Rise (СИ)

— Мистер Малфой, должен извиниться перед вами, — Грин опустил голову. — Профессор Грейнджер и директор МакГонагалл высказали очень интересные мысли. Советую приглядывать за друзьями и однокурсниками. Особенно пристально всматривайтесь в соседа по комнате и близких друзей. И я буду наблюдать за ними.

— Я считаю, что мои друзья не могут быть замешаны, я им полностью доверяю.

— И все же вам стоит быть внимательным, — пробормотал Грин. — Еще раз прошу у всех присутствующих прощения.

— Все в порядке, профессор Грин, — кивнула МакГонагалл. — Но впредь старайтесь тщательнее прорабатывать версии. Думаю, наш разговор можно закончить. Мистер Малфой, на вас, кажется, все еще действует зелье, так что посидите здесь, было бы неэтично отправлять вас. К тому же у меня есть к вам разговор.

— Хорошо, директор, — кивнул я и остался сидеть на месте, в то время как Гермиона и Грин, попрощавшись с директором, покинули кабинет.

Когда дверь за ними закрылась, МакГонагалл вздохнула и внимательно посмотрела на меня.

— Мистер Малфой, — начала она. — Мне жаль, что предрассудки все еще влияют даже на тех, кто, казалось бы, должен быть беспристрастным. Но вы не держите зла на мистера Грина. Он излишне уверен в себе, но человек он хороший, поверьте. Вам не следует его обвинять.

— Но он ведет себя очень нахально, особенно по отношению к Гермионе.

МакГонагалл хмыкнула и пристально на меня посмотрела.

— Вы предвзяты. Чтобы судить о профессоре Грине, вам нужно отбросить свои чувства и эмоции. Но сейчас я бы хотела поговорить не об этом. Сегодняшний инцидент натолкнул меня на одну мысль. Через три дня будет день памяти, а вам, пожалуй, лучше на нем не присутствовать, чтобы не испытывать лишнего дискомфорта. Я думаю, я могу вас отпустить на несколько дней домой. Заодно поддержите свою маму.

— Я не покину замок, — сказал я, хотя еще несколько дней и сам хотел просить об этом директора.

— Почему? — удивилась она. — Ох, простите.

Но было уже поздно. Вопрос был задан, под Веритасерумом я не мог не ответить.

— Я не хочу оставлять Гермиону, — от меня не ускользнуло, что я уже не раз назвал ее по имени, а не так, как положено студенту, но мысленно я всегда теперь произносил ее имя, а не фамилию. — Я боюсь, что с ней может что-то случиться, а я не смогу помочь. К тому же не так много времени, которое я мог бы провести в ее обществе, осталось до конца учебного года. Я хочу быть рядом с ней, потому что, — слова лились сами собой, а я был готов провалиться под землю, но сопротивляться зелью было бесполезно, — я ее люблю.

— Мистер Малфой, я задала вам некорректный вопрос и узнала то, что не должна была. Но поверьте, я сохраню ваш секрет, — тихо проговорила МакГонагалл. — Раз вы хотите остаться, пожалуйста. Только будьте осторожны и не поддавайтесь на провокации, если таковые будут.

— Хорошо, — кивнул я.

— Вы не против, если я задам вам еще вопрос? — спросила директор.

— Не против.

— Вы решили, что будете делать после окончания учебы?

— Нет. Я не знаю, совсем, — покачал я головой.

— Понятно. Надеюсь, у вас все будет хорошо, — МакГонагалл слабо улыбнулась. — И если вам потребуется мой совет или помощь, я буду готова вам их предоставить.

— Спасибо, директор. Вы уже мне очень помогли.

— Я этому рада, — сказала она.

Зелье действовало еще минут пятнадцать, а потом я почувствовал, что легкость покидает меня и, попрощавшись, медленно поднялся и, с большим трудом опираясь на свои трости, вышел из кабинета.

Внизу меня ожидал сюрприз — надо признать: приятный — Гермиона стояла около стены, сцепив руки в замок.

— Меня ждешь? — с ухмылкой спросил я.

— Да, — кивнула она. — Ты в порядке?

— Лучше, чем было, — отмахнулся я. — Почему ты не ушла с Грином?

Она пожала плечами и расправила складку на рукаве мантии.

— Я хотела сказать, что верила в тебя, и очень рада, что оказалась права. А еще напомнить, что кофе ты так и не выпил, — Гермиона покачала головой.

— В другой раз, — улыбнулся я. — Мне лучше сейчас немного поспать. Встретимся вечером на тренировке?

— Да, разумеется. Я буду тебя ждать к шести, — она дотронулась до моей кисти и провела по ней пальцами. — Ты молодец.

— Ты тоже, — сказал я тихо и зашагал по направлению к слизеринской гостиной. Я очень хотел побыть в ее компании сейчас, но не был уверен в том, что не скажу того, о чем впоследствии пожалею. До вечера мне следовало привести свои мысли в порядок.

*

Следующие несколько дней я очень внимательно следил за Райтом, как и советовал Грин. Но он вел себя спокойно и на меня даже не смотрел. В комнату он приходил перед отбоем, а уходил, едва занимался рассвет. Он усмехался и бормотал что-то себе под нос, но не проявлял агрессии или хотя бы враждебности. По поводу Алекса и Амелии я не сомневался ни на секунду, так что даже не рассматривал возможность какой-либо угрозы с их стороны. Уже на следующий день после истории с Оборотным зельем я все рассказал Алексу, и он согласился с тем, что я должен смотреть в оба, чтобы не влипнуть в новые приключения, однако рассудил, что раз в последнее время со мной ничего странного не происходило, то, возможно, злоумышленник оставил попытки навредить мне.

Время бежало вперед. Май вступил в свои права, возвестив об этом ярким теплым солнцем, проливающим свои мягкие лучи на все окрестности, а бездонное голубое небо, казалось, гипнотизировало своей завораживающей глубиной, и создавалось ощущение, что если поднять руки вверх, то можно оторваться от земли и взлететь туда, где парили птицы.

Мое настроение не соответствовало этой чарующей красоте и спокойствию природы. Я очень нервничал перед предстоящим днем памяти, но отступать от своих намерений не собирался: этот день обещал быть трудным для всех, и я прекрасно понимал, что Гермионе будет тоже очень тяжело, так что я должен был находиться рядом, даже если кроме своего взгляда я ничем больше не мог ее поддержать.

Утро второго мая выдалось оживленным. Многие собирались посетить мероприятие в Большом Зале, только младшекурсники не проявляли к этому событию особого интереса, хотя находились и те, кто мечтал поглазеть на героев войны и важных представителей Министерства Магии.

Так как занятия сегодня были отменены, большинство студентов толпились в факультетских гостиных. Мы же с Алексом и — к моему удивлению — Амелией, которая временно, как я понял, решила примкнуть к нашей компании, по привычке сидели в библиотеке.

— Может быть еще эссе по ЗоТИ сделаем? — предложил я, потому что хотел занять себя чем-то до самого мероприятия, чтобы не дергаться и давать невеселым мыслям завладеть разумом.

— Не успеем, — покачал головой Алекс. — Остался всего час, и нам уже нужно будет идти в Большой Зал.

— Вы тоже пойдете со мной? — удивился я. — Я думал, вы здесь среди книг окопаетесь до конца дня.

— Драко, мы понимаем, что для тебя сегодняшний день непростой, так что поддержим тебя, — сказал Алекс.

— Да, будем стоять рядом, чтобы ты не вздумал убежать, — добавила Амелия, улыбнувшись.

— Амелия, а давай в субботу позволим Драко отдохнуть от нас и пойдем в Хогсмид? — спросил Алекс с усмешкой.

— Не знаю, — замялась она, — наши походы туда не всегда хорошо заканчиваются.

— Заодно изменим эту тенденцию. Соглашайся! — он посмотрел Амелии в глаза таким взглядом, что она слегка покраснела.

— Посмотрим, — уклончиво ответила она и бросила на меня беглый взгляд.

— Ты представь: вдруг в книжной лавке появились новинки по арифмантике или чарам, а ты пропустишь? Обязательно сходите! — добавил я.

Раз уж разговор зашел о книгах, весь последующий час мы проговорили о них, ведь Алекса и Амелию отвлечь от этой темы не могло практически ничего. Время, как водится, пролетело, как одно мгновение, и мы отправились на предстоящее невеселое мероприятие.

Когда я, опираясь на свои трости, вошел в Большой Зал, там уже было полно народу. Факультетские столы, равно как и преподавательский, убрали, и сейчас из мебели в Зале были только три ряда стульев от одной стены до другой на месте, где обычно стоял стол для преподавателей, и массивная деревянная кафедра, одиноко стоявшая перед ними. Я встал около стены, так, чтобы меня не было особо видно, а Алекс с Амелией оказались немного впереди, ближе к центру помещения.