Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация) (СИ)

— Алло, кто это? — спросил легким, невозмутимым голосом мужчина лет семидесяти.

— Алло, это Вильям — проповедник одной из церквей под вашим надзором, о, святейший. Я нашел окровавленный труп одного из своих братьев, что вы прислали мне в помощь. Денег и драгоценностей нет, так же, как и второго брата, я предполагаю, что убийца — это второй брат, прошу, мне нужна ваша помощь. — излагал ситуацию спокойным голосом Вильям.

— Вильям! — взбодрился святейший. — Да, твоя церквушка приносит много денег, говоришь, один из братьев убил другого и ограбил нас? Хм… Я пришлю людей, они уберут труп и все, что с ним было связано, второго брата найдут и вернут похищенное, правда, уже без брата. Что касается тебя, ты правильно сделал, что позвонил мне, церковь придется закрыть, ненадолго, а пока поработаешь в нашей главной церкви, что в центре города. И пора тебя посвятить в тайны нашей церкви. Жди, я уже отправил людей. — сказал святейший и положил трубку.

Вильям закрыл церковь и проваживал всех, кто приходил на вечернюю исповедь. Вскоре за ним действительно приехала машина — белая иномарка, он сел с другими людьми и они уехали, последнее, что видел Вильям, глядя в заднее стекло — это то, как приехала небольшая маршрутка, из нее вышли люди и направились в церквушку. Дальше шла долгая дорога в центр города…

15:20, церковь в центре города.

Это была большая церковь, в десять, а то и двенадцать раз больше, чем та, в которой проповедовал Вильям. Церковь была старая, но отреставрированная, сделана в готическом стиле, главная ее башня, а надо сказать, что церковь сделана из серого кирпича, возвышалась на высоту в сорок восемь метров. Немного из истории этой церкви: была построена в восемнадцатом веке на месте сожженной, точнее, сгоревшей, раньше здесь были католические проповеди и тому подобное. Несколько лет назад Дания, в большей степени столица, отказалась от католичества, из-за некоторых ужасающих разоблачений, сделанных в это же время. Волна недовольных потребовала национализировать каждую церковь в стране, но вскоре ограничились лишь столицей. Все церкви и вообще любое католическое или другое здание, относящиеся к крестьянству, в той или иной степени было национализировано, некоторые священники и церковники были посажены по статье «Противодействие полиции» или «Распространению террористических взглядов в общество». Но правительство не знало, что именно делать с этими зданиями, снести их было нельзя — культурное наследие, подставить под другие нужды слишком затратное, поэтому они просто распродали эти объекты на аукционе, большую часть всех зданий скупила секта под названием «Семья». Этой сектой и руководит святейший, как написано в официальных документах, церковь берет материальные блага — созданные дьяволом и превращает в блага духовные, то есть помогает детям сиротам и больным. Правда, около десяти процентов расходится между служителями этой секты, около сорока пропадает, тридцать действительно переходит к детям, а еще двадцать отдается нужным людям, чтобы те закрывали глаза на некоторые финансовые трудности. Вильям это все прекрасно знал, но все же дети хоть и получают меньше 1/3, но все же что-то, да получают, а это значит, что он не зря работает. «Да и обманывать богатых — это не грех, у них и так есть все, что им нужно, не больше, а просто так от них ничего не добьешься, только страх перед адом и спасает сирот» — логика, благодаря которой и работал Вильям. Сейчас достаточно много людей верит в эту секту, большая часть города вольно и невольно приняла эту веру и потихоньку это течение расползалось по всей стране, в столице уже практически нельзя было найти других течений, а если и можно, то сразу можно было найти связь с «Семьей». Белая иномарка подъехала к входу и Вильям вместе с несколькими людьми, очень большими, злыми и лысыми, выли из нее, и хоть Вильям был практически такого же телосложения, он чувствовал себя среди них, как мышь перед двумя псами. Они прошли в эту церковь, большое, хорошо освещаемое здание и не свечками, а специальными лампочками, внутри множество прихожан, сидящих на лавочках и молящихся об искуплении своих грехов. Стены были покрыты штукатуркой и на ней были расписаны разнообразные узоры, которые после складывались в образы разных людей, достигших большого успеха в профессии проповедник и тому подобное. В конце так же стояла сцена с большим распятием, на стене, освещенной двумя маленькими прожекторами, перед ним алтарь и, конечно же, на краю стояла трибуна, с которой такой же проповедник выкрикивал свои речи, на которые велись прихожане. Нельзя обвинить этих сектантов в том, что они идиоты, отдающее свое честно заработанное тем, кого они даже не знают, тут скорее виноваты даже не основатели этой церкви, скорее всего, виновата психология человека. Люди приходят, отдают и это приносит им душевный покой и мысль, что они сделали что-то хорошее, вот только хорошее ли? И если хорошее, то для кого? — этими вопросами люди не задаются, уж слишком велика вероятность нанести вред своему самолюбию. Вильям и еще несколько сопровождающих его зашли в отдельное здание, пристроенное к церкви и соединяющее их небольшой проход. Это здание было небольшим и больше напоминало двухкомнатный дом в два этажа. На первом сидела красивая девушка-блондинка, что-то печатала на ноутбуке, как странно, в церкви есть компьютеры. Она показала наверх и они прошли по лестнице, там была дверь, они постучали и зашли в новую комнату. Это было красивое помещение, чистое, приятно пахло цветами, да и вообще интерьер радовал глаз, за столом сидел мужчина лет семидесяти, лицо его было, как бы сказали обычные люди, слишком добрым и доверчивым. Волосы тусклого, преимущественно серого цвета в некоторых местах седые. Глаза у него были зеленые, маленький нос и синеватые губы. Он был в рясе и тихо читал какую-то церковную книгу. Когда он увидел Вильяма, он бросил читать книгу и попросил того присесть, что Вильям и сделал, сопровождавших Вильяма он отпустил.

— Приветствую тебя, я — Святейший, раньше мы совершенно не говорили, да и не виделись. Значит, меня предал один из нас. Какой ужас. — Говорил тот невозмутимым голосом. — Знаешь, Вильям, я давно слежу за тобой, ты хорошо справляешься со своей работой, скажи, ты веришь в мое учение?

— Конечно! Я верую всем своим сердцем! Я служу вашей церкви из-за вашего благородства в отношении благотворительности. Но если вы хотите спросить о том, буду ли я говорить об этом инциденте, то нет, я не собираюсь этого делать. Я продолжу работу, просто дайте мне новых людей и все. — попросил Вильям.

— Нет, Вильям. — без раздумий отказал ему Святейший. — Я решил, что ты не можешь реализовать в полной силе в той церквушке, а и к тому же… Если ты действительно не веришь в мое учение, то это говорит, что у тебя в отличии от других есть мозги и ты разбираешься во всей этой системе. Мне нужны такие люди, которые знают правду, люди, которые говорят правду одним тем, кому надо, и врут тем, кто должен быть обманут. — Святейший встал из-за стола и прошел к книжной полке, он поставил ту книгу, которую читал и взял оттуда другую, сел обратно и открыл посередине перед Вильямом, там лежала крупная сумма денег. Вильям взял оттуда только одну купюру суммой в тысячу евро, остальное он не тронул.

— Хм? Возможно, ты не понял, это все твое, можешь забрать все. — сказал Святейший.

— Мне не нужно все, то, что я взял, мне достаточно, чтобы выжить, а то, что я не взял, отдайте лучше детям-сиротам. Я люблю детей, люблю помогать им. — когда он это сказал, глаза Святейшего загорелись и он скинул оставшуюся сумму в один из ящичков в столе.

— Значит, любишь помогать детям? Как благородно. Что же, твое желание, если оно не противоречит моим интересам, закон. — сказал он и вернул книгу на ее законное место — на полке с другими книгами. — Теперь ты будешь работать в этой церкви, твой потенциал здесь мне очень пригодится, тебе же все равно, где обкрадывать богатых и отдавать бедным детишкам? Думаю, все равно. Не волнуйся, работать начнешь с завтрашнего дня, с утра за тобой заедет машина, примерно в восемь, будь готов к своей первой проповеди, это будет для тебя чем-то вроде экзамена. А сейчас поезжай к себе домой, отоспись, машина уже ждет тебя у входа. — Святейший нажал какую-то клавишу на клавиатуре и отпустил Вильяма. Тот не отвечал и не поддакивал, он молча подчинялся, сказали работать там-то, тем-то и он работает, главное, чтобы его работа приносила пользу людям.