Между нами мужчинами

Это то, над чем стоит серьезно задуматься и писателям, и педагогам, и родителям. Ведь действительно бесполая какая-то пошла детская литература у нас. Мы не только в жизни норовим убрать с пути своих детей все камушки и колючки, но даже из искусства пытаемся изъять то, что могло бы закалять их хотя бы в воображении.

Вспоминаю спор с одним литературным критиком, который обрушился на повесть В. Катаева "Сын полка"

с обвинением в безнравственности. Дескать, описывая столь легко и занимательно приключения мальчишки на фронте, писатель возбуждает в юных читателях стремление последовать примеру Вани Солнцева, вредную мечту о военных подвигах, втягивает детей в события трагические и кровавые, от которых взрослые должны их всячески оберегать, отвлекать. Дети не понимают еще, что такое смерть, не верят в ее реальность и непоправимость, для них война как игра, а поэтому вдвойне безнравственно впутывать детей в те игры, где убивают по-настоящему.

Если бы речь шла о потоке бездарных псевдогероических литературных поделок для детей, авторы которых, прямо захлебываясь от восторга, живописуют то, как легко и "красиво" умирают на войне их юные герои, то я горячо присоединился бы к самым гневным высказываниям на этот счет. По поводу таких вот, например, писаний:

"Девочка понимала, что умрет, но умереть надо было достойно. С невыразимым презрением смотрела она на солдат. Сказала сквозь зубы:

- Сейчас я вам покажу, как надо.

Встала на огромный валун, что лежал под липой, и, когда натянулась веревка, прыгнула с него"...

"В руках мальчик зажал вторую гранату, выдернув из нее предохранитель. Чувствуя, что пуля может сразить его раньше, чем разорвется поднятая над головой граната, Марат ринулся к сгрудившимся, опешившим гитлеровцам. В самой гуще врагов раздался взрыв!"

Решительно отвергая литературу, авторам которой словно бы скучно возиться с юным героем, если он остался в живых, которая с легкостью необыкновенной эстетизирует гибель детей, то есть явления чрезвычайные, воистину "вопиющие к небесам" своей противоестественностью, мы все-таки не вправе объявлять безнравственным любое включение детей в военные сюжеты, любую поэтизацию военных подвигов, жестокой борьбы не на жизнь, а на смерть в книгах и кинофильмах, адресованных юным читателям и зрителям.

Мы за мир, но мы не пацифисты [Пацифисты - люди, принципиально выступающие против любых войн. (Авт.)]. Как же найти ту срединную черту, которая позволяет занять правильную позицию? Проблема не решается с позиций тех "мудрецов", которые твердо убеждены, что если две полярные точки зрения сложить и разделить пополам, то получится истина. Если евангельское миролюбие сложить с солдафонством и поделить пополам, то мы в одной части будем иметь евангельское солдафонство, а в другой солдафонское миролюбие. И то и другое с марксизмом имеет столько же общего, что и оба исходные понятия.

Хорошо, конечно, если бы можно было выкинуть навсегда из всех детских (да и не только детских) книжек эти слова: "война", "бой", "солдат", а из игрушечных магазинов - все танки, пушки, пистолеты... Пусть растут, даже не подозревая, что такое возможно - целиться в человека, рубить человека, давить человека гусеницами! Но...

Алеся Адамовича мать "втянула в войну" в 14 лет, уведя вместе со вторым своим сыном в лес, в партизанский отряд. Там и провоевал он все время до прихода Советской Армии, много раз был на волосок от смерти.

Но что ей, матери, было делать, как не "втягивать" сына в войну? Она обеспечивала партизан медикаментами, заимствуя их из немецкого госпиталя, и знала: рано или поздно это обнаружится. Тогда всей семье мучительная смерть. Получается: чтобы не "втягивать" сыновей в войну, надо было отказаться от выполнения своего гражданского, человеческого и медицинского долга, затаиться и покорно служить фашистам.

Нелегко далась школа партизанской войны Алесю и его сверстникам. Так что же, лучше было бы, если бы мать не "втянула" его в ужас войны и отсиделась мирной медсестрой в немецком госпитале? Я бы не стал задавать А. Адамовичу вопрос такого рода, зная, что ответ будет весьма определенным: у этого человека мужской, по-настоящему мужской характер.

Пацифизм - своего рода политическое вегетарианство, то есть явление до невозможности нравственное и в той же мере наивное. Чем больше глубоко порядочных людей самоустранится от активной социальной борьбы, тем выгоднее мракобесам всех статей. На фоне того, что сейчас происходит в мире, нелепыми по меньшей мере выглядят укоры в адрес писателей, чьи "неосторожные описания" военных событий могут возбудить в детях и подростках "жажду оказаться участниками жестоких взрослых конфликтов". Разве в писателях тут дело!

Кто спорит: намеренно втягивать детей в реальные вооруженные конфликты безнравственно. И если есть возможность уберечь их от этого - надо уберечь. Но есть ведь другая сторона вопроса: те, кому сегодня двенадцать, завтра станут взрослыми. И если мы сегодня не сделаем из них настоящих мужчин, преданных высоким идеалам и умеющих за них постоять, то завтра эти самые высокие идеалы превратятся в пустую фразу.

Худшей "услуги" детям и подросткам со стороны "добросердечных" старших поколений и придумать трудно. Так что не готовить своевременно подрастающие поколения к борьбе, к сражениям безнравственно вдвойне.

МОЙ СПОР С СОСЕДОМ КОЛЕЙ

Тут я вынужден сделать небольшое отступление и поделиться одним своим производственным секретом.

Если помните, издатель журнала "Хорошее настроение"

(из сборника рассказов Джерома "Томми и К°"), чтобы оперативнее учитывать духовные запросы своих читателей в целях повышения тиража, нанял рассыльным юношу, который читал только то, что читали все, любил только то, что любят все. Этому юноше хитрый издатель подсовывал для предварительного прочтения рукописи, намеченные к печати. Тому, что приводило Филиппа в восторг, давали зеленую улицу, то, что он откладывал, не дочитав, безжалостно выбрасывали в корзину. Количество подписчиков росло как на дрожжах!

У меня рассыльного нет, есть сосед, а у него сын допризывного возраста, Коля. Очень современный молодой человек и любитель поспорить. Вот ему я, когда пишу для молодежи, обычно подбрасываю свои рукописи на дегустацию, прежде чем нести в журнал или издательство.

- А-а! - сказал Коля, дочитав предыдущую главку. - Теперь понятно. А я-то думал...

- Что тебе понятно и о чем ты думал? - интересуюсь, будучи несколько задет его тоном.

- Думал, что-нибудь действительно новенькое скажете. Такое, чтоб мне как мужчине было полезно узнать. А понял, что объегорить меня хотите. Не получится, мы теперь ученые!

- Ну и чем же вас, "ученых", я хочу объегорить?

- Да всем!.. Феминизация, маскулинизация .. Каких только новых слов не насобирали, а песенка-то оказалась старой! Вам нужно, чтобы я жил, как наши дедушки и бабушкР! - не для себя, а для общества, да?

Чтобы я под танки с гранатами бросался, начальству правду-матку высказывал, оставаясь без премий, высокую производительность за низкую зарплату обеспечивал. Тогда бы вы меня по плечу одобрительно похлопывали, звание "настоящего мужчины" присвоили, да? А мне, может быть, приятно быть ненастоящим, феминизированным. Удобно, между прочим. И глубоко безразлично, нравится это вам или не нравится! Женщинам нравится. А они, поимейте в виду, сами нас такими воспитывают, как вы правильно подметили. Значит, им нравятся феминизированные. Моя Зинка, к примеру сказать, на меня с обожанием смотрит. В огонь и в воду за меня готова. Так что дурачков инкубаторских подначивайте на подвиги. Тут вот у вас в папочке вырезка лежит. Письмо Люды С. Прорабатывать ее, похоже, собираетесь? А я с ней, между прочим, солидарен. Вот она пишет: "Что вообще это за жизнь: то не делай, ото не делай, туда не ходи, сюда не ходи!.. Почему бы все не решать самим за себя в 18 лет? Зачем нужны какие-то рецепты?.. Почему в школах запрещают современные модные танцы? Допустим, вечер в школе.