Как притвориться идеальным мужчиной (СИ)

— Ты мне даже секс не предлагал!

— Что значит «даже?» А Джордж, получается, предлагал?

— Пока еще нет. Но если предложит — я, скорее всего, соглашусь.

— Но я…

— Я же тебе не нужна. И Джордж всегда замечает, как я одета, в отличие от тебя. И он любит плавать.

— Я буду плавать и играть с тобой в воде хоть два часа, если ты больше не будешь принимать его ухаживаний.

— Подумаю, — ответила Офелия.

— И разве я принимаю его ухаживания? Мы просто фотографировались с удавом. Он скользкий, холодный и ползет. Как Джордж говорит о животных! Тебя моя профессия не интересует. А сегодня я смотрела на Хана, собаку в отеле и Джордж спросил: «Ты что-то хотела?» «Нет. Смотрю на Хана. Такая красивая собака!» «Ну, Хан, подойти поближе, раз ты такой красивый!» И улыбался. Как он ухаживает за мамой!

В один из вечеров они с Дамарисом, его мамой, Деметрой сидели на террасе в отеле. К ним подсел Джордж.

— И ты тоже не пьешь?

— Чуть-чуть. По праздникам.

— По праздникам, — задумчиво повторил Джордж.

— А сегодня как раз праздник! — улыбался, заглядывая прямо в глаза и ничуть не смущаясь присутствия матери Дамариса.

— Какой? — рассмеялась Офелия.

— Какой! Купил вина, а выпить не с кем. Давай с тобой выпьем. Один же я не могу!

«Ну, разве можно отказать, когда так просят?» — говорили глаза Офелии.

— Ну, давайте!

— Слава Богу!

— А какое вино?

— Красное сухое. «Каберне».

— Не пробовала.

— Маму пригласи.

«Если хочешь завоевать девушку — надо сначала влюбить в себя тещу» — подумала Офелия, нежно улыбаясь Джорджу.

Дамарис был просто вне себя. А Офелия опять ничего не замечала. Она пригласила маму. Короче, Джордж намеренно пригласил всех, кроме Дамариса. Дамариса это покоробило до глубины души. Он все понял так, что его в расчет не приняли. А зачем? Зато мама Дамариса искренне насладилась взглядами явно веселого Джорджа на Офелию (и ниже — тоже — нахал!) и от нее не ускользнул тот факт, что пить с другими он не пошел, когда его пригласили («Я с дамами!»). Джордж наливал всем идеально по 110 г, в итоге. Успокаивал: «Что тут пить? 10 градусов! Вино полезно для здоровья!» Когда Офелия опьянела, он улыбался весело и по-доброму, но соблазнительно.

«От его присутствия напротив, наверное!» — со злостью подумал Дамарис.

— Я даже не стану пытаться очернить его в твоих глазах. Думаю, может у тебя или у него совесть проснется. Но нет же! Не к чему же придраться! Он — козел!

— Кто ж спорит? Действительно, так внаглую у тебя жену еще не отбивали. Прямо из-под носа! Такое бывает, оказывается, не только в кино. Он сказал мне сегодня, что я красивая и роскошная, и будь он помоложе, он бы меня украл. Да, он староват для меня.

— Разве? А мой отец?

— Твой отец интересует меня исключительно потому, что влюблен в мою маму, и ты похож на него.

— И что с того, что я похож на него?

— Как что? И ты мне нравишься! — с чувством произнесла Офелия.

— Нравлюсь? Я?! — изумился Дамарис.

— Чтобы выйти замуж за мужчину, к нему просто необходимо испытывать симпатию, нет?

— Не знаю, — вновь испугался Дамарис.

Джордж нашел себе друга Эдмона, грека и они часто вместе общались. У Эдмона были когда-то сын, дочь и жена. Все они умерли от диабета. Спрашивает как-то Эдмон Джорджа:

— Даму-то нашел себе?

— Когда мне? Дочка, видишь? Как хвостик! — смеется и отворачивается от улыбающейся Офелии.

Даже не покраснел. Правильно! Неудобно штаны через голову надевать. Они-то с ним все поняли. Кого ему надо. Дамарис в ответ на рассказ Офелии про наглядный рисунок самогонного аппарата, спросил:

— А схему завода совместных детей он тебе не рисовал?

— Нет.

— А жаль. Было бы весело… Вам обоим.

Джордж 7 июля, наверное, понял, что время уходит и решил пойти на амбразуру: рассказывал про медведицу («Лучше самому сделать себе харакири, если ее ранишь»), охоту в целом, зайцев, грибы, рыбалку, которую Офелия так обожала и т. д. и т. п. Вот что он сказал о женщинах:

— Блондинки менее приспособлены к жизни. Я не люблю топ — моделей. Из них логично было бы сварить суп. Одни кости.

На пляже какой-то мужчина возомнил себя умным и спросил у Офелии:

— Я войду в дневник?

Офелия не ответила. Мужчина не отставал:

— У нас папа на фабрике канцелярских принадлежностей работает?

Молчание.

— А что мы завтра будем писать?

— Что ж ты ему не отвечаешь? — спросил ее тихо муж.

— Нахалов не люблю.

— А Джордж?

— Я не люблю Джорджа.

— Не любишь?!

— Нет. Он просто забавный, вот и все.

— Но ты же хотела с ним переспать!

— Передумала. Он мне больше не нравится.

— А кто нравится?

— Я не знаю.

Но Джордж был не в курсе того, что он не совершенен. Напоследок ему захотелось прикоснуться к Офелии. Думаете, какой способ он избрал для этого? Уговорил сыграть в карты. Впервые в жизни Офелия согласилась. И не зря! Он помогал ей научиться играть. Никогда не смеялся, если она проигрывала, давал советы, приближался ближе (лицо, касался руками — разумеется, нечаянно), подбадривал.

Дамарис видел, как они играли в карты. Ох, и ругался он со своей женой после этого!

— Ты со мной никогда не играла. Если бы я вызвал Джорджа для разговора, он бы струсил! Меня злит, что он хочет затащить тебя в постель!

— Мужчины, как им кажется, все блещут остроумием. А в целом, что еще делать здоровому и привлекательному молодому мужчине в романтичной Италии? Конечно, соблазнять девушку. Твоя старшая сестра для него старая. Ей уже 34.

— Вопрос в том, свою ли девушку? — ехидно поинтересовался Дамарис.

— Даже если и чужую, кому это интересно? Только тебе, а ты, по всей видимости, Джорджем в расчет не принимаешься.

— Вот спасибо! И как это он умудрился так помочь тебе разложить карты, что коснулся своей ладонью — твоей?

— Талант!

Джорджа бесило то, что мать Дамариса всех с ложки кормит. Он ест сам и готовит с 16 лет. Как смеялся младший брат Дамариса, Винс, когда Офелия с Джорджем в карты играли! Понял все. Ему было 22 года. Винс одобрил нахальство Джорджа молча. На площадь Испании не пошли — пошел дождь.

— Джордж счастлив, что удалось провести столько времени с тобой, — сказал Офелии Дамарис.

Джордж предлагал помочь Офелии промыть ее рану (она поранила ногу, когда упала) прямо при муже. Даже средства первой помощи у него были. Дамарис чуть не убил жену взглядом при этом предложении Джорджа. Из соображений приличий и чувства самосохранения Офелия отказалась. Она сама обработала свою рану. Джордж нежно смотрел на нее, утешая взглядом. Она заулыбалась, замечая его рвение. Дамарис злился. Когда он был с ней ласков, как ему казалось, такого эффекта не было. Эдмон тоже все видел (он с ними в карты играл) и спросил у Офелии, не будет ли ее Дамарис за это ругать. Офелия ответила, что это ее дело. У Джорджа было лицо каменно-деревянное. А у Дамариса — черное, когда он их увидел. Так он не ревновал даже к отцу! Потому что Дарио — староват по сравнению с Джорджем. А Джордж ревновал к Эдмончику, внуку Эдмона. Эдмон внука попросил его сменить и помочь Офелии играть, а Эдмончик слишком рьяно взялся за дело. Заглядывал Офелии в глаза и улыбался робко и нежно. А Джордж дулся и неприязненно смотрел на Эдмончика, потому что Офелия с ним разговаривала. И это, невзирая на то, что ей 18, а Эдмончику — 16! Эдмончик выявил желание найти себе девушку и жениться немедленно, а Джордж посоветовал ему завести детей и кормить их побочными продуктами природопользования.

«Шутник, язви его!» — подумала Офелия, улыбаясь.

Элена не смогла добиться своего и уехала. Перед отъездом она обвинила Офелию в том, что она — уродка, дура — дурой и т. д. и загубила ребенка Джорджа. Это она выместила свою злобу из-за Джорджа. Из всех ее приставаний Офелию больше всего поразило вот это: «Джордж, Вы меня помните? Правда, я выгляжу моложе своей дочери?» Он обалдел и промолчал. Она к нему в 5 утра в номер постучалась, он открыл и она ему это выдала. А Офелия как раз была рядом — случайно. Ей не спалось. Она думала о Дамарисе. И кляла себя в том, что ей нельзя, а она о нем мечтает.