Одиннадцать друзей Лафейсона (СИ)

К счастью, я никогда не был один. Отец Тони занимался какими-то сверхсекретными разработками, благодаря которым было спасено множество жизней американского, и не только, народа. Следовательно, сам Старк-младший не мог не пойти по его стопам, и мы оказались в одном месте, сразу же после окончания школы. Не знаю, чем именно занимался Тони, но я до сих пор с содроганием вспоминаю вечные тренировки всего чего только можно себе представить, начиная от стрельбы, заканчивая тем, как правильно симулировать тот или иной акцент.

Когда мне стукнуло 19, произошло еще одно нападение, но в этот раз защитником был я. О, Боже, эти вечные нападения… Но никто и никогда не даст мне гарантий на то, что я и близкие мне люди будут в полной безопасности. Лишив в первый раз человека жизни, я решил, что для матери, да и для меня, будет спокойней разойтись по разным континентам. Она, хоть и протестовала, проливала литрами слезы, говорила о том, что никогда не покинет свое чудо и будет со мной, что бы ни случилось, согласилась. Однако мы немного не успели, видимо, я явно кому-то мешал и уже успел насолить, тем не менее, семья Лафейсон всегда была умнее.

Закопав в глуши леса очередной труп, я каким-то чудом вымолил у Беннера, который по тем временам еще всего боялся, новые документы для моей матери и с помощью гениального до техники Старка, сделал так, что ее никогда и не было. Для Ив Лафейсон все было кончено. Ее больше не существовало, но зато где-то в одном из тихих городков Чехии появилась некая Наоми Уорф – обычная одинокая женщина «за сорок», устроившаяся в ресторане поваром и, к моему счастью, быстро нашедшая себе мужчину, которого я проверил на что только мог, включая анализы крови и семейное древо вплоть до 19-ого века. Да, мнительности мне всегда было не занимать.

Я скучал. Это чувство мучило меня изнутри – знать, что твои родители живы, любят тебя и ждут, но ты не можешь с ними видеться. Чертова опасность! При моем роде деятельности она повсюду, но я же сам выбрал для себя это, и винить тут совершенно некого. Дальше было множество мелких заданий, как локальных так и госназначения, позже была Франция, за ней последовала реабилитация, а потом начались эти странные вещи, словно кто-то хотел поменять весь строй жизни, создававшийся годами. Да, у меня была некая защита, неприкосновенность на территории большинства государств, но что-то было явно не чисто. Ребята из МИ-6 немного «пошуршали» на эту тему, и все встало на свои места. Враг, о котором нам даже ничего не рассказали, был устранен, и я, опираясь на пункты договора, не задавал лишних вопросов, хотя и было невероятно интересно.

Когда я узнал о гибели Джареда Лонга, мне стало немного не по себе. Сердечный приступ - твердили они, но где находится его могила, так и не сказали. У Лонга была такая же задача, как и у меня – копить в себе знания, сопоставлять факты, делать из этого всего выводы, отслеживать сотрудников с более низким уровнем доступа, добывать информацию в таких условиях, где никто на это не соглашался. Да, все это приходилось делать, но такие как я и Джаред не умирают от сердечного приступа. Нас расстреливают, травят, зарезают, избивают до смерти, заливают в бетон, отдают на растерзание тиграм, но только не своя смерть. Еще никому за две сотни лет не удавалось спокойно дожить свой срок, либо даже скончаться от болезни вроде рака или СПИДа, так что констатация того, что сердце Лонга не выдержало, было для меня чем-то нереальным. Тони, спокойно выполняющий свою работу в офисном здании, а не под свинцовым дождем, тут же обеспокоился столь странным положением вещей и начал думать о спасении своего закадычного друга, то есть - меня.

Все шпионы, так или иначе, одиночки. У нас есть связные, но они служат лишь на случай экстренного положения, либо для принятия и передачи информации, не больше. Отсюда в гениальную голову Старка закралась далеко не гениальная идея – найти мне телохранителя или попросту напарника. Я отпирался долго и громко, но после того, как меня избили, через полгода отравили, а еще через четыре месяца подрезали тормоза на машине, мне пришлось сдаться.

На вакансию занозы в заднице пришло около сотни предложений, из которых я выбрал сорок и пригласил на общее собеседование, уже зная, кого я выберу.

Моя организация научила меня многому, но большинство знаний я усвоил сам, и никто, клянусь головой, никто и никогда не сможет обойти меня в плане документооборота, ни одному человеку не удастся предстать передо мной с отличнейшей легендой на руках так, чтобы я ее не раскусил. Это априори невозможно. К чему я это все? А к тому, что у мистера Одинсона тоже была легенда – отлично слаженная, продуманная до мелочей легенда, но я раскрыл и ее, по крайней мере, тогда мне так казалось.

========== S01E11 Thor ==========

Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему ураганам дают женские имена? Лично я никогда даже мысли не держал по этому поводу, пока не повстречался со стихийным бедствием лично. А доводилось ли вам видеть женщину в гневе? Нет, не в обиде, не в расстройстве, а именно в гневе, в ярости, когда она, такая слабая по сравнению с вами, в одночасье разорвет кому угодно глотку, а после отдаст на съедение собакам и даже не подумает, как мы к этому привыкли, упасть в обморок от всего этого зрелища. Если нет, то вы везучий человек.

Так почему все же женские имена? Дело в том, что мужчины и женщины отличаются очень многими психологическими особенностями. Например, у каждого из нас есть логическое мышление, сколько бы шуток и споров на эту тему не ходило в народе, просто у женщин она выходит из ума, а мужчин из разума. Попрошу не путать эти понятия. Вроде практически одно словно, но разница колоссальная, ведь ум намного больше подвержен эмоциям, чем разум. Именно отсюда и выходит яркое проявление эмоциональности у женщин, но в отместку за нередкое нестабильное состояние природа наградила их терпением, и именно поэтому мужчина, довольно быстро дойдя до точки кипения, выплескивает свои скудные эмоции парой ударов по физиономии неприятеля, в то время как женщина еще молчаливо терпит. Она терпит, потом еще терпит, потом еще, а потом происходит взрыв. Термоядерный синтез, не иначе. Это хрупкое существо со слабыми руками разорвет и растопчет вас в щепки, сожрет со всем содержимым и даже не подавится. Да, женский пол ужасен в гневе. В пиковый момент ты сам будешь готов застрелиться, повеситься, провалиться под землю, только не слышать то, что она говорит. Даже если это существо женского пола не лезет с дракой, то опять же, будьте уверены, она изничтожит вас морально.

На моем веку таких ураганов было два: первую звали Катрина, а вторую - Джейн. Катрина, в отличие от Джейн, была реальным природным буйством, который затопил Новый Орлеан, а так же не поскупился забрать с собой более полутора тысячи жизней. Я, в то время военнослужащий сержантского состава сухопутных войск, был просто обязан отдать приказ своим ребятам на помощь при эвакуации мирных жителей. С чем мы только не сталкивались в те 16 часов – отказы, угрозы, мародерство на улицах. Народ словно взбесился и решил, что не стоит теряться, раз и так уже все предрешено. Молодежь грабила магазины, люди до кровавых драк устраивали разборки, кто-то просто выходил на улицы с оружием в руках, повальное увлечение суицидом – и это только те мелочи, о которых я имею право рассказать. В общем, паника проникла в сознание людей, которые тут же ей поддались.

В тот вечер я полностью осознал, что такое честь, отвага и умение правильно принимать решения. Вместо того, чтобы спасать богатенькие задницы орлеанцев, которые были готовы поубивать друг друга, стоя в длиннейшей пробке на автостраде, я отдал приказ на сбор жителей, у которых не было возможности покинуть город. Бедность - одна из огромнейших проблем в практически любой стране, но, честно сказать, об этом мало задумываешься, когда доход твоей семьи выше среднего. Нашему штабу удалось договориться с «Экспо Дистрик» на то, чтобы они предоставили нам стадион «Супердоум» в роли спасательного бункера, который был готов вместить в себя около восьмидесяти тысяч человек. Тогда нам удалось собрать около тридцати тысяч жителей Нового Орлеана, которые искали укрытие. Признаться, иногда мне до сих слышится шум гнущегося купола «Доума». Никто из нас не знал, доживем ли мы до утра или нет. Природа взбунтовалась не на шутку, сносила дома, выдирала с корнем деревья и проливала на землю галлоны воды. Пятая категория по шкале Саффера-Симпсона - это далеко не шутки. Волны под шесть метров, ветер более двухсот семидесяти километров в час – все это происходило за бетонными стенами здания, которое совершенно спокойно могло не выдержать натиска стихии и накрыть нас всех многотонным куполом, под которым мы искали защиты.