Пленник (СИ)

Хибари послушно перевел дыхание и, глухо чертыхнувшись, из последних сил рванул наверх, ускоряясь чуть ли не в два раза. Мукуро с болью поглядывал на него, наблюдая за тем, как из-за полы его рубашки течет кровь — еще сильнее, чем раньше.

Наконец, Кея уцепился за крышу и, отталкивая ногами от стены, взобрался на нее. Мукуро влез следом и прижался к раскаленной черепице, не в состоянии подняться на ноги. Скат был таким крутым, что ноги разъезжались даже если опираться на колени. Хибари, оставляя за собой светло-кровавый след, прополз к дымоходу и, вцепившись в него, забрался на пологую часть крыши. Мукуро не без труда поднялся за ним, и они быстро отдышались, прежде чем встать на ноги. Оказалось, что рана открылась и у него, что не прибавляло оптимизма.

— Нам лучше спуститься на балкон под нами, потому что, очевидно, там, — он указал на выход на крышу, — нас уже ждут.

Хибари потер мокрый лоб и кивнул, готовясь к еще одному марш-броску. На этот раз, хотя бы, нужно будет спускаться, что облегчало задачу.

— Я помогу тебе спуститься, и слезу сам, — осторожно двигаясь к скату, предупредил Мукуро, и в этот момент резко открылась дверь, и оттуда вылетел солдат, сбивая его с ног. Они оба покатились вниз, срывая черепицу, и с трудом ухватились за край крыши, повиснув над пропастью, где до земли было чуть ли не двести метров высоты. Хибари шагнул к нему, но тут же отступил, уклоняясь от мелькнувшего перед глазами клинка.

Сердце бешено билось, но не от адреналина или страха смерти, а за Мукуро, который буквально был на грани.

Он не мог его потерять. Не мог остаться один.

Кея увернулся, отпрыгнув назад, нырнул под режущий удар и перехватил руку, сжимающую меч. Он ударил по ногам, врезал по затылку кулаком и ребром ладони рубанул по его запястью, выбивая оружие из руки. Злость и беспокойство заливали глаза и придавали сил, и он с силой швырнул его в сторону, сбрасывая к краю. Солдат отчаянно цеплялся за черепицу, скатываясь вниз, и соскользнул с крыши: короткий бьющий по ушам крик оборвался резко, сопровождаемый глухим ударом.

— Отцепись от меня, — сквозь зубы цедил Мукуро, отпихивая от себя солдата, схватившегося за его локоть. Он и так едва держался, а тут еще и такой балласт. Он увидел Хибари, выглянувшего из-за ската, и замер, даже перестав безуспешно отталкиваться ногами от стены в попытке забраться. — Стой!

Хибари поскользнулся и тоже замер, расправив в стороны руки.

— Не подходи! — крикнул Мукуро, вне себя от ужаса. — Я заберусь сам, стой, где стоишь! — Кея упрямо продвигался вперед, и из-под его ног сыпалась черепица. — Ты, упрямый придурок, не приближайся!

Солдат, барахтавшийся рядом с ним, не удержался и сорвался вниз, успев дернуть его за ногу. Мукуро, чувствуя, как теряет опору, напрягся, чтобы одним движением подтянуться к крыше, но край под его руками обвалился, и он ухнул вниз под душераздирающий крик Хибари.

От резкого удара в бок он буквально ослеп и безвольно повис на оконной раме, опасно раскачивающейся на одной петле. Закашлявшись, он мгновенно подорвался и прыгнул — как раз вовремя, потому что окно в тот же миг оторвалось и полетело вниз.

— Со мной все в порядке! — крикнул он, захлебываясь кашлем и пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь скачущие перед глазами разноцветные звезды. Он повис на окне, держась за подоконник, и не мог забраться. Боль вывела его из равновесия, обессилев, и он даже не понимал, как мог просто держаться.

Вдруг кто-то схватил его под руки и втянул внутрь.

— Это было опасно, — бросил Чейз, лицо которого было залито кровью — его или чужой непонятно. — Где Хибари?

Мукуро, облегченно выдохнув, ткнул пальцем вверх и рухнул на подоконник. Руки дрожали, содранные едва ли не до мяса, и он пытался прийти в себя, все еще не веря в то, что смог избежать смерти.

— Надо валить отсюда, тут все горит, — нервно произнес Чейз, выглядывая из-за угла. — Эй, Хибари! — громко позвал он его под треск огня. Со стороны правого крыла валил густой черный дым.

В поле зрения появился Кея. Он встал, держась за стену и тяжело дыша, и опустил голову, чувствуя небывалое облегчение. Когда Мукуро соскользнул с крыши, он чуть не сиганул следом, настолько обезумел от ужаса. Он мелко дрожал, клацая зубами, будто стоял дикий холод, в голове метались самые различные мысли вплоть до самоубийства, как Мукуро подал голос, давая знать о том, что жив. Не обращая внимания на стреляющую боль в ноге и спине, Хибари тут же бросился вниз, где почти сразу увидел Чейза, размахивающего кинжалом.

За эти короткие минуты он, казалось, постарел лет на десять, настолько всепоглощающий страх он испытал. Он бы не пережил одиночества. Не смог бы больше жить сам по себе.

— Извини, что заставил волноваться, — с трудом улыбнулся Мукуро, подзывая его к себе. Хибари подошел и сел рядом, унимая хлеставшие через край эмоции. Мукуро опустил на его плечо голову. Им нужна была минута, чтобы прийти в себя.

— Ээ… я бы даже полюбовался, умиляясь, и набросал бы ваш портрет, но мы тут горим вообще-то, — одернул их Чейз. — И они притащили-таки баллисту.

— Много солдат в замке?

— Ни одного. Все валят, потому что тут пожар, черт возьми, и нам пора бы тоже катиться к хренам. Сейчас в нас еще для большего счастья кинут камнем из баллисты.

— А Джо где? — на ходу спросил Мукуро, когда они торопливо спускались вниз по лестнице.

— Носится во внутреннем дворе, помогая разобрать завал, и сходит с ума от беспокойства за вас.

Вскоре им пришлось прекратить переговариваться — дым заполнял легкие, затрудняя дыхание, и приходилось то и дело менять направление, избегая охваченных пожаром участков.

— Спустимся через лестницу для прислуги, — указал в сторону Чейз, прикрывая рукавом рот и нос, и повернулся к ним. — Осторожно! — крикнул он, хватая Хибари за руку. Раздался громкий треск, рухнул потолок, заваливая проход досками и поломанной мебелью, и Кея получил сильный удар по запястью, прежде чем выпустил ладонь Мукуро из своей.

Он кинулся назад, хватаясь за пылающие обломки, и Чейз последовал его примеру, принявшись раскидывать в сторону предметы мебели.

— Мукуро!

— Господин, вы живы? — срывающимся голосом позвал Донован, от страха аж вновь перейдя в официоз.

— Да… со мной все в порядке.

Они увидели сморщившееся от боли лицо Мукуро, видневшееся сквозь языки пламени. Он огляделся и пнул кусок дерева, торчавший из завала. Да уж, час от часу не легче.

— Я обойду. Встретимся снаружи.

— Нет, — мотнул головой Хибари, продолжая раскапывать мусор.

— Кея, послушай меня, — подошел ближе он, чувствуя на своем лице жар. Дышать было трудно, не то, чтобы говорить, но этот упрямец сам вряд ли уйдет. — Мы просто попусту потеряем время, слышишь?

— Я не уйду, даже не проси.

— Я обойду и спущусь через парадную лестницу. Это займет минут пять, и мы увидимся во дворе. Кея… — Мукуро тяжело выдохнул. — Я люблю тебя, очень… Очень сильно. И я не хочу, чтобы ты сгорел здесь заживо, понятно? Давай же, встретимся во дворе. Пять минут.

Хибари с досадой скрипнул зубами, глядя на него болезненно и отрешенно, а потом кивнул, отступая.

— Пять минут, — глухо отозвался он, поджав губы. — Ни минутой позже, а не то…

— Забьешь меня до смерти? — усмехнулся Мукуро, чувствуя смутное беспокойство. Чейз смотрел на него взволнованно и даже напугано. — Я никогда не жалел о том, что встретил тебя, Кея. Я хочу быть с тобой, поэтому пройду хоть через раскаленную лаву, ты только не паникуй. Донован, отвечаешь головой.

— Можно было и не говорить, — хмыкнул он. — Будьте осторожнее.

Мукуро, не теряя времени, развернулся и побежал к лестнице, прикрывая рукой лицо. Дым застилал глаза, и иногда было трудно сориентироваться, но, в конце концов, он выбежал в холл и принялся спускаться вниз по ступенькам, перепрыгивая через одну или даже две. В какой-то момент он, совершив очередной прыжок, понял, что летит в пустоту, и схватился за перила, едва не рухнув с обвалившейся лестницы. Подтянувшись, он с замиранием сердца осознал, что спуститься здесь не сможет. Допрыгнуть до обломка другой части лестницы он смог бы, но… она выглядела удручающе, а значит, могла тоже обвалиться. Нет, тут нужно было искать другой выход. И как же дерьмово, что он находится почти под самой крышей. Даже решив спуститься по уже знакомому знамени, он не смог бы спуститься достаточно низко, чтобы спрыгнуть на землю без проблем.