Одесская кухня

Рано потерявший родителей, заикающийся нервный мальчик, который благодаря финансовой поддержке крестного получил неплохое образование и перспективы, никак не мог приспособиться к нормальной жизни. Он пытался работать управляющим в разных поместьях, но надолго нигде не задерживался: его выгоняли - то за воровство, то за связь с женой хозяина, то за попытки подделать рекомендательные письма... А вот на бандитском поприще все складывалось иначе: Григорий Котовский был хитер, прекрасно подготовлен физически и удачлив. Вскоре он стал одним из самых известных бандитов юга. На каторге - а там Котовскому приходилось бывать не единожды - он пользовался правами «авторитета», на свободе - держал в страхе и мирных жителей, и конкурирующие банды налетчиков. И хотя позже много говорилось о «благородное™» Котовского-уголовника, - никаких реальных подтверждений историй о том, как бандиты раздавали награбленное бедным, обнаружено не было. И вот роковой 1916 год. 35-летний Котовский приговорен к повешенью и проводит свои последние дни в одесской тюрьме. В качестве последней соломинки он пишет трогательное письмо жене генерала Брусилова. В нем заключенный говорит, что раскаялся, все переосмыслил и хочет сделать еще в жизни что-нибудь честное и важное... Брусилова уговаривает мужа, как минимум, отложить смертную казнь. И тут царь отрекается от престола. В тюрьме случается бунт, но, вместо того, чтобы бежать, Григорий Котовский проявляет себя с новой стороны. Он удерживает заключенных на местах, организует в тюрьме органы самоуправления и выражает всяческую поддержку Временному правительству. Активную политическую деятельность бывший несознательный элемент ведет - о, одесские реалии того времени! -прямо из тюрьмы с помощью писем, газетных публикаций и ораторских выступлений, для которых «мог на денек отпроситься на свободу».

_{Григорий Иванович Котовский}

На свободе, кроме дел политических, Котовский занимается и своими обычными обязанностями: только грабит теперь он и впрямь «для нужд революции». Достоверно известно, что из личных сбережений Котовского была обеспечена сносная жизнь оставшимся в одесской тюрьме заключенным (как политическим, так и уголовникам). И действительно, под прицелом Котовского один фабрикант, задолжавший рабочим зарплату, был вынужден вернуть долг (деньги действительно попали в руки рабочим, причем Котовский рисковал ради этого жизнью, проникнув в кабинет фабриканта, несмотря на многочисленную охрану). А еще Котовский, ворвавшись с бандой в дом врача, приказал людям остановиться и принес извинения, признав, что его дезинформировали, и вместо «тунеядствующего буржуя» навели на дом честного трудящегося доктора. Правда, при этом Григорий пообещал, что обманувший его наводчик умрет в страшных муках, но этот факт почему-то не помешал молве окрестить Котовского «еще одним добрым одесским Робин Гудом». Когда (по личному распоряжению Керенского) Котовский был официально освобожден, он сразу же явился в театр, где интеллигенция Одессы приветствовала его бурными овациями, легко простив рецидивистское прошлое во имя романтичного и казавшегося тогда таким благородным будущего.

В отличие от первого одесского Робин Гуда (легендарного Мишки-Япончика), получив, с приходом советской власти, под свое командование отряд, Котовский сумел создать людям такой настрой и такие условия, что дезертиров у него не было. Методы ведения войны у Григория были специфические - например, став командиром конного отряда в Приднестровье и обнаружив, что его боевая единица из-за отсутствия коней существует только на бумаге, Котовский с отрядом переплыл пограничный Днестр, напал на румынский конный завод и украл 90 лучших лошадей. Но, тем не менее, он воевал действительно бесстрашно, результативно и при этом отличался человеческим отношением к пленным. Кстати, Котовский был одним из немногих командиров того времени, кто ввел для своих бойцов обязательное обучение грамоте и предоставлял им отпуск. В конце гражданской войны Григорий Иванович уже входил в пятерку главных людей Красной армии, в 1925 году был назначен заместителем Фрунзе, но вступить в должность не успел - был застрелен своим другом при загадочных обстоятельствах, больше напоминавших разборки в высших эшелонах власти, чем убийство на почве личных раздоров. Уже через три года власти амнистировали убийцу, но расправы он не избежал: ветераны отряда Котовского расправились с ним уже в 1930-м.

Однако вернемся к более романтичной части этой истории. Первая ассоциация с Робин Гудом- лук. Одесситы - люди позитивные. Лук для них не оружие, а овощ. Кроме того, в других городах луковым бывает горе, в Одессе - только пирог. Вкусный, слоеный, нежный и незабываемый. Встречайте: «Пирог с луковыми стрелками».

Вам понадобится:

Покупное слоеное тесто - чтобы лист покрывал форму для запекания и имел запас на бортики

4 крупных луковицы

зеленый лук - чем больше, тем лучше

300 граммов твердого сыра

2 яйца

4 столовых ложки сметаны

масло растительное - по вкусу

соль, специи - по вкусу

Приготовление:

Для начала приготовим начинку: репчатый лук почистим, обдадим холодной водой, нарежем полукольцами и обжарим на подсолнечном масле до появления слегка золотистого цвета. Добавим мелко порубленный зеленый лук, ложку сметаны с солью и протушим получившуюся смесь несколько минут. Отдельно взобьем оставшуюся сметану с яйцами, солью и специями. Выложим на выстеленную бумагой или смазанную маслом форму слой теста, сформовав высокие бортики. Сверху положим луковую смесь и зальем сметанно-яичным соусом. Присыплем наш пирог тертым сыром и отправим в разогретую духовку. Выпекать до появления коричневатой корочки (примерно полчаса).

Королевский шик

Кем был Мишка-Япончик до Февральской революции? Нет, вы спроси~те! Поезжайте в Одессу и спроси~те: кем был Мишка Япончик до революции? Честные люди разведут руками и скажут: «Понятия не имеем! Полицейское управление чисто случайно сгорело вместе со всей картотекою. Нет бумажки - нет и преступления. Может, он кристальной души человек был, почем нам знать. А то, что 12 лет каторги получил, так то исключительно за анархические убеждения! Он ведь сам потом в газете рассказывал!..»

В народе любят Робин Гудов. И хотя вся Одесса знает, что Мойша Винницкий, за скулы и смуглый цвет кожи прозванный Япончиком, лет эдак с 13 страшно разбойничал - участвовал в налетах, воровал по-черному и даже подорвал бомбой одного слишком рьяно гоняющего одесскую босоту полицмейстера, -никто о том вам не скажет. Ведь вернулся после февральской амнистии Мишка совсем другим человеком. Грабил теперь только богатых бездельников, а с бедными работягами, напротив, делился, чем мог. На «мокруху» сам не шел (да и другим редко это советовал). Придумал правила, запрещающие трогать порядочных людей, к которым относил, кроме рабоче-крестьянско-матросского элемента, еще и учителей, врачей, актеров и прочих «не тунеядствующих» личностей. О неразборчивых делах Мишкиной юности все быстро забыли. Да и, в конце концов, кем бы могли стать вы, будучи рождены на Молдаванке - районе, полном дешевых публичных домов и воровских малин? То-то! С 10 лет у Япончика было лишь два пути: работать за копейки в матрасной мастерской, куда мать устроила его после оконченных им четырех классов школы, или идти в бандитскую шайку. Вернувшись с каторги, повзрослевший Мишка нашел третий путь - сколотил собственную банду, правила которой не слишком противоречили кодексу его чести и позволяли совести оставаться в относительном спокойствии.