Флагелляция в светской жизни

Наконец, когда он выплакался, она встала и уложила его в постель, улыбнувшись, когда он мгновенно перевернулся на живот. Ему предстояло ещё несколько ночей спать на животе. Мама помогла ему надеть пижаму, но только верхнюю половину, укрыла его и села рядом на кровать, нежно гладя его по волосам и по спине, пока он не уснул. Она стерла с его лица слёзы и любовалась тем, как её сын спит спокойным и мирным сном мальчика, только что отшлёпанного любящей мамой.

Превод с сайта shlep.wordpress.com

Мама принимает меры!

Порка сына.

Справедливое наказаниеВойдя в свою комнату, где я должен был ждать прихода мамы, я прислушался к разговору, который она вела по телефону.

«Привет, Мэри!.. Что я делаю?… Собираюсь хорошенько отшлепать своего мальчишку… Ничего особенного, просто он совсем отбился от рук, — сказала она. — …Слишком большой? Ну, он тоже это говорил. Впрочем, ты знаешь мое мнение на этот счет.»

Мама рассказывала своей подруге Мэри о том, как именно она собирается наказать меня. Поняв, что предстоящая экзекуция перестала быть секретом для посторонних, я сильно покраснел и стал прислушиваться еще внимательнее, хотя услышанное смущало меня все сильнее и сильнее.

«Как? — переспросила мама. — Ну, ты ведь знаешь, как я это делаю. Уложу его через колено и хорошенько «всыплю» ему щеткой! Хорошенько «всыплю»!.. Не говори глупости, конечно я спущу с него штанишки, и поверь, ему, прежде чем я закончу наказание, придется хорошенько повизжать и подрыгать ногами».

«Ох!» Мне стало совсем плохо. Теперь она рассказала подруге весь сценарий предстоящей экзекуции. Дрожа от страха, я кинулся на кровать и стал ждать неизбежного, а мама, тем временем, заканчивала рассказ об ожидающем меня наказании. Я был совершенно раздавлен случившимся.

Я вспомнил, как все начиналось четверть часа назад:

«Что это ты здесь делаешь!»

Мамин голос «прогремел» у меня над ухом совершенно неожиданно. Когда мама вошла на кухню, я стоял возле открытого холодильника и пил из пакета молоко. Маленькие белые капельки текли по моему подбородку. Я был так «увлечен» этим, что не сразу заметил маму. После окрика, я было попытался поставить пакет на место и сделать вид, будто ничего не случилось, но было уже слишком поздно. Мама смотрела на меня ОЧЕНЬ сердито. Скрестив на груди руки, она равномерно притопывала правой ногой. Немного помолчав, она задала мне вопрос:

«А как давно я шлепала тебя в последний раз?»

Я сильно смутился, по моей спине пробежал холодок. Но сильнее слов на меня подействовал мамин ледяной взгляд. Мы некоторое время помолчали. Я облизывал губы и пытался придумать хоть какое-нибудь оправдание, но в итоге смог только пробормотать «Я не знаю», несмотря на то, что мамин вопрос был риторическим, не требующим ответа. Чувствовал я себя очень нехорошо, как шахматист, которому через один-два хода поставят мат. Мамины глаза пылали гневом. Она подошла поближе, при этом я почувствовал легкий аромат ее духов.

Встав рядом со мной, мама сказала:

«Ну что же, юноша, я сделала два вывода…»

Мама смотрела на меня, как волк на овцу, а я ждал «приговора».

«Первое — ты уже очень давно не получал по попе», — вспомнив полученное несколько месяцев назад шлепание, я начал краснеть. Тогда мама здорово отколотила мою голую оттопыренную попу тяжелой деревянной щеткой для волос. Я понял, какое наказание меня ждет.

«И второе, — она посмотрела на меня еще строже, — того раза было мало!»

Теперь мои надежды избежать наказания окончательно рухнули. Тяжело пыхтя от страха, я ожидал дальнейшего развития событий. А мама завершила свою речь:

«Может быть ты надеешься, что я снова допущу ту же самую ошибку? Ну нет, я это так на оставлю! — уперев руки в бока, она посмотрела на меня еще пристальнее. — Марш в свою комнату, — приказала она, — и жди там, пока я схожу за своей щеткой. Я собираюсь как следует отшлепать твою голую непослушную попу, и, поверь мне, ты запомнишь это шлепание надолго.

«Но, мама, — возразил я, — мне уже почти пятнадцать, я уже слишком большой… Прости меня! Я постараюсь исправиться! Честное слово!» — проскулил я, пытаясь хотя бы потянуть время, но мамин палец жестко указал на дверь:

«Без возражений! Немедленно иди к себе в комнату, или я, в дополнение к щетке, высеку тебя ремнем!»

Только однажды, за то, что намеренно ослушался маминого распоряжения, я получил порку ремнем и с тех пор не имел никакого желания возобновлять знакомство с висевшим у входа в подпол гадким куском кожи.

С опущенной головой я побрел в свою комнату. К сожалению, идти туда было совсем недалеко. Я был похож на осужденного преступника. Телефон зазвонил, когда я проходил через прихожую. Я поднял трубку. Звонила одна из маминых подруг. Я отдал трубку маме, а она, жестом, приказала мне идти к себе в комнату.

«Может быть, — подумал я, — она увлечется разговором и забудет обо мне?»

Вот хлопнула дверь маминой комнаты. Значит, мама закончила разговор и через пару минут займется мной. Я дышал, как после долгого бега, мое сердце бешено колотилось. Я знал, как сильно я буду наказан.

В открытое окно ветер доносил обычные осенние запахи горящих листьев. Это лишний раз напомнило мне, что сейчас кое-какой части моего тела будет очень горячо.

Щелкнул замок на моей двери. Вошла мама, держа в правой руке свою старомодную деревянную щетку, такую большую, что она скорее была похожа на весло. Похлопывая ей по другой ладони, мама подошла к моей кровати и посмотрела на меня сверху вниз. Казалось, ее глаза сверлили меня.

«Сядь!»

Я подчинился.

«Не знаю, что с тобой делать, — сказала раздраженно мама. — Ты снова провинился, и к моему глубокому разочарованию, все прежние выговоры и нагоняи ты пропустил мимо ушей.»

Не смея вставить ни слова, я подавленно молчал. Сопротивляться наказанию я и не думал — моя мама, будучи достаточно крупной женщиной, могла бы без затруднений справиться со мной.

Пытаясь избежать пристального маминого взгляда, я стал смотреть на пол. Мама снова начала притопывать правой ногой.

«Я сказала, что не собираюсь повторять прежние ошибки. Начиная с сегодняшнего дня, я стану тебя наказывать раз в неделю. Раз в неделю, — повторила она. — В течение недели я буду оценивать твое поведение, а по воскресеньям — укладывать тебя через колено и как следует шлепать щеткой по голой попе.»

Я помотал головой и приоткрыл рот, не вполне веря услышанному, а мама, для увеличения произведенного впечатления, помахала щеткой перед моим носом.

спанкинг-fm (16)«Твое поведение будет определять продолжительность и болезненность наказания. И обещаю, снисхождения не жди! Через полгода я заново оценю твое поведение, и если оно не изменится к лучшему, то «воспитательные процедуры» будут продолжены. Ты меня понял?»

От перспективы еженедельных шлепаний у меня защипало глаза и ком подступил к горлу. Все мои выходные на полгода вперед были испорчены.

«Ну хорошо. Вообще-то мне не нравятся подобные методы, но другого выхода я просто не вижу, — вздохнув, мама подошла поближе. — Что ж! Займемся делом!»

Прекратив притопывать, мама скомандовала:

«Встань!»

Я медленно встал с кровати. Мама уселась на мое место и, не глядя на меня, приказала:

«Спускай штаны и трусы!»

Покраснев до предела, я нерешительно начал расстегивать джинсы. Спустив их, я, с еще большим смущением, приспустил трусики, оголив попу.

«Я сказала спустить, а не приспустить!»

Под внимательным взглядом мамы я помертвел, а она просунула пальцы под резинку моих трусов и сдернула их на щиколотки. Я был готов зареветь в любую секунду.

«Ложись ко мне на колени!»

Я улегся на обширные и мягкие мамины бедра. Лежать-то было довольно удобно, но мне предстояла порка!

Мама начала экзекуцию с пяти звонких ударов щеткой то по одной ягодице, то по другой. Их я вытерпел без звука, хотя в этот раз мама шлепала меня сильнее, чем прежде. Однако следующие пять ударов заставили меня завопить.