Одесская кухня

Но вот промолчать, когда при нем кто-нибудь скажет плохо об Одессе, одессит не сможет никогда. Локальный, но очень мощный патриотизм прошит в одесских жителях на генетическом уровне. Что? Вы, кажется, где-то это уже слышали? Правильно! И было это в сборнике «Одесса» у Аркадия Тимофеевича Аверченко :

«Однажды я спросил петербуржца:

- Как вам нравится Петербург?

Он сморщил лицо в тысячу складок и обидчиво отвечал:

- Кому же и когда может нравиться гнилое, беспросветное болото, битком набитое болезнями и полутора миллионами чахлых идиотов? Накрахмаленная серая дрянь! Потом я спрашивал у харьковца:

- Хороший ваш город?

- Какой город?

- Да Харьков!

- Да разве же это город?»...

Но когда Аркадий Тимофеевич решил расспросить о городе одессита, вышло совсем по-другому. «- Скажите, - обратился я к нему, - вы не одессит?

- А что? Может быть, я по ошибке надел, вместо своей, вашу шляпу? Или нечаянно сунул себе в карман ваш портсигар?

- При чем здесь портсигар? Я просто так спрашиваю.

- Просто так? Ну, да. Я одессит.

- Хороший город - Одесса?

- А вы никогда в ней не были?

- Еду первый раз.

- Гм... На вид вам лет тридцать. Что же вы делали эти тридцать лет, что не видели Одессы? Ей-богу, вы даром потеряли тридцать лет вашей жизни!»

Аркадий Аверченко - человек удивительный. Не имея ни класса образования, он всему научился сам и в 15 лет уже работал младшим писцом в небольшой севастопольской конторе. Это уже само по себе можно было б назвать чудом, если бы не затмевающие всё последующие события: буквально за пять лет никому не известный бедный клерк из глубинки стал всероссийским писателем-кумиром и редактором наипопулярнейшего журнала «Сатирикон». Он умудрялся одновременно бывать в тысяче мест, проводить журналистские расследования, составлять психологический портрет аудиторий, слушать и слышать разговоры самых разных слоев общества.

_{Аркадий Тимофеевич Аверченко}

Под множеством псевдонимов он вел грандиозное количество рубрик разных изданий и неизменно оставался любимцем читателей. Позже, уже в эмиграции, он и сам выражал удивление своему юношескому темпу жизни. «Понимать с первого взгляда все, про всех и везде невозможно, но у меня отчего-то получалось». Счесть это творческим преувеличением мешает хотя бы тот факт, что, побывав в Одессе лишь однажды и недолго, Аркадий Аверченко написал настолько меткие и очаровательные зарисовки, что одесситы по сей день включают его во все сборники вроде «Персоналии Одессы». По сути, Аверченко был первым, кто ввел Одессу в большую литературу и превратил город в блестящий, забавный и обожаемый всеми персонаж.

Именно он заметил, что улицы Одессы никогда не пустуют, а часов, когда все, спрятавшись по конторам, напряженно сидят над работой, в Одессе просто нет. «В одиннадцать все рассаживаются на террасах многочисленных кафе и погружаются в чтение газет. Свои дела совершенно никого не интересуют. Все поглощены Англией или Турцией, или просто бюджетом России за текущий год. Особенно заинтересованы бюджетом России те одесситы, собственный бюджет которых не позволяет потребовать второй стакан кофе». Именно зарисовки Аркадия Тимофеевича, который встретил на улице знакомого одессита и через два часа уже близко дружил с половиной Одессы, рассказали окружающим, что «нет более общительного, разбитного человека, чем одессит. Когда люди незнакомы между собой - это ему действует на нервы». И, наконец, именно Аверченко первым разгадал, отчего чувства одессита часто бывают похожи на стихийное бедствие: «Любовь одессита так же сложна, многообразна, полна страданиями, восторгами и разочарованиями, как и любовь северянина, но разница та, что пока северянин мямлит и топчется около одного своего чувства, одессит успеет перестрадать, перечувствовать около 15 романов».

Но вернемся к одесскому патриотизму. По произведениям Аверченко, описывающим эту удивительную болезнь, можно сделать еще один вывод: недуг сей на редкость заразен! Бедный Аркадий Тимофеевич провел в Одессе лишь несколько дней и - на тебе - пишет о городе с громадной любовью и непреложной верой в то, что Одесса - наичудеснейший город мира. В знак вечной своей преданности он собирался даже одарить горожан. Помните? «Одесситы приняли меня так хорошо, что я, со своей стороны, был бы не прочь сделать им в благодарность небольшой подарок». Так и не привыкнув, что, желая мыть руки, одессит требует «мило», а не «мыло», или, что, глядя на давно не используемое, мадам грустно констатирует «пиль», имея в виду «пыль», Аверченко торжественно постановил «преподнести одесситам в вечное и постоянное пользование букву «ы».

Кстати, о подарках. Многие поговорки, словно нарочно, писались про одесситов. На день рождения порядочный одессит, как известно, приходит со своим тортиком и уходит со своим тортиком. Предлагаем вашему вниманию рецепт «Тот самый тортик!».

Вам понадобится:

300 г сметаны

250 г сливочного масла

соль, сода, ванилин - по вкусу

Мука - для нужной густоты теста и 3 столовых ложки на крем

4 яйца

2 стакана сахара

700 г молока

грецкие орехи, очищенные и измельченные, - по вкусу.

Приготовление:

Размягчаем 150 масла, добавляем полстакана сахара, соль, соду и ванилин. Всыпая понемногу муку, замешиваем крутое тесто. Делим на 11 частей и, раскатывая каждую в тонкий лист, печем получившиеся коржи в разогретой духовке на смазанном маслом противне. На приготовление каждого коржа понадобится буквально 2-3 минуты. Как только тесто приобрело слега золотистый цвет - можно вынимать. Отдельно готовим крем: отделяем желтки от белков. Белки откладываем в холодильник для какого-нибудь другого блюда. Разведя в половине стакана холодного молока оставшуюся муку, соединяем получившуюся смесь с желтками, предварительно перетертыми с оставшимся сахаром. Остальное молоко доводим до кипения, уменьшаем огонь и, помешивая, вливаем в него тонкой струйкой желтки с молоком и сахаром. Снимаем крем с огня, добавляем в него оставшееся сливочное масло, перемешиваем и оставляем смесь остывать. Теперь выкладываем на блюдо 10 коржей, смазывая каждый сверху кремом. 11-й корж измельчаем и украшаем наш торт получившейся крошкой, смешанной с измельченными грецкими орехами.

Луки стрелы

К известным прутковским: «Хочешь быть счастливым - будь им, хочешь быть красивым - иди в гусары» стоит добавить: «Хочешь узнать себя с новой стороны - езжай в Одессу». Южная Пальмира - край чудесных перерождений. Нелюдимые молчальники становятся тут душой компании, нервнобольные обретают ясность ума, здравомыслящие впадают в романтические безумства, а самые отъявленные бандиты раскаиваются и превращаются в героев. Можно сколько угодно говорить о том, что Григорий Иванович Котовский изменил бандитским принципам вынужденно, и что, став красным командиром, он лишь еще больше развязал себе руки для грабежей, или что легенды о бравых подвигах котовцев раздуты нарочно для создания образа героя революции... Но никак нельзя отвергать факты, и впрямь свидетельствующие о кардинальной смене характера Котовского после пребывания его в одесской тюрьме.