Камаэль (СИ)

Впрочем, поспать ему не удалось – Павший то и дело что-то довольно бормотал, с улыбкой постукивая по навигатору, будто пытался понять, что же за дева оттуда ведёт с ним такую немногословную беседу, а это сильно мешало, пусть и веселило Льюиса.

- Мне казалось, что, проведя со мной так много времени, ты не будешь удивляться таким вещам, - заметил через некоторое время Льюис, приоткрыв глаза, когда Аэлирн в очередной раз чуть щёлкнул навигатор.

- Нет, этот мир никогда не перестанет меня удивлять и радовать, - с улыбкой, достойной пятилетнего ребёнка, которому выдали мешок конфет, отозвался эльф, на пару мгновений глянув на любовника. – Это явно быстрее лошадей, хоть я всё равно не могу понять, как их такое количество умещается здесь, где они и почему я не слышу топота копыт.

С тихим вздохом вновь закатив глаза, Мерт принялся спокойно, с выдержкой пожилого ментора, рассказывать своему непутёвому дремучему мужчине о том, как устроены машины и как же они так перемещаются, то и дело прерываясь на то, чтобы сделать затяжку сигаретой и выпустить облако дыма. То, с каким серьёзным выражением лица это слушал Аэлирн, немного пугало Мерта – ещё упаси Куарт сконструирует машину в том мире и начнёт пугать лесных жителей своим экстравагантным способом вождения. Единственное, что радовало Льюиса – Аэлирн хороший ученик. Не перебивает, внимает с почти что обожанием и совершенно явно всё запоминает.

- Надо заехать на заправку. Бензин заканчивается, - под конец рассказа заявил Льюис и повёл затёкшими плечами, затем кивнув на виднеющуюся вдали, за поворотом, заправку.

Аэлирн кивнул, а затем, повернувшись к своему «мудрому учителю», погладил его по щеке, а вот Мерту стало не по себе – Павший отвлёкся, машину начало заносить, и оборотень вцепился в своё сидение, судорожно вспоминая все магические формулы, которые когда-либо учил. Ещё бы немного, и они бы улетели носом прямо в землю, но Павший судорожно забормотал, напряжённо нахмурился, и почти трёхтонный монстр воспарил, как пташка.

- Ты что, сдурел?! А ну вернись на землю! Вернись на дорогу! – заорал Льюис, вцепляясь в сидение и смотря огромными глазами в лобовое стекло.

- Подожди, сейчас, надо мягко сесть. Вот-вот, так-так, - мягко приговаривал Аэлирн, пока наконец машина вновь не встала на дорогу, плавно подъехала к бензоколонке и остановилась у бака.

Дальше – интереснее. Машину предстояло заправить. А Льюис, обескураженный и напуганный внезапным полетом, совершенно отказывался подсказывать, что к чему. Можно сказать, что он даже обиделся на любовника за подобное обращение с магией в этом занюханном мире, ведь их наверняка видели, и уже к вечеру начнётся истерика по поводу летящей машины. И Мерт очень надеялся, что к вечеру они уже пройдут по Туннелю, а пустая машина никому не нужна. Впрочем, когда Аэлирн вышел из машины, весь такой красивый, тряхнул своей шикарной гривой белоснежных волос, вопросов почему-то ни у кого не возникло. Магия, не иначе. «Если ещё когда-нибудь буду жить в этом мире, то обязательно сдам на права и никогда не пущу этого выпендрёжника за руль, - отрешённо подумал Льюис и наконец смог задремать».

Земля здесь была давно выжжена и сера от отсутствия воды, корявые деревья тут и там выставляли уродливые корни, и меж ними перекатывались облака холодного песка. Откуда лился тусклый, бледный свет, понять сложно – светлые облака сплошным, неровно-серым потоком протекали по небу. И ни одного звука. Ни дуновения ветерка. Законы физики здесь никогда не действовали. Всё искажалось. Горячие деревья и холодный песок. Вода, не утоляющая жажду, и яблоки, не успокаивающие голод. Не видишь своего тела, не слышишь свои мысли, а крик кажется тихим шёпотом. Единственной константой в этом мёртвом аду для Льюиса были только прикосновения. Они обжигали, завораживали, не давали растаять и исчезнуть с лица Долины Вечной Тени. Он никогда не понимал, почему она называется так, ведь теней здесь не было, кроме них самих. Тысячи и тысячи неясных мороков, скитающихся по барханам, шепчущимся неразборчивыми голосами. И угли глаз, яркие, многоцветные — синие, алые, чёрные, зелёные, жёлтые. Их здесь было не счесть, но на счастье маячили поодаль, не приближаясь. Льюис помнил лишь два ярких кровавых огня рядом с собой, такие родные, немного насмешливые, усталые огоньки.

В следующий раз он открыл глаза в приятной полутьме салона машины, разрываемой резкими вспышками света от фонарей вдоль дороги. Шея затекла, равно как и все конечности, зевнуть без боли не удавалось, но мужчина и не стремился — устало глядел за стекло. Сон не принёс должного облегчения, лишь раздражал. Мужчина молча смотрел за окно, где проносились дома, остался по левую сторону торговый центр, показался мост через Арджеш, и Льюис даже немного заинтересовался видом блестящей, живой воды, но тут же отказался от затеи рассматривать пейзажи, обернулся к Аэлирну. Тот, похоже, уже потерял интерес к навигатору и немного дремал, впрочем, всё ещё контролируя машину. А раз они почти доехали до нужного места – проблем не было.

- Я не мешал? – тихо поинтересовался Льюис, раскуривая сигарету и опуская стекло, затем вновь смотря на мужа. Пряный, горький дым горячим потоком устремился в лёгкие, затем заспешил, цепляясь за всё вокруг, наружу.

- Пару раз кричал, а так – труп трупом, - пожал плечами Аэлирн, не отвлекаясь от дороги и, кажется, ужасно скучая.

Поглядев на эту непривычную картину, Мерт вдруг ухмыльнулся и выбросил недокуренную сигарету за окно (всё равно, она казалась мерзкой на вкус и не принесла должного облегчения), а сам склонился к возлюбленному, оглаживая его колено и явно приводя в привычное состояние. Эльф мигом встрепенулся, отгоняя от себя навязчивую и опасную дрёму, перевёл удивлённый взгляд на молодого мужчину рядом с собой. Несколько неестественные, хищные, животные изгибы его тела привлекали взгляд, как магнитом, но самые яркие противоречивые чувства в нём вызывал взгляд Льюиса — прежде тёмные глаза теперь блистали, как два живых нефрита, наполненных нестерпимым огнём желания, рвения. Точно кот, он склонился, и Аэлирн увидел натянувшуюся ткань рубашки на его спине там, где сильно выдались лопатки.

- Не отвлекайся от дороги, - едва слышно прошептал Льюис и с завидной, почти возмутительной сноровкой высвободил его плоть из ткани брюк и белья.

Занавесившись тёмными волосами, оборотень неторопливо обхватил головку губами, и Павший шумно втянул воздух, впиваясь пальцами в руль за неимением других достойных объектов. Сосредоточиться на мглистой дороге, ещё и в собирающийся дождь, оказалось не так уж-то и просто, когда в районе паха одновременно сошлись и ад, и рай. С одной стороны ему требовалось немедленно развернуть мальчишку — а Льюис, несмотря ни на что, остался для него мальчишкой — другой стороной и как следует обласкать, а на противоположной чаше весов его неожиданная покорность, смешанная с безумным своеволием, была куда как приятнее самого процесса. То и дело отвлекаясь на то, чтобы огладить шелковистые волосы мужа, поглядеть на его напряжённые плечи, Павший не мог отрицать — тот знал, как доставить удовольствие и вернуть на круги своя подобной безрассудной выходкой. Этот оборотень на памяти самого Аэлирна не был примером бездумных выходок. Наивных и чересчур открытых — да, но легкомысленных — никогда. Рядом с ним был мужчина, которому едва исполнилось двадцать семь (и то, в посмертии), а на его счету не было ни одной поездки на заднице по лестнице, ни одного прилипания языком к замёрзшему железу. Стараясь отогнать от себя неприятные мысли, Павший ласково огладил затылок оборотня, и невольно вздрогнул, когда он слегка сжал зубы, меж тем, не лишённые остроты. Глухо зашипев от недовольства, Аэлирн слегка двинул вперёд бёдрами, и больше подобного не повторялось, покуда он наконец не смог кончить.

Несколько нервно отерев губы, но меж тем одарив любимого обжигающей нахальной улыбкой, Льюис откинулся на спинку своего сидения и расслабленно вытянулся, насколько это позволял салон машины, отбросил с лица волосы и вновь закурил, внимательно глядя на рыже-алый уголёк на табачном конце сигареты. Взгляд был внимательным, задумчивым, ничуть не напоминающим ту искру нахальства, что зажглась в нём некоторое время назад. Сильно затянувшись, глядя на то, как стремительно истлевает бумага сигареты, вернувшийся Король на миг замер, а затем с едва различимым стоном выпустил дым и прикрыл глаза.