Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое (СИ)

– Ты восхитителен, совершенно и бесподобно неподражаем, месье Франк, – буркнул он и небрежно помахал рукой. – И теперь я боюсь оставаться с тобой наедине. – Он склонил голову и лукаво посмотрел на Берта. – Вдруг… дубинкой… – протянул Горрен и подмигнул, – размахивать начнешь.

Он скупо улыбнулся; на его щеке нарисовалась игривая ямочка, в меру изящная, пока не превратившаяся в глубокую возрастную складку. Берт подобрался, начал лихорадочно прикидывать, как свести все к шутке, как стряхнуть с их разговора это неожиданно проявившееся шаловливое настроение; ему очень не хотелось задумываться о том, насколько серьезен Горрен, когда флиртует все азартней и позволяет себе все более откровенные намеки. Хотелось надеяться, что легкомысленная личная жизнь Горрена, включавшая многочисленные интимные связи, иногда совершенно невероятные, останется его и только его, Горрена, личной жизнью, а Берт продолжит стоять в сторонке, по необходимости выслушивать его причитания, иногда сочувствовать и не более. Хотелось верить, что Берту показалось, и игривость Горрена, нацеленная на него, – это всего лишь привычка и ни в коем случае не осознаваемое и целенаправленное поведение.

Горрен кашлянул, поморщился и повернулся к экрану.

– Так что там с месторождениями? – спросил он. – В Нигерии, говоришь?

– В Нигерии, – подтвердил Берт.

– И каковы шансы «Астерры» выиграть тендер?

Берт развел руками. Он был почти уверен, что они могут быть отличными с точки зрения Африканской лиги, но это не гарантировало успеха в самой стране. В конце концов, национальные правительства имели свое представление о добывающей промышленности в своих странах.

– Ты не хочешь отправиться в Лагос, чтобы разузнать насчет шансов «Астерры»? – кротко поинтересовался Горрен.

– Я очень хочу держаться от Лагоса подальше, Горрен. Я всего лишь частное лицо, которое действует на свой страх и риск. Защищать меня едва ли кто-то будет, если что-то случится. А случиться может многое, если некоторые любопытные люди подумают, что я на что-то влияю, что я могу быть ценен «Астерре» и она будет готова раскошелиться, или еще что-нибудь. Это все-таки не та игра, в которую я бы хотел играть. Ставки слишком высоки.

Горрен вежливо поднял брови.

– Да-да, я знаю, – поморщился Берт. – Это взаимосвязано. Мы поднимаем ставки и дорастаем до них, чтобы снова поднять ставки. Или что-то такое. Осмелюсь напомнить, что у «Астерры» свои лоббисты, которые провели куда больше времени в Африке, чем я и тем более ты. Мне там просто нечего делать.

– Лоббисты компании обладают куда меньшими возможностями, чем независимые консультанты, – заметил Горрен, внимательно глядя на него. – Они не связаны имджем компании, как минимум.

– Я знаю и вроде как успешно применяю на практике. Но давай взглянем на дело с другой стороны. Речь идет о баснословных суммах. Да, да и еще раз да. Дело не в том даже, что разработка месторождения сама по себе может оказаться очень выгодным делом. Дело в том, что за индий с «Астерой» будут биться «КДТ» и «Тонарога» как минимум. И я не сбрасываю со счетов технологические институты в самой Нигерии, здесь, в Ботсване, которые не то чтобы готовы к таким предприятиям, но наверняка захотят вмешаться. Сам понимаешь, у кого на поводу пойдет Лига. Поэтому я предпочитаю слегка участвовать в процессе подготовки к этому самому тендеру, но держаться как можно дальше от него, когда дело дойдет до решительных действий. Не тот у меня вес, чтобы тягаться с «Астеррой» и «Тонарога». Так что если хочешь, отправляйся в Лагос сам.

– Те чиновники, которых ты пристроил на общественно-полезное дело по прочтению никому не нужных лекций, что они сами думают о шансах «Тонарога» и «Астерры»?

– Они ничего не думают, – недоуменно потряс головой Берт. – Горрен, можешь издеваться надо мной, как сочтешь нужным, но они думают очень редко и только когда иначе нельзя. Типичная чиновничья черта. Пока они затягивают подготовку конкурса, это в принципе устраивает все стороны.

– И как долго им будет позволено тянуть волынку? – саркастично спросил Горрен.

– Хороший вопрос, – пожал плечами Берт.

– А где расположены эти копи царя Соломона?

Берт активизировал карту, очертил район, в котором удобней всего было бы вести разработки; Горрен пристально смотрел на карту.

– Забавнейшая вещь, приятель. – Пробормотал он. – Я смотрю, «Астерра» уже добывает что-то к югу оттуда.

– Угу. А в пятидесяти километрах на восток «КДТ» соорудила городок для нефтяников.

– Наверное, ты прав, что не хочешь отправляться в Лагос. Я почему-то уверен, что обе эти стороны уже считают месторождение своим.

– Вот именно, – буркнул Берт и вздохнул.

– Твое содействие этой, с позволения сказать, прокрастинации, оно ведь играет на руку «Астерре». Покажи-ка карту в динамике, скажем, последний год. Смотри-ка. – Он следил за изменениями, прищурившись и криво улыбаясь. – Я, разумеется, ни с какой стороны не инженер, я оперирую возвышенными материями, но мне кажется подозрительным яростное стремление «Астерры» прокладывать дороги таким образом, чтобы их можно было очень просто продолжить дальше на север. И дорожная стратегия «КДТ» тоже схожа.

– Ага. И «КДТ» мой саботаж тоже играет на руку. А уж как рады простые смертные рады этому интересу мегакорпораций к прикладной науке и политике, ты не представляешь.

– Отчего же, – хмыкнул Горрен. – Сталкиваюсь регулярно.

Он растянул губы в улыбке, снова сосредоточился.

– А что-нибудь еще интересное происходит? – спросил он после недолгого молчания.

– В Лиге готовятся к выборам. Пара агентств, с которыми я поближе познакомился, уже хвастается неплохими контрактами. И Горрен. Это пока на уровне слухов. Но национальные правительства хотят продвинуть Квентина Дейкстра, а он отличается своеобразным отношением к пришлым корпорациям, особенно мегакорпорациям.

– Не уверен, что знаю о нем достаточно. – Насторожился Горрен. Берт сообщил кое-что о Дейкстра. Горрен помолчал немного, пригладил волосы, хмыкнул. – И каковы его шансы? – спросил он.

– Зависит от степени поддержки. Чтобы быть избранным Генсекретарем, нужно, чтобы за кандидата проголосовало две трети президиума. Сейчас ребята из агентств говорят, что если выборы завтра, то за Дейкстра проголосует не меньше сорока процентов. Ему есть куда работать. Это не Жан-Эдуард Лиоско, с которым сейчас и за руку здороваются очень неохотно.

– А что, этот Лиоско тоже хочет в Генсекретари? – усмехнулся Горрен.

– Из нынешнего президиума я могу назвать всего-то пятнадцать человек, которые скорее всего не захотят, – скривился Берт. – Да и то потому, что у них рыльце в пушку и, что самое важное, об этом знают слишком многие. Но Дейкстра уже говорил о том, что хочет попытать счастья, а этот Лиоско в одном интервью намекал, что очень хочет. Очень-очень хочет.

– Бог ты мой, – трагично прошептал Горрен. – Все хотят во власть.

Берт промолчал.

– Если выиграет Дейкстра, что это будет значить для «Тонарога»? – спросил Горрен; он как раз разнюхивал насчет возможностей для этой корпорации на западе Африки, вроде даже собирался ступить на раскаленную африканскую почву с целью поинтриговать во имя «Тонарога».

– И для них, и для «Тонарога», и для остальных. Может, для «Астерры» не в той степени. Он настаивает на том, что богатства самого богатого континента должны приносить пользу прежде всего ему самому.

«Астерра» предпочитала работать через франшизы, учреждать дочерние и внучатые предприятия, работать опосредованно; никто не сомневался, кто стоит за такой фирмочкой, но видимость была соблюдена. Другие корпорации действовали от своего имени. И этот Дейкстра очень не хотел, чтобы другие национальные правительства или тем более межнациональные корпорации пользовались добытым в недрах Африки местным же населением, зачастую с ущербом для здоровья и даже жизни.

Эти тезисы были красивой вывеской, за которой много чего скрывалось. Квентин Дейкстра не был громогласным прокламатором от политики; у него сложилась определенная репутация – человека дела, что ли. Целеустремленного политика, способного на долгосрочное планирование. Спроси кто у Берта, верит ли он в такую характеристику Дейкстра, он бы задумался. Скорее да, чем нет, наконец ответил бы он, а потом попытался бы выяснить, с кем из журналистов и пиарщиков Дейкстра преимущественно общается. Ибо при оценке таких заявлений следовало делать скидку и на личность говорящего. Например, центристская платформа «Либертас» охотно оперировала как раз такими категориями: Африка для африканцев, развитие наукоемкой промышленности, переработка ценных ископаемых на территории страны-обладателя недр, и прочее, прочее. При этом «Либертас» не любила Дейкстра и любое его начинание представляла в авантюрном свете, изловчалась в таких формулировках, что тот же многострадальный Лиоско. Вот последнего «Либертас» любила. Охотно повторяла его заявления, приглашала в качестве эксперта и прочее, прочее. Дейкстра – тот часто оказывался зван на передачки левых каналов, читай таких, которые поддерживали либеральные, ново-социалистические и прочие течения. На свою беду, человек он был толковый, но малословный. Говорил по делу, но кратко и четко. Поэтому некоторые его фразы изворотливые журналисты превращали в перлы, а какая-нибудь левоцентристская «АДТ-3», пытающаяся состряпать псевдо-аналитическую документалку, зазывала Дейкстра, а потом делала интервью с режиссером документалки, в котором тот жаловался, до чего эти политики народ тяжелый.