Хорошие плохие девочки

Дойдя до точки, когда мне понадобились две руки, я засунула револьвер в трусики и, развернувшись спиной к Козлеру, расстегнула застежку, сбросила платье на пол. Барабан револьвера медленно нагревался от тепла, но продолжал раздражать кожу выскобленного лобка.

За спиной послышался шум, учащенное дыхание и две руки схватили меня за ляжки. Больно сдавив пальцами мышцы у самого основания бедер, мужчина подтолкнул меня вперед, заставляя упереться руками в постель.

— Моя ароматная малышка, — прошептал он, разводя большими пальцами мне ягодицы и утыкаясь носом в промежность.

Разница температур и напор любовника заставили меня изогнуться и застонать. Сдвинув ткань трусиков в сторону, Козлер провел шершавым языком снизу-вверх, слизывая мои соки и постанывая от удовольствия.

— Моя сладкая…

Он продолжал и продолжал лизать меня, надавливая и толкая вперед, пока от поступательных движений револьвер не выпал из трусиков.

Стянув с меня остатки белья, мужчина приказал забраться на кровать и оставаться на четвереньках. Мои руки он положил на спинку кровати, надавил на лопатки, заставляя максимально прогнуться и вызывая дрожь во всем теле, положил на поясницу револьвер. Я закусила губу, приготовившись к самому опасному.

Все его игрушки не были похожи одна на другую. Но почти у всех была одна цель — побывать внутри меня, причиняя боль и доставляя наслаждение.

На этот раз я ошиблась. Козлер не собирался использовать револьвер, как стимулятор. Хотя, судя по тому, что я чувствовала бедром, один вид этого запрещенного для выноса предмета стимулировал эрекцию не хуже экзотической танцовщицы.

— О, да, моя крошка… Сейчас нам будет хорошо…

К кому обращался мой тонкочленный любовник, оставалось за кадром.

Меня качало от возбуждения. Я знала, что осталось совсем немного до развязки, что я опять останусь у разбитого корыта, что мне придется заканчивать начатое дело самостоятельно, но приходилось терпеть этого разбалованного мной же бездыря.

Собрав побольше слюны, Козлер выпустил ее мне на копчик, затем стал растирать, используя вместо пальцев член. Я максимально расслабилась, приготовившись к финалу наших сексуальных игр. В очередной раз удивляя стойкостью к сопротивлению моего сфинктера, его тонкий член начал проникновение. Одной рукой Козлер прижал успевший остыть револьвер к спине, заставляя меня прогнуться и судорожно выдохнуть, а другой схватил за волосы, потянув на себя.

Раз, два, три… И мужчина, воя, как раненый джерь, забился в оргазме, царапая мне спину оружием.

— О, ты моя профессиональная шлюшка, — похвалил он меня, падая на бок и прижимая к груди револьвер. — Ты самая лучшая шлюшка!

А я готова была выть от страдания, от неудовлетворенности и от желания придушить, выстрелить из украденного револьвера. А затем, я бы с удовольствием занялась бы настоящим сексом с настоящим землянином прямо в луже крови этого инопланетного подонка.

Возникла было идея избавиться от револьвера. Просто выбросить его в мусоросборник. Но у этого идиотинеанца были достаточно длинные руки. Он смог бы и после смерти достать меня.

Я с сожалением посмотрела на уснувшего любовника. Прижимая к груди новую игрушку, он чмокал губами во сне, вызывая у меня рвотный рефлекс, словно вот-вот изойдет слизью, как жители планеты Альтаспера-8.

Водный душ стал моим спасением. Смыв с себя грязь любовных утех, я потянулась за фалло-имитатором, спрятанным среди бутылочек с косметическими средствами. Мама, возможно, и видела его, но виду не подавала. При всей ее любви ко мне, деньги и вещи, которыми нас обеспечивал мой сожитель, она любила больше.

Моя игрушка была милей во сто крат. Она превосходила член идиотинеанца в разы и проникала в меня так, как хотелось мне — медленно, плавно, под углом и по кругу… Божественно…

На следующий день работа преподнесла мне сюрприз. Собравшись с подругами в пищевом блоке офиса, мы договорились, что летим отдыхать. А когда начальство дружно закивало головами и пообещало предоставить бесплатный перелет, все горести улетучились, как вампир-самоубийца под светом звезды Канис Майорис.

Чтобы поделиться радостью, мы после обеда ввалились в отдел бронировки транспорта — обитель наших мачо. Впрочем, Вирери туда заходила исключительно по профессиональной необходимости, тогда как я к профессиональным интересам добавляла еще и платонические.

Откинувшись на спинку мягкого офисного кресла, землянин в шестом колене Сандр, расплылся в довольной и игривой улыбке, стоило мне постучать по коробке его информационного терминала. Офисный червь предпочитал ограждать свое информационное пространство не призрачным силовым полем, а обычной пластиковой конструкцией.

— Ильсанка, чего хочется?

Думая, что я не заметила, Сандр подрегулировал уровень охлаждения на кондиционере, заставляя холодный воздух дуть исключительно на меня с Вирери.

— Нам понадобится три недельных билета на двадцатое сентября на станцию-курорт Оттур-Циан в зону идиотинеанцев — Кимм-Эрр. — При упоминании инопланетян у меня дернулся глаз, так что я не смогла совладать со своими нервами. Спасибо, всем хватало такта не обращать внимания на этот неудобный момент.

— Не три, а четыре, — Вирери оторвалась от экрана коммуникатора, и весело подмигнула мне, — причем мне без возврата, а добавить трансфер в зону Ид-Жипт. С нами еще Хиль-Эна полетит, — объяснила мне подруга.

— Ну, тогда присылайте запрос… — лениво протянул Сандр, продолжая томно разглядывать меня и Вирери.

— Уже! — с форменной улыбкой сообщила подружка, не в состоянии устоять на месте и постоянно крутясь в разные стороны. Меня немного раздражало подобное поведение. Сама-то я предпочитала холодную отстраненность. За что и получила закономерное звание Снежной Королевы. — В один ряд усади нас, пожалуйста!

— У меня вопрос, — с серьезным выражением лица обратился землянин, переводя взгляд с меня на сотрудницу рекламного отдела, — а почему у Вирери соски торчат от холода, а у тебя Сана — нет?

Все без исключения мужчины расхохотались, глядя на смущенный румянец моей малинововолосой подруги. А может, им шутка понравилась. Мне, вот, нет.

— Чтобы узнать, Сандр, тебе пришлось бы провести эксперимент, поставив нас одновременно в одинаковые условия, — я откинула длинные волосы, поднимая руку и заставляя грудь подняться еще выше, чуть не выпрыгивая из декольте летнего сарафана. Это всегда срабатывало. И сейчас заставило мужчин подавиться слюной и заткнуться. — Пойдем, Вир, нам еще следует подобрать отель.

Перелет на «сиель-1246» — многоместном звездном крейсере, занял два с половиной часа. Прокалывая пространство, многие из пассажиров предпочитали спать. Но так как мы с девчонками много лет обслуживали этот самый крейсер, предоставляя работу техническому персоналу, они позволили нам оставаться в сознании и даже принесли угощение от капитанов — четыре бутылки везенского шампанского. Напиток расслабил меня окончательно.

Я не говорила ни маме, ни Козлеру о своем отпуске. Еще чего! Возьмет и навяжется за мной! Ни отдыха, ни удовольствия. А так… И мама не заложила, и он не узнал, пока не увидел собранный чемодан и такси на площадке. Попытался меня отговорить сначала, а когда перешел на угрозы, пришлось таксисту пригрозить вызовом хранителей порядка. А то и милитари. И с первыми, и со вторыми работнику посольства иметь дело было не с руки, и Козлер присмирел. Но на прощанье даже не махнул рукой. Только на коммуникатор посыпались сообщения с завуалированными угрозами, которые я в очередной раз проигнорировала. На Оттур-Циане он меня не достанет ни физически, ни ментально: стандартная связь не дотягивает, выбить себе отгулы посольским не просто трудно, а невозможно, да и потратить деньги на перелет он не захочет, предпочтя купить меня по прилету очередным походом в невероятно дорогой ресторан под землей и новым платьем из натуральной ткани.

Трансфер от космопорта до отеля у нас предполагался общий, так что, загрузившись в крохотный сиель-мобиль, мы продолжили распивать спиртные напитки. Милый гид встречающей стороны всю дорогу рассказывал туристам о прелестях искусственно-натурального курорта Оттур-Циан, об экскурсионных возможностях, о достопримечательностях ближайшей туманности и все время мне улыбался.