Вид на доверие (СИ)

Эштон противиться не стал. Он ответил на поцелуй, запрокидывая руки ему за шею, но вскоре оторвался, отвлекаясь на турку. И вовремя — кофе едва не убежал. Подхватив турку, Эш начал разливать кофе по кружкам.

— Спасибо, — Виктор перехватил свою, усаживаясь за стол.

— Любопытно, — хмыкнул он, прикладываясь к чашке, — м, вкусно, кстати, спасибо. Так вот любопытно, мы под одной крышей ужились бы в конце концов или все заранее обречено на провал?

Не сказать, чтобы это была тема дня, Виктор лишь озвучил одну из болтавшихся в голове мыслей не столько ради конструктивного обсуждения, сколько ради простого утреннего трепа.

Эштон оперся на подоконник бедрами, совершенно не смущенный тем, что с улицы его было видно.

— Думаю, что нет. Пару дней друг друга с трудом терпим, а продолжительное время так совсем друг друга убьем.

Парень сделал глоток кофе, затушил уже совсем истлевшую сигарету и отставил кружку.

— Стоп-слово? — хмыкнув предложил Виктор вариант, в теории предотвращающий убийство.

— Я не знаю каким оно должно быть, — дернул плечами Эштон. — Ты хочешь жить вместе?

— Это не было предложением, — покачал головой Виктор, дотягиваясь до пачки и прикуривая. — Я припомнил последний опыт и попытался прикинуть.

— И как было в прошлый раз? Судя по всему, лучше, чем сейчас, верно? — задал новый вопрос Эштон, не сводя взгляда с любовника.

— В прошлый раз я тебя чуть не придушил и чуть не рехнулся. Похоже, что лучше?

— Я имел ввиду твоего прошлого любовника, — сказал Эштон. — С ним ты жил?

— А это тебя почему интересует? — недопонял Виктор. Сказано было без штыков, намекающих, что лезть не стоит, Хил действительно не мог понять, при чем тут его сожительство с Лео.

— Просто хочу сравнить насколько все отличается от того, как ты привык, — пожал плечами Эштон. — Думаю, я имею право знать.

— Лео был совсем другим, — пожал плечами Виктор, стряхивая пепел с сигареты. — Так что отличается сильно. И да, с ним я жил.

— И каким был Лео? — Эш сам не знал, почему вдруг начал задавать такие вопросы. Но почему-то вдруг ему стало это важно.

— Азартным, — односложно ответил Виктор, допивая кофе и поджигая новую сигарету.

— Это все? — уточнил Эш. Ему начинало казаться, что Виктор все равно сравнивает. Паранойя, конечно, но интуиция подсказывала.

— А что тебе еще нужно? — поинтересовался Виктор, затягиваясь и морщась — рука дала о себе знать. — Хочешь узнать, сухарь ли я, или сравнить, насколько вы с ним похожи и насколько отличаетесь?

— Я просто хочу узнать каким он был, — Эштон еще раз дернул плечами. — Расскажи. А я расскажу про Барри или еще кого-нибудь, если ты захочешь.

— Барри не оставлял тебя одного, чтобы пойти застрелиться, — фыркнул Виктор. Видно было, что это его очень сильно в свое время задело. Фыркнув облачком сигаретного дыма, Хил удобнее устроился на своем месте.

— Он был болтливым, но осторожным в словах, никогда не унывал. Как Николсон, только не хамло упертое, — Вик хмыкнул, поджигая еще сигарету. — Я видел, как он в карты играет. Но до сих пор не могу представить его лицо во время рулетки. Небось тоже улыбался, с револьвером в руках.

Мужчина явно хотел прибавить какое-нибудь нелестное обращение, но сдержался. Привычное при жизни, это было не очень уместно к покойнику.

— И он был каким-то… теплым, — Виктор фыркнул, давая понять, что сам не в курсе, как язык поворачивается давать такую характеристику, но иначе описать он бы не смог. — И домашним. Наверное, поэтому я и расслабился, — пожал он плечами.

— Не оставлял, но делал много других вещей, от которых я тоже не был в восторге, — негромко фыркнул на фразу Эштон, а потом внимательно слушал любовника.

Да уж, этот Лео явно не был похож на него. Теплый, домашний… Виктору наверняка с ним был хорошо. С Эштоном-то всегда получалось, как на пороховой бочке, тот не умел расслабляться так, чтобы расслабить и партнера. Иногда получалось отпускать себя, но не на постоянной основе.

— Наверняка вам было комфортно друг с другом. Тебе очень подходят такие… теплые люди, — поделился задумчиво Эштон.

— Подходят? — переспросил Виктор. — Сомневаюсь. Было бы так, я бы его не упустил.

Вик дернул плечом.

— Это уже исключение. Но тебе хорошо с такими людьми, ты можешь позволить себе расслабиться, — Эштон уселся на подоконник. — Например, мне подходишь ты — ты можешь заставить меня не делать глупости. Исключение — ты сам меня на них и толкаешь. А вот я тебе совершенно не подхожу.

— А вот об этом судить буду я, пожалуй, — хмыкнул Виктор. — Я и с тобой расслабляюсь. Но с тобой я и напрячься могу. С такими как Лео — нет. И это выходит мне боком.

— Со мной ты всегда на иголках, потому что так и ждешь, что я в любой момент могу зацепиться за любое слово и сделать из этого скандал, в процессе которого ты потеряешь самоконтроль и вновь начнешь меня душить, — Эштон сделал пару глотков кофе и снова отставил кружку. Сейчас он показывал, что прекрасно осознает свое поведение и его влияние на Виктора. — Так что тоже боком выходит.

— Не всегда, — качнул головой Виктор с улыбкой и легким прищуром глаза, — иногда ты спишь.

— И только тогда ты можешь расслабиться? — со смешком спросил Эштон. — Да уж, мы с тобой идеальная пара.

Мужчина поднялся и подошел к любовнику. Упершись в подоконник между ног парня, Виктор прошелся ладонью по боку Эштона и коснулся губами груди. В данной ситуации жест говорил о многом, и меньше всего о чем-то физическом.

— Ты сам замечал во мне мазохизм, — отозвался он, хмыкнув. — И я его не отрицаю.

Эштон улыбнулся:

— Странный ты, честно говоря. Ты любишь доминировать, но при этом мазохист. Ты уверен, что выбрал правильный путь? — он протянул руку и потрепал Виктора по волосам. — Я не просто так заговорил об этом. Ты в самом деле иногда меня заставляешь слишком сильно удивляться. Я думал, что я не логичен, но оказывается я не одинок.

— Почему нелогично? — хмыкнул мужчина, подставляясь под руку. — Самоедство не мешает доминированию и контролю. Более того, доминирование весьма неплохой для этого путь. Ты очень больно пинаешься, когда отстаиваешь свое место, если переходить к частностям, — Хил издал смешок, хлопая любовника по бедру. — Возможно, именно поэтому, умея заставить тебя не делать глупости, я, как исключение, тебя на них толкаю. Мазохизм ведь тоже разный, — Виктор снова приблизился, целуя грудину. — Обо всем этом, кстати, Лео в курсе не был.

— У тебя просто нет выбора не рассказывать мне что-то, если ты хочешь спокойно провести ближайшие пару часов, — хмыкнул парень, отодвигаясь немного назад по подоконнику. Теперь стекло холодило ему поясницу, но внимания парень на это не обращал. Правда, если кто-то смотрел в сторону их окна, то явно был бы поражен видом голой задницы. — Вы долго были вместе?

— Три года, — ответил Виктор, чуть отстранившись и шевельнув плечом.

Эш не ожидал услышать подобную цифру. Он сам немного отстранился, не зная, что можно на это сказать. У него столь длительных отношений не было. Почему-то хотелось верить, что и у Виктора тоже. Но какое-то иррациональное чувство ревности к прошлому все-таки зародилось внутри.

— Когда ты развлекался своими оргиями и бдсм-клубами, если ты полжизни провел в отношениях с Лео? — хмыкнул он, пряча собственную растерянность.

— Это были три последние года, — произнес Хил, наблюдая за любовником и будто не заметив преувеличения сроков. — До этого у меня было еще тридцать лет на оргии и бдсм-клубы. Вычитая детство — пятнадцать лет.

Мужчина хмыкнул и, коснувшись гипса, вернулся на свое место.

— А что о себе скажешь? — перевел он тему, снова закуривая. — “О Барри или еще о ком”.

— По сравнению с твоими рассказами мои меркнут в своей банальщине. Большинство моих отношений заканчивались сразу после секса. А Барри, — Эштон замолчал на пару мгновений, закусил губу, но продолжил. Обещал все-таки. — Барри, кажется, единственный человек, к которому я испытывал чувства “и в огонь, и в воду”. Я не могу сказать, что он был идеальным. Просто он, наверное, никогда не обращал на меня того внимания, которое обращали остальные. Это было интересно, и я так заигрался, что влип по самую макушку, — Эштон отвел от Виктора взгляд. Вспоминать Барри было всегда тяжело, но были и более светлые воспоминания, связанные с бывшим объектом страсти. Барри не всегда был мудаком — временами он превращался во вполне нормального парня. Чаще это было как раз, когда они бывали у Маргарет. Эш улыбнулся и вновь глянул на любовника. — И он охрененно трахался, — хмыкнул он.