Причина причин (СИ)

 — Майрон… — прошептал король и, голос его прервался. Он вновь прижался к телу на постели и замер, закрыв глаза и вслушиваясь в удары сердца, зная теперь, кому оно принадлежит. Чужие руки бережно обняли Трандуила и нежно сжали, и это было так знакомо, что тело короля немедленно отозвалось. Трандуил спрятал лицо в изгибе обнимавшей его руки, и Майрон ощутил, как вздрагивают плечи короля, а тёплая влага орошает его грудь. Рука Майрона зарылась в мерцающий шёлк волос, мягко поглаживая и прижимая голову Трандуила, и зазвучал тихий шёпот:

 — Мой милый, мой единственный, клянусь тебе всем сердцем, что плачешь ты из-за меня в последний раз… Мой Трандуил…

Король приглушённо прошептал в ответ, еще теснее прижимаясь к возлюбленному:

 — О, Майрон!.. Я даже не надеялся увидеть тебя вновь… Кольцо хранило твою силу… Его уж нет… Я был уверен, что ты сгинул… совсем, а ты… ты… здесь… как это… как это возможно?

Трандуил приподнялся и взглянул на Майрона. Бледная полоска губ на незнакомом лице слегка растянулась, обозначая улыбку, а тихий голос произнёс:

 — В том, что ты видишь, нет и намёка на того, кто целовал тебя и возносил к вершинам наслаждения. Но это лучше, чем пари́ть безликой тенью без надежды. Я безобразен, но в тебе нет отвращения. Ты прикасаешься ко мне… Я потрясён…

Король улыбнулся сквозь слёзы и с величайшей нежностью прошептал:

 — Глупец…

И вновь прижался к Майрону.

 — Я думаю, тебя таким я уже видел… когда мы встретились тайком в трактире в Дейле, и ты вручил мне палантир… — продолжая улыбаться, промолвил Трандуил.

 — Тогда я был сильнее, чем сейчас. Значительно сильнее… Сейчас я очень слаб, во мне от прежней силы майа лишь жалкие остатки. И если бы не жалость, что ты явил к тому несчастному и безобразному созданию, каким тебе меня преподнесли охотники, я был бы мёртв. Совсем…

Трандуил нехотя отстранился от груди Майрона и сел, внимательно глядя на него.

 — Как мои эльфы приняли тебя за зверя? И ты намеренно позволил себя ранить? Зачем??? — последнее слово король произнёс шёпотом.

 — Таков был путь попасть к тебе… и выполнить условие… — спокойно ответил Майрон. — Мне лишь хватило сил принять тот облик, что привлечёт охотника. Я рисковал… Но не напрасно…

Трандуил озадаченно смотрел на Майрона.

 — Условие?.. О чём ты говоришь?

Майрон снова улыбнулся и рассказал:

 — Когда Кольцо отправилось в небытие, я уцелел, но был раздавлен. Я знал, что никогда я больше не смогу принять телесный облик. С Кольцом исчезло всё, что не давало мне покоя. Но я не мог остаться тенью, желая и любя тебя! Я мог бы… раньше… пока не знал, что значит быть в твоих объятиях… Такая мука до скончания света мне не по силам… И я решил пасть в ноги к Манвэ и умолять его о смерти… Ты потрясён, я вижу… Да, мой король, жизнь без тебя невыносима… Я устремился в Аман…

Продолжая рассказ, Майрон погрузился в воспоминания. Утрата Кольца оказалась куда мучительнее утраты плоти. Бессмертный дух сжигало пламя, в котором плавилось Кольцо. Мучительно, испепеляя, разрывая. Стенания двух половин, что были некогда единым целым, звенели в воздухе вокруг Ородруина. Казалось, агония не прекратится никогда. Все муки, вместе взятые, что майа испытал за время своей долгой жизни, были ничем в сравнении с той пыткой. Дух словно таял, утрачивая силы. Кольцо исчезло. Стало тихо. Измученный и ослабевший дух вновь скрылся в Мордорских хребтах. Майрон понял, что до скончания света он будет вынужден скрываться и быть бесплотной одинокой тенью. Он будет видеть Трандуила, но ни сказать, ни прикоснуться к нему уже не сможет никогда. Майрон надеялся на милость Манвэ. Но он желал принять заслуженную кару не как преступник, схваченный публично, а повиниться пред верховным вала без посторонних глаз, ведь предстоит признаться в связи с Трандуилом. Майрону нужен был посредник, чтоб обратиться к Манвэ, прося о личной встрече, и майа знал, кто это мог бы быть. Его он разыскал довольно скоро. Майрон был слаб, и тот, кого он собирался просить о помощи, не сразу ощутил его присутствие. Прекрасный облик эльфа отражался в водном зеркале пруда. Лёгкий ветерок ласкал чуть волнистые пряди пепельных волос и раздувал серебряного цвета одеяние. Взгляд серых глаз был устремлён в невидимую даль. Майрон приблизился и замер за спиной стоящего. Поверхность воды отразила то, как удивлённо взметнулись брови над серыми глазами. Ощутив присутствие Майрона, Олорин медленно развернулся к нему.

 — Поверить не могу. Ты, Майрон? — беззвучно удивился майа. Казалось, взгляд серых глаз пронизывал бесплотного собрата насквозь, но Олорин прекрасно видел Майрона. — Однако… либо ты — наглец, либо смельчак, либо глупец».

 — Всё это вместе, — ответил Майрон.

Олорин иронично скривил губы и вновь обратился к Майрону:

 — Вид твой жалок. Зачем явился?..

 — Просить тебя о помощи.

Серые глаза распахнулись в немом изумлении.

 — Просить?! Ты? Просишь? Меня? Гордец, что не считал меня достойным, теперь смиренно просит? И о чём?

 — Прошу тебя устроить встречу с Манвэ. Я упаду к его ногам, моля о той же участи, что Моргота постигла.

Олорин был ошеломлён таким признанием. Он часто заморгал.

 — Падёшь к ногам?! Молить?! Ты?! Я полагал, что удивить меня уже ничто не в силах… И вот ты здесь… Я был уверен в том, что рано или поздно ты вновь залижешь свои раны и станешь мелко пакостить, ведь больше плоть тебе не обрести, а силы канули в огонь Ородруина. Лишь мелко пакостить и смог бы.

Олорин ухмыльнулся. Майрон не отвечал на колкости. Серые глаза слегка прищурились, и выражение прекрасного лица из насмешливого стало серьёзным.

 — Я видел тебя разным, Майрон. Но никогда — таким. Смиренно слушаешь издёвки. Ты уничтожен. И не потерей своего колечка, или утратой идеальной плоти. Желать быть выброшенным за пределы Арды, в небытие?.. Утратить свою спесь и гордость ты мог… из-за чего? Не понимаю… Что может быть тому причиной?

Олорин отпрянул, получив ответ: «Любовь». Рот майа приоткрылся. Он обомлел и долго не мог прийти в себя.

 — Как мне просить тебя устроить встречу с Манвэ? Скажи, чего ты хочешь? Я готов на всё, — воззвал к собрату Майрон.

Тот ошеломлённо продолжал молчать. Майрон терпеливо ждал. Наконец, он не выдержал и взмолился:

 — Скажи же, что мне сделать, Олорин, чтоб ты помог мне?! Чего ты хочешь?

Олорин глубоко вздохнул и ответил:

 — Мне ничего не нужно Майрон. Я потрясён. И верю тебе впервые с тех самых пор, как ты швырнул свои таланты под ноги Морготу. В конце концов… ты мог убить меня в ту нашу встречу в Дол Гулдуре… И в некотором смысле я — твой должник… Я помогу.

 — Благодарю…

Майрону не было известно, как Олорину удалось уговорить о встрече Манвэ. Тот согласился, и вот он тяжёлым взглядом небесно-синих глаз взирал на майа с высоты престола Валинора. В огромном светлом зале их было только двое. Взгляд Манвэ говорил:

 — Я вижу, Олорин ничуть не приукрасил действительность… Печально видеть тебя, Майрон, таким… После всего, что натворил ты в Средиземье, тебе хватило смелости сюда явиться, отбросив гордость. Призна́юсь, я не слишком счастлив вновь встретиться с тобой. Ты стал великим разочарованием для Ауле да и для всех нас… Зачем ты здесь? О чём-то просишь? Иль это хитрость? Ведь ты хитрец, известный всем.

 — Прошу явить мне милость, Манвэ. Я каюсь в том, что я творил. Молю, отправь меня к Мелькору.

Манвэ удивлённо подался вперёд всем телом.

 — С чего бы так тебе желать отправиться в небытие? Неужто ты раскаялся настолько?

 — Раскаялся. Но я хочу покинуть Арду по другой причине… Манвэ! Я просил о встрече наедине, чтоб избежать публичного суда. Чтобы того, кого люблю безмерно, больше жизни, не осудили. И мне теперь невыносимо находиться неподалёку от него и быть ничем. Ты говорил о гордости… её уж нет, всё занято любовью… О, Манвэ, я молю тебя о снисхождении! Отправь меня в небытие, чтоб я не чувствовал!