Пока цветет жасмин (СИ)

— Нет! — холодно ответил он и поднял вверх клинок. — Так не было угодно Отцу нашему! Так хочешь ты, Рафаэль, мы оба это знаем.

— Прости, братишка, — пролепетал Рафаэль и замахнулся мечом.

Младший архангел вздрогнул и машинально отбил атаку. Он не хотел войны, не хотел боя. Он думал, что все ещё обойдется, и что они решат все мирным путем. Но Рафаэль первым атаковал и не дал шанса на мирное решение конфликта. Что же…

Габриэль отбил первую атаку. Он тоже занес оружие и ударил мечом по мечу брата. Послышался противный лязг лезвия обоих мечей. В глазах младшенького стала отражаться ужасная боль, и даже какая-то слеза подступила… Но архангел быстро её убрал и взял себя в руки. А чернокожий, с каким-то удивительным спокойствием, словно под какой-то маской, снова стал атаковать, не давая передышек. Он даже не знал, насколько сердце младшего брата разрывается сейчас от боли и насколько он страдает.

Гейб сделал выпад назад и отступил, когда старший брат снова на него замахнулся. Он не выпускал из рук меч архангела, а только отражал пока ним удары, все время отходя назад.

— Тебе самому это не надоело? — с болью в голосе поинтересовался Габриэль, отбив своим мечом очередную атаку старшего брата. — Давай остановимся, Раф, прошу тебя.

— Габи, мы уже все обсудили, — монотонно произнёс тот и оскалился.

Выждав подходящий момент, Рафаэль с силой сжал клинок и нанес удар. Промахнулся. Сладкоежка уклонился от атаки и с горечью взглянул на старшего брата. Он не понимал, почему его семья должна убивать друг друга? Зачем это нужно? Не стоило повторять сценарий. Это всё было большой ошибкой, ошибкой не на жизнь, а на смерть.

— Я не понимаю, — прошептал Габриэль, отражая атаки, но не атакуя сам. — Давай прекратим…

Но Рафаэль не слышал брата. Ну, или не хотел его услышать. Теперь не было пути назад и старший архангел это понимал. С хладнокровием и одержимостью победить чернокожий стал сильнее атаковать, не давая уже младшему брату время на разговоры. Последний раз окинув взглядом поле боя, Гейб вздохнул и уклонился от удара. В который раз, сотый, тысячный?.. Он понял, что смысла говорить со старшим братом нет, поэтому, неожиданно для себя, принял решение кинуться в бой. Выдохнув, он бросился в атаку и нанес удар, который пришелся по дереву. Холодно ухмыльнувшись краешком губ, Рафаэль сделал выпад вперед и нанес ответный удар. Прекрасно видя, куда приходится удар, младший архангел увернулся, тем самым спасая себя от ранения. Он бросился в бой, с новой силой нанося удары и сражаясь, как достойный воин. Видя такую странную и неожиданную решительность младшего брата-сладкоежки, Рафаэль покачал головой, понимая, что бой будет жарким. Он снова занес оружие, заставляя младшего попятиться назад и остановить неожиданную атаку.

Сладкоежка отступал назад, даже не замечая камень, который возник у него на пути. Он споткнулся за этот камень и чуть не упал. Но он смог отразить атаку, удержать равновесие и удар пришелся по дереву, срубив то под самый корень.

Тем временем ангел Бальтазар, сражаясь с очередным солдатом Рафаила, тоже делал частые выпады назад, но при этом не забывая атаковать самому. Ангел вовремя отбегал назад, рассчитывал силу противника, применяя свою любимую тактику и стратегию. Он рассчитывал, куда приходятся удары, и иногда отступал, чтобы нанести неожиданный удар, например, из-за спины. Так было и в этот раз. Увернувшись от ангельского клинка, который чудом его не задел, Бальтазар неожиданно исчез, а затем появился за спиной того ангела. Он с решительностью и желанием победить, даже не задумываясь, воткнул ангельский клинок в ангела, и тот повалился на землю, не успев ничего сообразить. Эффект неожиданности — главное правило, которому следовал Бальтазар в бою.

— Я же сказал тебе отступить, маленькая озабоченная обезьяна, — выругался Бальтазар и пнул тело мертвого ангела. — Что же вы делаете? Папочку слушать нужно ведь…

Довольный собой ангел в очередной раз отразил атаку сзади, и даже не смотря на солдата Рафаила, воткнул ему клинок. И второй ангел трупом упал к ногам собрата. И мертвое тело этого ангела и большие черные крылья лежали на окровавленном поле боя.

Он окинул взглядом поляну, в маленьком перерыве между атаками. Кровь, много крови, мертвые тела ангелов, клинки, дым, срубленные деревья, поникшие цветы — всё это увидел Бальтазар на линии фронта.

Он обреченно покачал головой и посмотрел на ангелов, которые сражались в кровопролитном бою. В прошлом — большая ангельская семья, а сейчас — просто солдаты, которые жестоко убивают друг друга, вцепляются в глотки и раздирают на куски своих собратьев. Боже, как же Бальт не хотел в это верить… Он до сих пор поверить не мог, что снова началась гражданская война на Небесах, разгорелся военный конфликт между двумя родными братьями, между великими архангелами. Все было словно дежа вю, которое ангел хотел вспоминать в дурном сне. Все они помнили гражданскую войну Люцифера против Михаила, и вот сейчас история повторялась снова. Только теперь другие архангелы в главных ролях…

С каждой минутой потери обоих армий становились колоссальными, и Бальтазар понимал, что ситуация плачевная. Преимущество было на стороне Рафаэля и это было понятно. Ангел знал: если так дальше пойдет, их главнокомандующий проиграет. Он бросил взгляд в правую сторону и заметил, как Кас отбивал атаки, параллельно атакуя сам. Переведя взгляд в другую сторону, он заметил ещё худшую картинку: неожиданный глухой крик, после которого поляну озарил яркий свет.

Резко обернувшись и оказавшись на другом конце поляны, Бальтазар увидел Асуриэля. Солдат Рафаэля с силой вонзил клинок в грудь молодому ангелу. Невыносимо яркий свет вырывался из раны. Асуриэль упал на колени и взглянул на своего учителя. Приоткрыв рот, юноша судорожно выдохнул: «Прости». А после этой фразы молодой ангел упал замертво. Ветер колыхал зеленую окровавленную траву, щекоча лицо ангела, будто пытаясь разбудить его ото сна. Но было поздно. Земля приняла его жертву… Бальтазар снова понес потери. Только теперь эти потери были личными… Он склонился над мертвым телом маленького друга, ничего не говоря, а затем погладил черные крылья погибшего в бою Асуриэля.

— Ненавижу, черножопый, — зашипел Бальтазар, бросившись в атаку.

Он должен был отомстить… Хладнокровно и жестоко.

Кастиэль сражался на другом конце поляны, атакуя и отступая параллельно. Когда один из воинов Рафаэля попытался нанести ему удар из-за головы, Кас быстро перехватил руку солдата и вонзил клинок в него самого. Ангел загорелся ярким белым светом, а затем трупом упал на окровавленную зеленую траву. Но следующий удар заставил ангела попятится назад и тоже споткнуться об что-то каменное, как это было и у его главнокомандующего. Но в отличие от Габриэля, Кас не удержался и споткнулся об этот камень, повалившись на траву. Сразу же на ангела посыпались атаки со стороны. Видя такое, Бальт решил помочь другу.

— Пока, мудак, — прошептал Бальтазар, появившись за спиной какого-то ангела и воткнув в того ангельский клинок. — Сейчас, Кас. Помогу тебе. Я своих на поле боя не бросаю.

Кастиэль покачал головой, благодарно смотря на друга. Он лежал на земле и пытался отбивать атаки лёжа. Другие воины Габриэля поспешили на помощь своим собратьям, и завязался один из самых кровопролитных боев в истории Небес. Бальтазар даже не заметил, как в этом бою его самого ранили. Он не обратил внимание на рану, а продолжил дальше сражаться, хотя та стала кровоточить, и кровь капала на траву. Преданные воины Габриэля не сдавались, а давали бой воинам Рафаэля, несмотря на огромные потери.

— Положение неравное! — сделал вывод Кастиэль, поднявшись с земли.

— Да, Габриэль проигрывает бой. Слишком много наших полегло, — подхватил Бальтазар, ангельским клинком отбивая очередную атаку и отступая назад.

— Ты все ещё не хочешь сдаться, Габриэль? — спрашивал Рафаил, постоянно нанося удары на другом конце линии фронта.

Теперь Трикстер лежал на земле, как это было с Касом, пристально смотря на старшего брата.