Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация) (СИ)

— Вильям, Вильям, Вильям… Сегодня ты очень плохо играл свою роль, прихожане практически не отдали нам свои сбережения. Что происходит, Вильям? Или это из-за того, что я показал тебе… Истину нашей «Семьи»? Если это так, то прости, наверное, не надо было тебе все показывать. Но ты так никому, ничего не сказал, а это говорит о твоей верности. Я дам тебе время, чтобы ты все обдумал, ты очень нужен нашей организации, ты умеешь влиять на те «серые массы» и добиваться их богатств. Иди, отдохни… Кстати, сегодня вечером пройдет что-то вроде бесплатного концерта на «Фиирации», думаю, ты слышал об этом. Вот… — Вильям достал билет или что-то вроде того. — Держи, эта вещь даст тебе пропуск на самый верх корабля, там отдыхают только очень важные персоны, говорят, что Арантин пытается использовать этот случай, чтобы сблизиться с этими персонами для продвижения своего корабля дальше по Европе. Возможно, даже сможешь поговорить с ним, это хороший знак пропиарить себя и нашу «Семью», возможно, он даже что-нибудь пожертвует нам, ведь если верить новостям, этот Арантин очень богат. А теперь иди домой, на корабль ты поедешь в 22:00, я там тоже буду. Будет весело! — сказал Святейший и отпустил нервного Вильяма, только спустившись вниз, он понял, что в руке у него до сих пор бокал, он поставил его на стол к секретарше и ушел. Через несколько часов Вильям уже был дома.

Он тяжело вздохнул и тяжело упал на кровать. Он чувствовал ненависть и отвращение из-за того, что так еще никому не сказал, что творится в верхушке «Семья», но страх за свою жизнь не давал Вильяму что-либо сказать. Поэтому он только тихо плакал, скрючившись на кровати…

23:00, Фиирация за городом.

Корабль уже распахнулся для веселья и развлечений, в частности -просто напиться и танцевать. Агата пела на сцене, Грета и несколько наемных поваров под ее руководством готовили закуски и другие блюда. Официанты относили самые красивые и вкусные блюда на крышу шестого яруса, где сидели особые гости. Там был и Вильям. Погодка на улице была прохладная, поэтому все сидели в теплой одежде. Вильям приехал час назад, все время, что он был дома, ехал и даже сейчас он думал, решал, как ему поступить, он так и не смог выбрать правильный путь, точнее, он просто хотел сделать так, чтобы всем было хорошо. Но ведь надо признать, что это невозможно, те, кто говорят, что можно найти путь, где для каждого хорошего человека будет такой же хороший конец, просто дураки.

Вильям сидел в раздумьях, он уже не так сильно боялся и дрожал, но пытался оценить всю ситуацию трезво и найти наилучший вариант.

— «Что же делать? Если я все расскажу полиции, то меня, скорее всего, убьют, если меня убьют… Не хочу об этом думать. А если я промолчу, то те бедные дети, этот ужас продолжится и виной этого буду я, но зато я буду жить… О, боже, зачем я вообще ввязался в это дело?! Я хотел просто зарабатывать деньги на богатых и делиться с бедными, хотел быть героем. А что на самом деле, я просто люблю чувствовать себя нужным, а на самом деле я такой трус. Лучше бы я и дальше находился в неведении… Я ужасная сволочь, но меня же можно понять! Да! Меня точно можно понять! Или нет, не знаю, как все сложно. Кажется, вот он — правильный путь, а рядом неправильный. Но в конце одного плохой конец для тебя, а на другом плохой конец только для тех, кого ты даже не знаешь. Так что же мне выбрать, хоть бы кто-то помог мне…»

И тут к нему подсел Святейший, он попросил официанта принести выпить и какое-нибудь блюдо на его вкус и протянул ему записку, после чего сказал что-то на ухо. Святейший с интересом наблюдал за Вильямом, который всем своим существом показывал страх перед этим человеком, но пытался улыбаться.

— Вильям, будь проще, у тебя вместо лица какая-то искаженная картина одного неадекватного художника, что боялся спать. — спокойным голосом говорил Святейший. Вскоре им за стол принесли поднос с едой и алкоголь. Святейший спокойно ел, наслаждался пищей, а вот Вильям, наоборот, ел вяло, совершенно не думая над вкусом блюда, он думал, размышлял, боялся.

Неохотно поедая пищу, Вильям заметил, как к столу, за которым он сидел, начал подходить Арантин, он раньше только слышал и видел его по телевизору. Арантин взял стул от другого столика по соседству и, поставив перед столиком Вильяма, сел.

— Арантин, очень рад вас видеть. — поздоровался Святейший. Арантин протянул тому бумажку, что тот давал официанту.

— Привет, Святейший. — Арантин говорил на чистом, датском языке. — Не ожидал, что ты сюда придешь… Так значит ты собираешься отправиться в ДАР на Аукцион за картинами Четвертого? Но зачем мне-то об этом знать? Или ты просто захотел со мной поговорить, как в старые добрые времена? — и только сейчас Арантин заметил Вильяма, он был испуган и сидел весь на нервах. — А кто это?

— Ты про Вильяма? Разве я тебе не рассказывал? Вильям лучший мой проповедник, благодаря ему наши доходы взлетают до небес.

— А чего с ним не так? — поинтересовался он.

— Ты же знаешь про мое нездоровое увлечение? Так вот, он тоже знает. Точнее, недавно узнал. Еще не отошел от шока. — он отвечал без утайки, как будто разговаривал со старым знакомым, для которого ужасное поведение его друга что-то привычное. Услышав ответ, Арантин ничуть не удивился, даже не возмутился.

— Понятно. Не хочешь переговорить со мной в моей комнате? Хочу поговорить с тобой о… Кхм… О, ну, ты и сам знаешь. — намекнул Арантин.

— Что ж, хорошо. Вильям, подожди нас здесь, мы скоро вернемся. — попросил Святейший и ушел вместе с Арантином.

— Д-да, конечно… — ответил Вильям.

Через какое-то время Арантин вернулся. А вот Святейшего уже не было.

— Ну, снова здравствуйте. — радостно поприветствовал его Арантин.

— А где Святейший? — недоумевал Вильям.

— Ты больше не состоишь в секте «Семья». Ты теперь мой человек.

— Что?!

— Я поговорил со Святейшим и он разрешил тебе путешествовать со мной. Считай это моим подарком… Я видел, как ты страдал в его присутствии. Знаешь, иногда не знание — это счастье, истинное счастье.

— И я его больше не увижу? И со мной все будет хорошо? — переживал за себя Вильям.

— Конечно… Но перед этим тебе следует подписать контракт со мной. Не волнуйся, это просто формальность. Пройдем ко мне в комнату.

— Да, конечно! — уже обрадовался Вильям.

25 февраля, 1:00, Комната Арантина.

Арантин сел за свой массивный стол и достал из-за стола бумагу со странными иероглифами, смахивающих на египетские. Он положил бумагу перед Вильямом и протянул ему перьевую ручку.

— Итак, Вильям, скажи мне, почему ты оказался здесь?

— Что? В смысле? Ты же знаешь! Потому что Святейший и его приближенные извращенцы, которые издеваются над детьми, ходят безнаказанно!

— Так ты оказался здесь, потому что хотел справедливости? Так?! А не потому что ты трус?

— Трус?! Я?! Неет! Конечно же, нет.

— Хватит врать самому себе. Ты прекрасно знаешь, кто ты, но не хочешь этого принимать… Что в тебе не так? Я разговаривал со Святейшим о тебе и он мне рассказал о твоих проблемах. Итак… Ты всю жизнь брал малую часть от своей зарплаты, специально проигрывал в карты большую часть, так почему же?

— Я просто не хотел брать больше, чем заслуживал, да и к тому же дети, нуждающиеся в деньгах, были бы благодарны…

— Нет! Ты просто прикрываешься этой прекрасной мыслью, но на самом деле ты в ужасе, ты боишься, что тебя убьют из-за лишней монетки! А теперь скажи мне, что ты сделал, когда увидел своего мертвого «брата»?

— Я? Я… Ну, я позвонил в главную церковь, чтобы они помогли мне и ему, и…

— Нет! Ты должен был позвонить в полицию, но вместо этого ты все рассказал Святейшему, ты побоялся, что погибнешь, если расскажешь кому-то другому, ежели не церкви. А что ты сделал, когда увидел, как сжигают твою церквушку и вместе с тем избавляются от улик по убийству? Ты просто смирился, потому что боялся, что с тобой произойдет то же самое! Ты боялся, что тебя сожгут и больше никто о тебе не вспомнит! А теперь самое главное: что ты сделал, когда узнал тайну о своем начальстве? М? Что ты сделал, когда увидел тех детей?