Моя история

Мне все еще было лишь 15, и я только что получил место в четвертой команде. Жизнь была прекрасна. Однако большинство игроков, которые были старше меня, начали испытывать явное удивление: я находился в клубе лишь второй год и был моложе всех в группе, а в следующем году уже попал в третью команду, где играли 18 — 19-летние.

Они никак не могли понять, как можно было доверять 16-летнему парню.

Я старался не беспокоиться по этому поводу. В конце 1982 года меня призвали в юниорскую сборную Франции, и я начал мечтать о том, что все-таки смогу стать настоящим футболистом. Представить только, я даже буду зарабатывать на жизнь игрой! С каким волнением смотрел я на звезд национальной команды, с которыми мы жили вместе в лионском отеле в июне 1982 года.

Накануне товарищеского матча со Швейцарией, который проводился в качестве разогрева публики перед игрой первой сборной против Болгарии, мы с огромным уважением смотрели на будущих героев Севильи. Платини, Жиресс, Тигана еще не провели того сатанинского полуфинала чемпионата мира против Западной Германии, когда немецкий вратарь вышел сухим из воды после ужасающего фола против Баттистона. Но в наших юношеских глазах они и без того имели громадный авторитет.

На следующий день в Жерлане мы победили швейцарцев — 3:1, и я забил третий гол. Мы все мечтали о том, как в один прекрасный день окажемся по другую сторону занавеса, разделяющего в отеле первую и юниорскую сборные.

Осень 1983 года. Бернар Феррер по прозвищу «Нино» приходит в «Осер» из «Виши». Это был не единственный человек, появившийся в моей жизни студента колледжа: маленькая девочка, беззаботно игравшая на улицах Оранжа за несколько лет до этого — никто иная, как его сестра. Изабель выросла и училась в Университете Эз-ан-Прованса. Во время каникул она приезжала в район Шабли. Мне было 17, ей — 20.

До того как пойти в армию и валять там дурака, я много времени проводил с Нино. «Осер» в сезоне 1983/84 выиграл первенство третьего дивизиона (во Франции третий дивизион формируется из резервных составов команд, выступающих в первом), и Ги Ру был уверен в будущем своего клуба, во многом благодаря тому, что я забил 20 голов, став вторым бомбардиром после Феррера.

В том возрасте, в котором молодые люди выбирают свои пути, Ги Ру решил дать мне попробовать на вкус, что такое футбол в первом дивизионе.

22 октября 1983 года «Осер» в матче 18-го тура играл с «Нанси». Я вышел на поле вместе с поляком Шармахом. Гаранд, его партнер по нападению, переживал спад и никак не мог забить, поэтому Ги Ру посадил его на скамейку запасных. Я не очень хорошо знал Шармаха, но его простота, мягкость и скромность подбодрили меня. Оказалось, что он не только футболист величайшего таланта, но и прекрасный человек. Мы вели 4:1, и в голове у игрока польской сборной была лишь одна мысль: как бы сделать так, чтобы я забил. Мне это не удалось, но я все равно надолго запомнил тот матч, особенно эпизод в самом конце, когда я получил мяч в собственной штрафной. Не поднимая головы, я протолкнул мяч между ног нападающего, бросившегося на меня. Чистейшая и инстинктивная наглость!

Сезон подходил к концу, как говорят, на высокой ноте. Я играл вместе с Шармахом, Батсом и Кюперли против «Нанси» и «Нанта», а вместе с другом Нино стал чемпионом в составе дубля. Короче говоря, был на седьмом небе от счастья. Ги Ру, который никогда не питал особой любви ко всему военному, предложил мне как можно раньше откликнуться на призыв в армию. Во Франции по достижении 18-летнего возраста каждый обязан отслужить год. Он сказал мне, что год в армии так или иначе будет выброшенным из жизни, но уж пусть лучше я проведу его с удовольствием. Мы понимали, что уборка плаца и ночные марш-броски по морозу не для меня, а вот Жуанвильский батальон, в котором служили спортсмены высокого уровня, вполне мог сделать армейскую службу достаточно веселой и увлекательной.

Он базировался в Фонтенбло, близ Парижа, и был одной из нескольких спортивных частей французской армии. Мы с Нино готовились к тому, что будем спать целыми днями, а затем наслаждаться ночной жизнью.

Этот опыт никак не должен был оказаться печальным!

Футболист высшего класса спит, ест, играет и путешествует, не имея даже времени для того, чтобы посмотреть на страну, по которой колесит. К 20 годам он, как правило, женат или помолвлен. Для тех, кто служил в нашем батальоне, было очень важно выпустить пары, прежде чем вернуться к более разумной и уравновешенной жизни.

Временами я спрашиваю себя, внесли ли эти несколько месяцев каникул свой вклад в мой успех. Ведь все дело в том, что в конце каждой недели я возвращался в Бургундию и играл под недремлющим оком Ги Ру.

Теперь я понимаю, почему тренер «Осера» хотел, чтобы я прошел службу как можно быстрее. В 18 — 19 лет, фактически еще перед началом настоящей карьеры, нагрузки переносятся куда легче, а всякие переборы едва ли смогут оказать существенное влияние на дальнейшую жизнь.

Помимо «Осера», я играл и за команду французской армии, которая часто выступала за рубежом. Однажды я даже побывал в Африке, в Либревилле, на западном побережье в районе экватора. Неделя в Габоне — мое первое путешествие с армейской командой. В Африке очень любят праздновать, веселиться и всегда тепло принимают гостей. Страна Омара Бонго в этом отношении не отличалась от остальных.

То было памятное время — каждый старался сделать наше пребывание там приятным. Я с удовольствием вспоминаю организованные для нас прогулки по реке в длинных узких лодках, которые местные жители выдалбливают из стволов деревьев, приделывая сзади некое подобие руля. Мы были молоды, вечера теплы и долги; естественно, каждый из нас старался улизнуть из отеля в поисках прелестей ночной жизни. Это, конечно, было не самой лучшей подготовкой к дневным тренировкам и двум матчам против африканских команд, которые мы там провели. Помнится, соперники показали отличную технику обращения с мячом. Им не хватало разве что тактической подготовки, но было ясно, что Африка скоро станет великим футбольным континентом.

В сезоне 1984/85гг. Ги Ру по-прежнему мечтал о Европе.

28 мая. Мы в Страсбурге накануне матча с местным клубом на стадионе «Мейно». Две недели назад в Руане я забил свой первый гол в высшем дивизионе и был преисполнен уверенности в себе. Но именно в тот вечер я сделал свой выбор, решив, как буду жить дальше. Мне было всего 19, я понимал, насколько важен для нас тот матч, но при этом выражение «здоровый образ жизни», включающее в себя необходимость восстановления сил, физическую и психологическую подготовку к матчу, не входило в мой лексикон. И я вместе с Нино ушел из отеля на небольшую ночную прогулку по улицам Страсбурга.

Наступил следующий день, и Ги Ру забеспокоился. После часа игры 25000 зрителей на «Мейно» предвкушали победу. «Страсбур» впереди — 1:0. Путь в Европу для «Осера» заказан, если только… Если только какой-нибудь молодой и неизвестный игрок не придет на помощь и не возродит надежду.

За несколько минут до конца я получаю мяч в своей штрафной. Кажется, что передо мной распростерлось все поле и никто меня не атакует. Я пошел вперед. Я иду в Европу. Я уверен в себе. Гол еще не забит, но я чувствую, что должно произойти нечто важное. Это чувство объясняет нашу любовь к игре. С этого момента все в моей жизни меняется. Я бью с 25 метров. Мяч влетает в верхний правый угол ворот «Страсбург», и мой гол отправляет «Осер» в Европу!

В ночь перед матчем мы с Нино вернулись в отель в четыре часа утра. Думайте что хотите…

Мы раз и навсегда позабыли свои юношеские глупости, и для меня Страсбург стал лучшим и заключительным эпизодом из жизни, начатой год назад в казарме Жуанвильского батальона. Армейская служба помогла мне повзрослеть.

Но этот фильм должен был когда-то закончиться. Как режиссер, я сказал: «Снято!». Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: такая жизнь несовместима с продолжительным успехом. Шутка затянулась. Нино собирался жениться. Пора было привести наш дом в порядок.