Хорошие плохие девочки

Барут-Тим отличался чрезмерной смуглостью кожи в местах, неприкрытых формой, и идеальным кругом лица. Да, именно кругом! Природа наделила мужчину силой воли и прекрасным мышечным материалом, однако обделила лицо красотой пресловутых земных стандартов. Круглые щеки, впрочем, ничуть не портили его, а завлекали искренностью улыбки. А еще глаза… подобной теплоты я не чувствовала даже во взгляде родной матери.

Расселились мы без проблем, разбившись на пары, и, бросив вещи, поспешили на пляж.

Имитируя земные красоты прибрежных Ривьер, искусственно созданный курорт Оттур-Циан предоставлял избалованным и непридирчивым туристам вселенной развлечения на любой вкус. Мы предпочли океанический берег с голышами и ночными клубами. В отличие от урбанизированной Земли, бублик Оттур-Циана был застроен довольно низкими строениями — от одного до двадцати этажей. То, что давным-давно на Земле называлось «высоткой», а затем превратилось в «сотку», когда этажность строений перевалила за цифру сто, здесь по техническим причинам не приживалось. Например, в нашем отеле было всего четыре этажа, цоколь и чердак. И все были заселены под завязку.

Слегка удивляло присутствие на пляже зеленокожих оркориантцев и сиреневых слонтиниарцев. Им-то загар зачем?

Я лениво переворачивалась с одного бока на другой, прожариваясь со всех сторон, как курица-гриль. Вирери и Гольгерта предпочитали резвиться на волнах, а Хиль-Эна пряталась в тени, листая рекламный проспект отеля.

Первый день отпуска мы провели на пляже. До самого вечера, не думая про еду, хоть нам ее и предлагал персонал отеля прямо на месте отдыха, мы загорали, купались, принимали подарки от местных торговцев развлечениями. Троица землян, на которых я и Вирери смотрели исключительно косо, прокатила нас с ветерком на надувном банане, и проводила до комнат. Как оказалось, к радости Гольгерты, парни жили этажом выше.

— Голь, ты издеваешься? — Вирери, как всегда, говорила от себя, но угадывала настроения всех. — Землян и на Земле полно! Ты можешь здесь гулять, с кем угодно — с мирзамцами, с адарцами, с альферцами, с шеатцами, в конце концов, но ты выбираешь землянина! Несусветная глупость!

Гольгерта огрызнулась, советуя Вирери самой следовать своим советам, развернулась и ушла по коридору, высоко задрав нос.

— Тю, — коротко стриженная рекламщица пожала плечами, — так и буду делать!

Я промолчала. Ведь Вирери только что раздраконила подругу, а не ей в одной комнате с мегерой жить!

Ужин прошел, кто бы сомневался, в компании землян. Вирери откровенно зевала, всем своим видом показывая, что она была против приглашения парней за наш столик, но те, на правах ранее прибывших, решили устроить экскурсию и обзорный поход по окрестностям. Хиль-Эна предпочла остаться в отеле на развлекательной программе.

В итоге, гулять ушла Гольгерта с Сергеем — помощником губернатора какой-то земной глубинки, остальные приклеились к нам банными листами, напились со скуки и ушли несолоно хлебавши.

Меня, если честно, эти ребята не напрягали, но Вирери постоянно огрызалась, тем самым вызывая во мне волну раздражения не к себе, как ни странно, а именно к непрошенным гостям.

— Звездной ночи, милые девушки, — неожиданно прозвучало над головой. Я вскинула взгляд и обнаружила улыбающегося Барут-Тима. — Неужели никто не осмелился подойти к вам?

— Увы, осмелился, — разочаровала нашего гида Вирери.

— Но ты дала достойный отпор, — я прикрыла глаза, лишь жестом обозначая свою искреннюю благодарность. — Ты до сих пор на работе?

Я затаила дыхание, настолько хотелось, чтобы он ответил отрицательно.

— Нет, — ласково улыбнулся он, глядя исключительно на меня, — отстрелялся.

— Тогда, присоединишься? Если девушки не против…

Они, даже если бы и хотели, против не смогли бы быть, потому что мой взгляд вразумительно объяснил им мои желания. Я хотела, чтобы Тим посидел со мной рядом, но не могла позволить себе мгновенно уединиться с ним. Хиль-Эна молча дала свое согласие, улыбнувшись, а Вирери еще и пересела на другой стул, чтобы Барут сел поближе ко мне.

Довольно веселое времяпрепровождение с актерами из группы аниматоров стало совсем красочным, когда по заказу Тима нам принесли не стандартное пойло, а довольно дорогое и изысканное угощение. Барут рассказывал о себе, я задавала наводящие вопросы. Мы смеялись и строили планы на время отпуска в зависимости от того, советовал работник туристического оператора посетить то или иное место, или отговаривал.

Совсем незаметно пролетело время, и когда актеры попрощались с нами до утра, я предпочла остаться у бара, пожелав Вирери и Хиль-Эне сладких снов.

С Тимом мы говорили глазами. Он задавал простой вопрос про мою семью, а сам ласкал взглядом мои волосы, которыми я гордилась и которые достались мне в наследство от бабушки. Я узнавала про его работу, а сама скользила взглядом по его плечам, натренированным каждодневными заплывами в океан. Он спрашивал про отца, а я демонстрировала ему длину своих стройных ног, смеясь, что спасибо, хоть только длина от папы досталась, а кривизна не прижилась.

Передавая мне бокал вина, он коснулся пальцев, заставляя меня превратиться в трепетную куколку тропической бабочки. На одну шестнадцатую береницидиец он не обладал их обаянием в полной мере. Но мне хватало и одной шестнадцатой. Я плавилась пчелиным воском под его взглядами, я истекала соком, стоило ему дотронуться до меня. И я удивлялась, почему с таким главенствующим геном в крови он оставался работать простым гидом?

Понимая, что нельзя поддаваться его обаянию, иначе серьезные намерения накроются медным тазом, я распрощалась с Барутом до следующего дня. Когда он поднес мою руку к своим губам, я готова была потянуть ее на себя, но лишь с условием, что поцелуй перекочует с пальцев ко мне на губы.

— Сладких снов, звездная русалка, — пожелал Тим. Врал он или нет, что на родном языке его предков по отцовской линии мое имя означает именно это, но я была тронута.

Утром следующего дня Вирери сообщила, что на вечер у нас запланированы визиты как минимум в два ночных клуба под присмотром выделенных встречающей стороной гидов. Ну, гидами они назывались чисто символически, потому что были простыми акционерами и проводили довольно много времени на курорте, следя за своими вложениями. А вызвались «погулять» нас исключительно по собственному желанию. Гольгерта отказалась мгновенно, сообщив, что они с Сережей решили до конца его отпуска проводить время вместе. На что Вирери фыркнула, закатив глаза. Она продолжала считать, что в отпуске надо отрываться на полную катушку. Хиль-Эна предпочла отказаться от похода по танц-полам, сославшись на то, что она старше нас всех, и уже выросла из ночных танцулек.

Рыжая, конечно, прибеднялась. Имея за плечами на десять лет больше жизненного опыта, чем мы, она оставалась внешне совершенной девчонкой — стройной, юркой и задорной.

Вечером нас с Вирери ждали у входа в отель. И я должна была признать, гулять нас решили по-королевски. Двое идиотинеанцев сначала вызвали у меня непроизвольный рефлекс, и я притормозила, готовая бежать, но открытые лица, добрые улыбки и учтивость подкупили меня. Довольно быстро я расслабилась и больше не проводила параллелей между нашими ухажерами и Козлером.

Дорога вплавь до центральной площади Кимм-Эрра заняла совсем немного времени, но достаточно, чтобы соленый океанический ветер обласкал нас со всех сторон. Сидя на корме, и держась за поручни, раскинув руки, я закрывала глаза и запрокидывала голову, представляя, как мы с Тимом именно на такой лодке будем лететь сквозь ночь в неизвестном направлении. А затем бросим якорь и займемся любовь прямо на носу разгоряченной бегством от цивилизации лодки.

От мечтаний отвлек один из гидов. Айдын-Мис, так, кажется, его звали. Он принес мне половинку кокоса и галантно протянул угощение. Присев рядом потянулся губами к длинной коктейльной трубочке, предлагая и мне последовать его примеру. Так вдвоем, почти наперегонки, мы выпили довольно объемный алкогольный коктейль. И жизнь заиграла новыми красками.