Rise (СИ)

На пятом этаже, в самом конце коридора, практически в углу, была небольшая палата, где отбывал свое заключение отец. Проходя ставшим уже привычным маршрутом, я поежился от гнетущей атмосферы, всегда здесь царившей, несмотря на белый цвет стен и яркое освещение.

Один из колдомедиков открыл нам массивную дверь и впустил внутрь. Отец сидел на стуле, глядя в окно. Услышав шум открывающейся двери, он повернулся и посмотрел на нас вполне осмысленным взглядом. Заметив среди посетителей маму, он протянул вперед руку и робко, по-мальчишески улыбнулся. Она тут же поспешила к нему.

— Если бы наше зелье помогло ему восстановить речь, — вздохнула Гермиона.

— Мы и так сделали практически невозможное. Он хотя бы отчасти понимает, что вокруг происходит. Разве это не здорово?

— Драко, я все это знаю, но все же мне так жаль.

— Спасибо тебе, ты всем сострадаешь, ты удивительная, — уже в который раз сказал я.

— Идем поговорим с целителем, вдруг еще что-то можно будет сделать, — упрямо проговорила Гермиона и, оставив маму с отцом наедине, мы направились к мистеру Харди, который все это время занимался — если это можно так назвать — лечением отца.

Впрочем, ничего нового и утешительного мы от него не услышали, и спустя двадцать минут в уже слегка подпорченном настроении вернулись в палату к отцу, чтобы попрощаться.

— Нам уже пора в Министерство, — сказал я маме, пожав ей руку.

— Конечно, удачи вам обоим! — горячо пожелала мама, украдкой приглядывая за отцом.

— Всего доброго, миссис Малфой, мистер Малфой, — улыбнулась Гермиона. — Еще увидимся.

Я поцеловал маму в щеку, пожал отцу руку — хотя он не особо жаловал меня, к маме он относился гораздо теплее, — и мы с Гермионой направились на очень важную встречу в Министерство.

Сегодня заходить в это здание было немного спокойнее, чем в предыдущие разы, хоть восторга я и не испытывал. Пройдя проверку у безразличного ко всему дежурного волшебника, мы быстро пересекли почти пустой атриум и поспешили к лифтам.

Когда двери лифта разъехались на нужном этаже, я едва не застонал от раздражения. По другую сторону стоял Грин, все такой же идеальный, как я его запомнил. Моя нелюбовь к нему не уменьшилась ни на грамм.

— Гермиона, мистер Малфой, какая встреча! — заулыбался он во все тридцать два зуба и кинулся обниматься к Гермионе.

Я деликатно кашлянул, и она протянула ему руку для рукопожатия.

— Рады тебя видеть, Питер! — сказала она бодро, улыбаясь ему в ответ.

— За себя говори, — тихо пробормотал я.

Тот хмыкнул, глядя на протянутую руку, и осторожно пожал ее пальцы.

— Я тоже очень рад, — он театрально склонил голову, тряхнув светлыми длинными волосами.

Я закатил глаза.

— Как там твоя жена, Грин? — спросил я, вперив в него недобрый взгляд.

— Чудесно, спасибо, — сверкнул он очередной широкой улыбкой.

— Поспеши к ней, ладно? А мы торопимся к Поттеру, — бросил я и, схватив Гермиону за руку, повел в сторону нужного нам кабинета.

— Надеюсь, еще увидимся, — прокричал вдогонку нам Грин.

— Конечно, до встречи, — на ходу оборачиваясь, ответила Гермиона.

— Ни за что, — проворчал себе под нос я.

Перед дверью в кабинет Поттера, я немного занервничал. Гермиона ободряюще сжала мою руку и, заглянув в глаза, тихо проговорила:

— Все будет хорошо, вот увидишь.

Я только улыбнулся ей и, вздохнув, постучал в дверь. С той стороны прозвучало приглушенное “Входите”, и мы, не мешкая, зашли внутрь.

Кабинет был таким же, каким я его запомнил: все те же четыре стола занимали основное пространство помещения, и, как в прошлый раз, здесь сейчас находится только один человек, но в этот раз за столом с табличкой “Гарри Поттер” сидел его законный хозяин.

Он поднялся со своего стула и подошел к нам, чтобы обнять Гермиону. Я нехотя выпустил ее руку.

— Давно не виделись, — сдержанно улыбнулся Поттер. — Ты похорошела.

— Просто все вокруг так хорошо, — ответила она ему.

— Привет, Поттер, — я протянул руку, и он тут же пожал ее. — Какой-то ты бледный. Наверное, тебе надо чаще бывать на свежем воздухе. Кабинет у тебя мрачноват.

— Это точно, — кивнул тот. — Присаживайтесь.

Мы заняли места для посетителей, а Поттер уселся на свое и как-то неуверенно посмотрел на нас с Гермионой. У меня закрались нехорошие предчувствия. Затаив дыхание, я ждал, когда он заговорит.

— Я все выяснил, — наконец сказал он и вздохнул. — Простите, но я ничего не смог сделать. Мне очень жаль.

— Как это? — выдохнула Гермиона.

У меня создалось ощущение, что Поттер не дюжину слов произнес, а врезал мне в солнечное сплетение. Где-то в груди что-то болезненно сжалось, мешая нормально дышать.

— Солсбури неумолим, равно как и министерские, курирующие вопрос Малфоя. В Швецию ему выезжать запретили. Как я понял, там немалую — если не основную — роль сыграло шведское Министерство Магии. Хотя и наши чиновники невероятно упрямы. Как вы помните, восстановление Малфоя в Хогвартсе тоже было серьезным исключением, но тогда разрешение дали благодаря директору МакГонагалл. Однако в этом случае она никак не может помочь.

— Отлично, — пробормотал я упавшим голосом. — Год мы с Гермионой работали над зельем и сделали его так, как надо, ведь отцу стало чуть лучше, я получил необходимые рекомендации, сдал все экзамены, которые не были такими уж простыми, нас обоих приняли, а теперь я никуда не поеду, потому что Министерство считает, что мой отъезд станет для кого-то угрозой?! — последние фразы я почти прокричал.

— Драко, успокойся, мы еще что-то придумаем, — сказала Гермиона и дотронулась до моего плеча.

Я дернулся, сбрасывая ее руку и обхватил голову руками.

— Малфой, я пытался им объяснить, что ничего страшного в твоей трехлетней поездке в Швецию нет, но согласно приговору суда, они вправе сами решать такие вопросы. Я не могу на них повлиять. А на шведское Министерство и подавно. Возможно, ты попробуешь учиться самостоятельно?

— Поттер, пойми, дело не только в этой чертовой Академии, будь она неладна! Вот скажи, ты бы смог расстаться с Джинни Уизли на три года?

— Нет, — тут же ответил он.

— Тогда какие могут быть вопросы и разговоры о том, что зелья я могу изучать самостоятельно?

— Драко, тогда я тоже не поеду, — вдруг сказала Гермиона.

— Что за бред? — скривился я. — Конечно, ты поедешь! Ты мечтала об этом больше двух лет, ты делала все, чтобы поступить, и теперь, когда через несколько дней должна начаться учеба, ты сдаешься? Ни за что!

— Малфой прав, — тихо добавил Поттер. — Гермиона, ты должна поехать, даже если он останется здесь. Нельзя упускать этот шанс.

— Ты думаешь, мне будет там без него легко одной? — выпалила она, в ее глазах стояли слезы.

Поттер нахмурился еще сильнее и посмотрел на нее печальным, виноватым взглядом.

— Прости, — сказал он.

— Поттер, ты тут совершенно не виноват, не делай такое лицо. Все только из-за меня. Это же я — бывший Пожиратель Смерти. Метка напоминает мне об этом каждый день, — горько проговорил я, до боли сжав кулаки. — Я сам закрыл для себя все возможности.

— Ты искупил свою вину настоящими поступками, Малфой. Я считаю, что в данном случае Солсбури и остальные совершенно неправы. С тебя уже можно было снять все ограничения, выставленные приговором.

— Видимо, некоторые вещи не прощаются, — вздохнул я. Сейчас я был настолько растерян, что совершенно не представлял, что теперь делать. — Суд счел мою болезнь достаточным наказанием, но, видимо, мое излечение министерские восприняли, как достаточное поощрение за все, что я сделал за весь седьмой курс Хогвартса.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — спросила Гермиона.

— Прости, я уже сделал все, что только вообще мог, — виновато пожал плечами Поттер. — Клянусь тебе, если бы был хоть один шанс, я бы его использовал.

— Спасибо, Гарри, — грустно улыбнулась она. — Раз никакие разрешения для Драко подписывать не нужно, мы, пожалуй, пойдем.