Успокой моё сердце (СИ)

- Если хочешь, - Джаспер пожимает плечами, закидывая ногу на ногу, - но лучше попытайся отвлечься. Так время пройдет быстрее.

При этих словах весь мой оптимизм тает. Вместо отвлечения приходит напоминание. Не самое лучшее, признаюсь.

- Джаспер… - поворачиваюсь обратно к телохранителю, хмурясь, понижаю голос, опасливо поглядывая на двух немых мужчин, истуканами замерших на креслах слева от нас, - куда он пошел?

- Хорошая тема для отвлечения, - он щурится.

- Нет, правда, - качаю головой, не желая сейчас игр, - куда?

Глава охраны складывает руки на груди, глядя на меня как на маленького, чересчур любопытного ребенка.

- В ангар.

- Какой ангар?

- Шестой слева и пятый справа. Сверху черный, снизу белый.

От его шутливости по моей коже почему-то бегут мурашки. У Хейла получается делать вид, что ничего не происходит. Джерри следовало с ним, а не со мной оставить. Я скорее его напугаю – повезло лишь в том, что пока он сильно не вглядывается в лицо. Пока ему интереснее самолеты.

- Эдвард там один?

- Пошел – один, - ну все, я знаю, кого следует отправить создавать ребусы. Сейчас, когда мне меньше всего нужны загадки, Джаспер неустанно их изобретает. Это и есть то самое «отвлечься»? Если да, то оно не работает.

- А будет?..

- А будет не один, - оптимистично заверяет тот, хмыкнув, - хватит об одном и том же.

Опять меня прерывает. Но что значит «будет не один»? Есть ещё люди? Они помогут?..

- Ему не следовало оставлять тебя со мной…

Мужчина удивленно изгибает бровь.

- Тяготишься моим присутствием? Я могу молчать, как остальные.

- Ты моим тяготишься, - в этих словах, как ни странно, я даже не сомневаюсь. Складывается впечатление, что Джаспер не телохранитель, а моя няня. По крайней мере, именно так четырехлетние дети ведут себя с ними. Джерри – и тот взрослее меня.

- Нисколько, - глава охраны поднимается одновременно с тем, как говорит. И, на мгновенье замолкая, пересаживается на мой диван. Серые глаза проникают в самую душу. Как в мультфильмах, честное слово, внушают то, что им пожелается.

- Скажи мне, что все будет в порядке. Скажи, пожалуйста… - бормочу, кусая губы. Не могу понять, что происходит. Мне снова страшно. И снова, как в первый раз, Эдварда нет. Он меня не обнимет и не скажет свое заветное «tesoro»… Господи, как мне сейчас нужно это слово!

- Будет, - мужчина произносит свою фразу так непринужденно, что внутри меня что-то вздрагивает - куда же оно денется, это «хорошо»? Оно бывает вредным, но все же куда чаще согласно на переговоры.

Тяжело вздохнув, я понимаю, что хочу сделать. А потому, отбросив стеснение и нетвердые намеки подсознания, что план действий не самый лучший, я обнимаю Хейла. Просто как друга. Просто как того, кому доверяю. Не идти же мне к Эммету…

Улыбнувшись, Джаспер похлопывает меня по спине, не отстраняя. Он тоже теплый, но, конечно, не настолько, как Эдвард. И у него тоже свой запах, но куда более слабый. Что-то вроде орехово-цветочного… не могу различить.

- Как мало надо для спокойствия, да? – слышу его голос возле самого уха, - в этом преимущество женщин над мужчинами.

- Им нужно то же самое… - не соглашаюсь я, припомнив, как Эдвард держал меня отчаянно и сильно, выговариваясь на самые разные темы. А все потому, что объятья – лекарство. Особенно тех, кого любишь.

- Ладно, хватит, - Хейл расправляет плечи, отпуская меня, - а то Кайл нажалуется Элис.

- Я объяснюсь, - усмехнувшись, сажусь, как прежде, возле самого подлокотника. Но теперь все куда проще. Кто-то, кажется, подпитал меня своей уверенностью.

- Перед беременной женщиной? Едва ли.

Я смеюсь следом за ним, окончательно расслабляясь.

- Да уж.

За огромным окном взлетает самолет. Джером, наблюдавший за ним, вскакивает следом, буквально прилипая носом к стеклу. Могу поклясться, в драгоценных камешках сияет восторг.

- Сколько ещё осталось?

Джаспер, следящий за малышом так же, как и я, на удивление быстро понимает, о чем идет речь.

- Полтора месяца.

- Ты знаешь, кто это будет?

- Мальчик, - глаза Хейла наполняются самым настоящим благоговением, когда он произносит это слово. А улыбка становится теплой-теплой, поистине папиной. Оказывается, счастье у всех отцов одинаковое…

- Мистер Хейл, значит.

- Филипп Хейл.

- Поздравляю.

- Ты уже поздравляла.

- С этим можно долго поздравлять.

В воцарившейся тишине мы наблюдаем за посадкой. Самолет ярко-оранжевый, и даже среди темноты он виден совсем неплохо. Есть в этом зрелище какое-то умиротворение… огромная машина, взмывающая в небо по щелчку крохотного рычажка и садящаяся по его приказу. Невообразимое людское творение – завораживает!..

- Жизнь такая непредсказуемая, - Джаспер говорит со мной, определенно, но тише прежнего и смотрит, к тому же, по-прежнему в окно. Будто бы где-то там, между стеклами, полосами и авиалайнерами мелькает текст его слов.

- Это точно… - соглашаюсь. А что ещё могу после всего, что было? Мягко сказано – «непредсказуемая», надо изобрести другое, более яркое слово, более точное. «Невероятная», наверное, больше подходит.

- Точнее не бывает, - мужчина кивает, - она была уверена, что бесплодна. Ублюдок не оставлял попыток этого добиться.

При упоминании Джеймса я вздрагиваю. Не понаслышке знаю то, о чем мы говорим. Ему и со мной нравилось экспериментировать с какими-то чудо-препаратами. Быть может, и я не смогу? Быть может, никаких зеленоглазых ангелочков больше не будет?.. Ох, это очень несправедливо…

- Но ведь ребенок есть…

- Есть. Но из-за него она чуть не пострадала.

Я помню… помню, как Эдвард, сидя в кресле и скрежеща зубами, целился в лоб Сероглазой. Осечки бы он не дал. Попал бы. И попал – только в Джаспера.

- Я был последним человеком, который хотел бы жениться, - тем временем продолжает Хейл, - при такой-то специальности…

- Где вы встретились? – тихонько интересуюсь, надеясь, что не лезу слишком глубоко не в свое дело. Мне правда интересно. И разговоры с Хейлом, хоть длятся пока ещё всего шесть минут, успокаивают и отвлекают.

- На квартире её заказчика… омерзительный старик, едва видящий, едва слышащий и уж точно должный забыть о сексе как о таковом… но он держал в руках восемьдесят процентов кокаиновой цепи Сиэтла. А потому был нужен всем.

Вспоминаются мои уик-энды с Маркусом… с Элис тоже подобное случалось?

- У него были слишком извращенные планы, судя по обстановке комнаты, чтобы я позволил ей там остаться. Тем более, она плакала.

Я слышу, как наполняется яростью его голос. Прямо-таки напитывается. Когда Эдвард говорит о Джеймсе, с ним происходит то же самое, если не хуже. И оттого, от простых слов, от простого тона, я чувствую себя в миллион раз более защищенной. Сколько там осталось? Двадцать минут?.. Быстрее, пожалуйста, быстрее! Я так хочу его видеть!

- И ты увез её? – спрашиваю я.

- Да. Посадил в белый «Мерседес», пристегнул белым ремнем и, поправив белую рубашку, отправился к белому замку, - Хейл со всей силы пытается говорить непринужденно и шуточно, но не заметить истинных его ощущений невозможно. Похоже, при мне он их не прячет так, как следует. Тем более говорит совсем тихо - остальные наши сторожа вряд ли слышат. И Джерри тоже.

- Она попросила отвезти её домой – и я отвез, - лицо мужчины приобретает багровый цвет, - а через неделю нашел в местной клинике – с кожей, изрезанной на мелкие ленточки. И больше уже не отпустил.

Он заканчивает быстро и резко, практически обрывая себя и сжимая руки в кулаки.

- Хочешь кофе? – спрашивает, глубоко вздохнув. Слегка неожиданно слышать это после всего предыдущего.

Нутром чувствую, что нужно ответить «да». Судя по всему, подобный рассказ не входил в его планы, а потому не помешает пройтись - здесь нет бара. Он не хочет напугать меня и мальчика.

- Замечательно, - глава охраны поднимается, быстрым шагом направляясь к двери. Истуканы в черном с готовностью поднимаются.