Вид на доверие (СИ)

— Вода, — кратко напомнил Виктор, а сам задумчиво облизнул губы. — Не пожелал бы подобного своим родителям.

Виктор и сейчас им такого не желал, никто из родных об увлечениях Хила не знал, мужчина предпочел остаться в их глазах закоренелым холостяком.

— Там, в Желтой овце… в Руно, в смысле, ты стриптизом… зарабатывал, я прав? Как так вышло? — пальцами Вик спустился ниже, массируя Эштону поясницу.

Парень так же ногой выключил воду, сползая чуть ниже, погрузившись почти по подбородок. Он понимал, что рано или поздно Виктор поднимет эту тему. Но не в ванне же…

— Мне нравится внимание, — чуть погодя сказал он. — И нравится танцевать. Мартин предложил и мне понравилось. Знаешь, это просто очень круто, когда ты на сцене и на тебя смотрят десятки пар глаз, желающих заплатить тебе побольше, чтобы ты не останавливался. Или чтобы наоборот остановился и перешел к другому.

Эшу предлагали деньги за секс не один раз. Но об этом он не стал говорить.

Виктор не очень понимал радости крутить задницей перед похотливой толпой.

Перед _знакомой_ похотливой толпой Виктор, правда, согласился бы. Просто потому, что вероятнее всего это было бы на спор, да и знакомая компания, в которой Виктору могло подобное достаться, состояла бы из людей, заслуживших определенное доверие.

— Почему перестал? — поинтересовался мужчина, снова возвращаясь массажем к плечам. — Перестал ведь? Или я о чем-то не знаю?

Эштон снова помолчал прежде чем ответить.

— Иногда выступаю. В память о прежних временах, так сказать.

Вообще, наверное, не стоило говорить. Но стоило ли врать, если рано или поздно Вик все равно может узнать сам.

— Не переживай только, это просто танец и все. Каким бы раздетым я не был.

Виктор задумчиво покивал головой.

— Ладно, — опять кивнул он, снова перехватывая любовника поперек тела. Последняя фраза его подкупила так, как не мог убедить ни один иной аргумент. Если, конечно, она была правдива.

— Только предупреждай и… в моем присутствии. По началу, по крайней мере.

Эштон рассмеялся.

— Как ты себе это представляешь? Сижу я в Руно, начинается жара и я тут звоню тебе. Хэй, Виктор, я собираюсь стриптиз танцевать в память о старых временах. Бегом сюда, иначе не успеешь.

— О Руно ты меня в любом случае предупреждаешь, — пожал плечами мужчина, взъерошив Эштону волосы. — Бери с собой, на всякий случай.

— Если кто-то не сможет держать себя в руках? — все так же со смехом уточнил Эштон. — Кстати, о стриптизе… — Он повернул голову и глянул на Вика. — Я помню, что обещал тебе. Как только приду в себя, я тоже выполню свое обещание.

— И на этот случай тоже, — весьма серьезно отозвался Виктор, мягко прикусывая хрящик уха Эштона. — Сначала в себя приди, — хмыкнул он. — Кстати. Засосы на теле танцевальной практике не помеха?

— А что хочешь поставить, чтобы наверняка? — усмехнулся Эштон. — На сцене их не слишком видно, и не на них обычно смотрят. Кстати, — он потер шею. — Следов от зубов много? Ты явно постарался. Кажется, мне стоит отрастить волосы, чтобы не было видно твоего искусства.

Ставить засосы сейчас смысла не было — на шее и горле их и так хватало с прошлых разов — потому Виктор лишь ухмыльнулся.

— Не скажу, что их очень много. Но на удлинение стрижки я бы согласился, — мужчина зарылся пальцами в волосы Эштона и, прихватив, оттянул его голову назад, укладывая себе на плечо.

— Чтобы ты мог спокойно таскать меня за волосы? — хмыкнул Эштон, снова закрывая глаза. Ванна в самом деле расслабляла. Настолько, что несмотря на то, что он спал весь день на него вновь накатывала дремота.

— Именно, — подтвердил Виктор, чуть смещая Эша в сторону, чтобы удобно было добраться до губ любовника поцелуем. Мужчина требовательно прихватил зубами нижнюю. Эштон приоткрыл губы в ответном поцелуе, но он был больше вялым. Скорее, парень просто позволял себя целовать, чем отвечал. Он даже глаза не открыл.

Возможно, волосы и правда стоило немного отрастить. Эшу нравилось, когда Виктор тянул его за них. Пусть сказать ему об этом было совершенно невозможно.

Вялость и апатичность мужчине не очень понравилась. Некрофилом он себя никогда не считал, а труп и тот отвечал бы с большим энтузиазмом. Виктор, продолжая держать Эштона за волосы, прервал поцелуй, перемещаясь чуть ниже — он поцеловал подбородок, потом склонился, целуя шею, и втянул складку кожи на горле, оставляя свежий засос.

Эштон тут же очнулся и поморщился, открывая глаза.

— У меня еще те не прошли. Ты хочешь, чтобы я пожизненно в водолазке ходил или с пидорским шарфиком? — спросил он. Тон был крайне недовольный, но дергаться он предупредительно не стал — волосы пока ему были нужны.

— О, все-таки среагировал, — с каплей иронии отозвался Вик, отрываясь от горла. — А я было решил, что ты на все согласен, даже на это.

— Я просто расслабился, как ты и просил, — фыркнул Эштон, приподнимая все же голову. — Тебе не угодишь. То не сопротивляйся, то сопротивляйся.

— Не сопротивляться и лежать трупом — разные вещи, — тон Виктора был шутливым. Серьезно обсуждать эту тему он явно не планировал — на то не было причины.

— Чем тебе трупы не угодили? Они молчат, а ты вечно жалуешься на мою болтовню, — Эштон принял сидячее положение и дотянулся до мочалки с мылом. — Займи себя лучше чем-нибудь полезным. Можешь потереть мне спину, — он протянул ему оба предмета.

Виктор принял и мочалку, и мыло, а потом тоже сел, обнимая Эштона за шею. При этом на горло улегся локоть одной из рук, а Вик совсем немного придушил любовника.

— А ты меня чаще из себя выводи, и тогда я буду довольствоваться трупом, — весьма мирно порекомендовал мужчина, а потом выпустил парня из захвата. — Собственно, тем и не угодили, — подвел он итог, начиная намыливать мочалку.

Эш почти не напрягся, чувствуя давление на шею. Сейчас он знал, что это не так серьезно как в прошлый раз. Невольно при фразе любовника Эштон хотел пройтись по теме его бывшего любовника, который был уже мертв. Но решил, что лучше не надо. Мало ли как Вик на это отреагирует. Потому он просто помолчал, но выразительно повел лопатками, показывая к какой теме лучше приступить.

Виктор жест заметил, но в ответ только тихо фыркнул. Он придержал парня за плечо, чтобы тот не раскачивался под мочалкой, и принялся натирать спину. Особо с Эштоном не церемонился — движения были хорошо ощутимы, — но при этом не перебарщивал.

— Ты спрашивал, почему я с тобой вожусь, несмотря на то, что ты не подходишь под критерии моего понимания отношений, — предложил тему Виктор, планомерно и сосредоточенно растирая мочалкой лопатки любовника. Рано или поздно тему пришлось бы продолжить — лучше мирно, чем при очередном всплеске негодования со стороны Эша.

Да и мужчина, судя по всему, подобрал для себя тот ответ, при котором не обязательно будет вдаваться в губительные подробности и механизмы взаимодействий. Эштон замер на пару секунд. Странно, что Виктор решил вдруг продолжил эту тему. Он не стал поворачивать голову, но слушать приготовился внимательно. Даже о мочалке, не слишком нежно проходившейся по спине, забыл.

— Я весь во внимании, — сказал он. Его это в самом деле интересовало. Он не так часто задавал вопросы таких масштабов.

Виктор еще несколько кругов прошелся мочалкой, прежде чем продолжил.

— Потому что вообще-то… ты под них подходишь, — хмыкнул он. — Так… пару углов подпилить разве что.

— Подхожу? — Эштон все-таки не выдержал и повернулся, насколько позволяла ванна и болящие мышцы. — Ты хочешь смирения и покорности, а я так не умею, если мне не прокатиться на коне за день до этого, — добавил он с очередным смешком. — И… какие углы?

— Смирение и покорность… — Виктор хмыкнул совсем невесело, вперившись взглядом куда-то в стенку, а потом взглянул на любовника.

— Знаешь, сколько их было таких? — поинтересовался он, ухмыльнувшись.

— Что, потянуло на тех, кто с тобой не согласен? — выгнул брови Эштон. Такой ответ его не совсем устроил. Судя по всему, Виктору просто захотелось чего-то новенького. Впрочем, про себя он совершенно забыл, хотя изначально отношения начал частично из-за этого.