Змея Давида (СИ)

Главное, сказала она себе, не налегать на шампанское, а еще лучше – вообще к нему не прикасаться. Пузырек с веритасерумом в потайном кармашке словно жег ей бедро. И чем меньше оставалось времени до восьми вечера (начало выпускного бала), тем сильнее ею овладевало беспокойство и нерешительность. Теперь она уже не была уверена, что ее мужества хватит на то, чтобы подлить веритасерум в свой бокал с соком или чаем.

После торжественной речи Дамблдора, которую она слушала вполуха, начался праздничный пир. Большая часть столов была убрана, благодаря чему освободилось место для танцев в центре зала. Диана сидела рядом с Хильдой, Милагрос и Аллертоном (эти двое по-прежнему не отлеплялись друг от друга, словно сиамские близнецы), время от времени бросая короткие взгляды на преподавательский стол. Снейп сидел на своем привычном месте и со своим сурово-непроницаемым выражением лица выглядел как обычно. Ну, или почти как обычно, за исключением того, что был чуть менее бледен, чем раньше и сменил свою повседневную мантию на парадную бархатную. Один раз ей на мгновение показалось, что он тоже рассматривает ее, но она поспешно отогнала эту мысль, как заведомо нелепую.

«Дура ты, Беркович, – в очередной раз поставило диагноз ее второе «я». – Выбрось на хрен свой веритасерум, не морочь голову ни себе, ни ему. Он только рад будет избавиться от такой занозы в заднице, как ты!».

Она стиснула пузырек с сывороткой правды, тихо дожидавшегося своего часа в потайном кармане парадной мантии. И, еще раз взглянув на Снейпа, поняла, что не сможет привести свой сумасшедший план в исполнение. Точнее, не хочет. Ее внутренний зануда абсолютно прав – не стоит морочить голову взрослому мужчине своей полудетской влюбленностью. Завтра она уедет отсюда и постепенно забудет о своем наваждении. Рука ее решительно потянулась к бокалу шампанского, стоящему перед ней. Раз уж пить веритасерум она передумала, глупо отказывать себе в удовольствии просто выпить, чтобы расслабиться.

Танцы были в самом разгаре, но Диана сидела за своим столиком, небрежно закинув ногу на ногу, и мечтала только о тишине. Снейп постарался исчезнуть сразу после того, как Дамблдор, открывавший бал и пригласивший на танец профессора МакГонагалл, вернулся на свое место. Несколько раз к ней подходили выпускники с других факультетов, с двумя из них она нехотя покружилась в вальсе, а затем возвращалась к своему столу и принималась задумчиво цедить уже нагревшееся шампанское из своего бокала.

Наконец, сидеть в Большом зале ей надоело окончательно, и она направилась в свою комнату. Открыв уже полностью собранный чемодан, извлекла из него пачку «Кента» и зажигалку, набросила на плечи джинсовую куртку и выскользнула в коридор. Поднявшись в один из коридоров на втором этаже, подошла к стрельчатому окну, забралась на него, уселась поудобнее и закурила.

Шум праздника в Большом зале доносился до нее издалека, будто из другого мира, к которому она сама не имеет уже более никакого отношения. Интересно, мелькнула у нее мысль, у всех прощание со школой окрашено в меланхоличные тона, или это она одна такая, больная на голову. Вроде надо бы радоваться, семь лет учебы позади, впереди – экзамены в Высшую Школу Авроров, она непременно туда поступит, все в один голос ей об этом говорят. Наслаждайся взрослой жизнью, воплощай в реальность свои мечты, ан нет! В груди шевелится острое ощущение потери, будто насильно отняли что-то важное и дорогое, будто выпроводили за двери родного дома и вежливо, но недвусмысленно дали понять, что ее время истекло и делать ей здесь больше нечего. Поскорее бы уж наступило утро, а там – на поезд и домой.

Северус Снейп не любил школьные праздники. Выпускной бал исключением не был, хотя у него и был повод относиться к этому торжеству с большей терпимостью – после него Хогвартс пустел и наступала блаженная пора тишины и спокойствия, когда можно полностью посвятить себя своим любимым занятиям – чтению и разработке новых и совершенствованию старых рецептов зелий, а главное – не омрачать себе жизнь аттракционами фантастической тупости, регулярно устраиваемыми учениками на его уроках. Первые года три Дамблдор еще пытался как-то приобщить его к участию в балагане, именуемом Выпускным балом, но затем отступился, по привычке продолжая сетовать на его нелюдимость.

Вот и теперь, едва танцующие пары студентов начали заполнять середину зала, он поднялся и незаметно выскользнул через боковую дверь. Собственные покои встретили его звенящей тишиной и привычным холодным сумраком. Зельевар вынул из шкафчика письменного стола початую бутыль огневиски и стакан, плеснул немного золотистого напитка и с наслаждением вытянулся в кресле.

Внутри не отпускало странное, беспричинное напряжение, будто ожидание если не несчастий, то уж нервотрепки точно. Снейп, хоть и недолго пробыл шпионом, все же научился за столь короткое время не только виртуозно скрывать свои эмоции, но и доверять голосу собственной интуиции, особенно когда этот голос обещал скорые неприятности. Вот и в этот раз он нервно прислушивался к своим ощущениям и пытался понять, откуда стоит ждать этих самых неприятностей. Внезапный приступ паники заставил его резко закатать левый рукав сюртука и обнажить предплечье. Он даже зажмурился на мгновение, перед тем, как взглянуть на Метку. И судорожно выдохнул, увидев, что она все такая же бледная и напоминает выгоревшую татуировку с трудноразличимыми очертаниями. Значит, повторение истории пока откладывается, подумал он с облегчением и залпом допил остатки виски.

Напряжение не отпускало, просто стало немного слабее. И тут до него дошло.

Поттер. В этом году стоит ожидать в Хогвартсе появления Поттера-младшего, а это значит, что твоя относительно спокойная жизнь, Северус, накрывается десятигаллоновым котлом на целых семь лет, пока чертов Мальчик-который-выжил не закончит школу.

От этой мысли Снейп коротко выругался и налил новую порцию в стакан. Мерлин, подумал он, сделай так, чтобы поттеров сын не был на него похож, ни характером, ни внешностью! Даже если в нем не будет ничего от Лили, он это переживет, только бы не видеть перед собой уменьшенную копию самодовольного придурка. Пусть он будет похож хоть на эту белобрысую жердь Туни, только не на Джеймса. Достаточно уж того, что он – его сын…

Снейп чувствовал, как его охватывает бессильная злость. Что ж, его та самая хваленая интуиция сейчас нашептывает ему, что Поттер-младший будет именно таким – до омерзения похожим на своего отца, таким же самовлюбленным и недалеким раздолбаем, купающимся в лучах собственной славы. Даже если он сейчас пребывает в неведении относительно своего статуса будущего Мессии волшебного мира, добрые люди быстро просветят мальчишку насчет его избранности, а гены Джеймса Поттера как нельзя более располагают к «звездной болезни».

Взгляд его упал на бутыль огневиски, стоявшую перед ним. Соблазн был велик, но он все же решил, что поводов напиться у него еще будет достаточно, а сейчас лучше всего прогуляться и постараться забыть об этом хотя бы до конца августа. Со стуком он опустил стакан с недопитым виски на стол, набросил мантию и решительно направился к двери.

Бесцельное хождение по темным коридорам Хогвартса всегда приносило облегчение – успокаивало расшалившиеся нервы, делало более переносимой головную боль, даже рождало некое подобие веры в то, что жизнь, в конце концов, не настолько уж отвратительна. Здесь, среди векового камня, сквозняков и потусторонних звуков древнего замка он чувствовал себя дома, а дома, как известно, и стены помогают. Если подумать, то другого, настоящего дома, куда хотелось бы возвращаться, у него и не было. Он вспомнил свои ощущения в день собственного Выпускного бала. В кои-то веки он чувствовал себя не одиноким и кому-то интересным и нужным, а уж покровительство Темного Лорда и предстоящая церемония принятия Темной Метки и вовсе кружили голову сильнее самого забористого алкоголя. Он чувствовал себя частью силы, способной изменить ход всей истории, а что еще нужно 18-летнему амбициозному парню, неизбалованному жизнью, но мечтающему вырваться из того беспросветного существования, которое уготовили ему его происхождение и полное отсутствие связей и денег? Кто же мог знать, что через какие-нибудь пару лет он проклянет и себя самого за принятое решение и тот самый день, когда дал Малфою себя уговорить и потащиться с ним на неформальную встречу с Темным Лордом.