, защищая своих главнокомандующих и выполняя их приказы, но делали они это сквозь усталость и боль.

— Ты прав, Бальтазар, — ответил он, зажимая рану.

Ангел удовлетворенно покачал головой и бросил взгляд в сторону Рафаэля и его ангелов-генералов, которые внимательно осматривали карту и поле боя. Ещё и по-ходу дела о чем-то перешептывались, чем заставляли Бальтазара морщиться от гнева и злости. Ангел до сих пор не мог поверить, что на Небесах снова началась гражданская война, и на этот раз сбежать ему не удастся, потому что он никогда не бросит гарнизон, Кастиэля и своего военачальника.

— Пора и нам прекращать бой на сегодня. Солдаты слишком устали, а потери в нашей армии увеличились. Всё вышло не так, как мы рассчитывали изначально. — К Рафаэлю подошла молодая, темноволосая ангелесса.

Да, может на первый взгляд это покажется странным, но главным советником и соратником темнокожего была девушка. Ангелесса по имени Орабель. Вы говорите, женщины не предназначены для войны и не должны воевать? Вы ошибаетесь. Женщине не место на поле боя? Да нет, как раз место… Эта девушка, с длинными, черными, волнистыми волосами, в которые были вплетены небольшие цветочки-заколки, и в длинном белом платье, отличалась от всех других ангелов. Она не была одета в строгий костюм, который полагался всем небесным воинам, без исключения. Она носила просторное белое платье, вела себя по-другому, более развязно и демократично, имела иные манеры и другое воспитание.