Флагелляция в светской жизни

Мама засмеялась, спокойно докурила и потушила сигарету, а затем резко встала, грубо схватила меня за руку и поволокла за собой.

— Ай, мама, куда ты меня ведёшь?

— Щас узнаешь!

Она сказала Лёве:

— Лев, сейчас никого не пускай в кабинет до моего распоряжения. Понял?

— Как прикажете, Марина Александровна.

Мама впихнула меня в свой кабинет. Я всё ещё не понимала, что она хочет сделать. Она же тем временем зачем-то выдвинула стул на свободное пространство и села на него.

— Что… ты хочешь сделать? — недоумевала я.

— А ты ещё не поняла? — усмехнулась мама. — Подходи сюда!

Я робко подплелась к матери. Она взяла меня за руку, а дальше произошло то, чего я никак не ожидала — мама резко дёрнула руку вниз и уложила меня к себе на колени:

— Женя, я долго шла к этому. Поначалу я всеми силами пыталась не думать о такой мере наказания, но ты своими поступками, своей ленью, своими двойками просто не оставляешь мне другого выбора!

Я опешила. Мама раньше никогда не шлёпала меня, даже за самые тяжёлые проступки. Но спорить я не решилась, так как лучше не будить лихо, пока оно тихо. Мама была абсолютно спокойна.

Она начала шлёпать меня. Поначалу порка боли не доставляла, так как я была в джинсах. Мама шлёпала очень усердно и отчаянно, и в конце концов шлепки стали причинять мне боль. Сначала было терпимо, а затем боль стала жгучей. До этого мне было просто стыдно, что меня, такую взрослую девушку, мама шлёпает на коленках как пятилетнюю соплячку. А сейчас, когда боль пронзила мою попку, я разревелась.

Мама и не думала заканчивать наказание. Я плакала и извинялась, но маму это не особо волновало — она вошла во вкус и шлёпала уже очень сильно и больно.

Порка продолжалась уже почти десять минут. За всё это время мама ни разу не остановилась. Я не считала шлепки, но по моим прикидкам, их было уже не менее пятисот. Интересно, скоро у мамы устанет рука?

Рука у мамы устала минуты через три. Я захлёбывалась от слёз. Мама, увидев, что у меня истерика, посадила меня нашлёпанной попой к себе на колени и сказала:

— Женечка, дорогая, прости меня пожалуйста… Это всё для твоего же блага…

Она стала целовать меня в щёки, в нос и губы. Я очень крепко обняла её и сказала:

— Мамочка, это я одна виновата, прости меня, я такая дура!

Мама тоже не выдержала и разрыдалась… Мы с ней обнимались и плакали… И, несмотря на то, что от мамы сильно пахло сигаретами, мне хотелось целовать её… И мы целовались…

Юлия Игоревна

Я возвращался вечером домой и уже подходил к своему дому, когда увидел миниатюрную молодую женщину, пытающуюся втащить в подъезд соседнего дома тяжелый чемодан. Я подошел и предложил помощь. Оказалось, что зовут ее Юлия Игоревна, она возвращается из Воронежа, от родителей, которым оставила своих двоих детей на лето. В доме не было лифта и я поднял чемодан на 5-й этаж. У двери квартиры я собрался было попрощаться, но Юлия пригласила меня на чай с малиновым вареньем, которое она привезла от родителей.

Она скинула сандалии и быстро прошлепала босиком на кухню, приглашая меня туда же.

Я зашел в ванную вымыть руки и заметил, что холодный кран не держит. Она сидела на табурете в легком летнем платье, подобрав крепкие загорелые ножки с ухоженными пальчиками. Несмотря на то, что она была матерью двоих детей, ее фигурка вызывала только восхищение. Мы сидели, пили чай с вареньем и разговаривали. Наша беседа текла легко и непринужденно. Оказалось, что Юлия развелась с мужем около года назад и с тех пор живет одна с двумя детьми. Зарабатывает достойно, детей и себя вполне обеспечивает, пусть и без излишеств, но работа и дети совершенно не оставляют времени на личную жизнь. Руководить отделом на работе и быть главой семьи, не пропуская ни одной мелкой проблемы мимо себя… Конечно, она сильная женщина, но иногда так хочется укрыться за надежным мужским плечом. Чтоб он решал, делал, согревал… приказывал, наконец. За разговором незаметно пролетела пара часов, мы уже многое обсудили и успели немало узнать друг о друге. Мы оба чувствовали неловкость от того, что нас сильно влекло друг к другу, но мы были знакомы всего лишь пару часов. Я понял, что если сейчас не возьму ситуацию в свои руки, мы оба проведем эту ночь в одиночестве, каждый в своей квартире, сожалея о своей нерешительности.

Юлия стояла возле раковины и мыла чашки. Я подошел к ней сзади, прижался щекой к ее щеке и положил руки ей на бедра. Она слегка откинула голову назад и замерла, ничего не говоря. Я погладил ей живот, перешел на бедра и неожиданно для Юлии задрал подол платья. Она охнула и попыталась поправить платье, но я крепко взял ее за руку.

— Сегодня я буду ласкать тебя, но с одним условием — ты не должна перечить мне, иначе я накажу тебя! — сказал я.

Она ничего не ответила, лишь сверкнула взглядом, полным вызова, но я уловил в том взгляде

искорку озорства. Я понял, что она принимает правила игры. Моя правая рука проникла ей в трусики. Я погладил ее лобок и двинулся вниз, по влажным лепесткам ее вагины. "Расставь ноги пошире!" — сказал я, она переставила ножки и снова замерла, тяжело дыша и подрагивая от возбуждения. Погладив клитор и губки, я двумя пальцами раздвинул их и нежно помассировал средним пальцем вход во влагалище. "Какая ты мокренькая! Но твоей дырочке придется немного подождать" — прошептал я прямо в ухо Юлии, прижимая к себе буквально затрясшуюся от этих слов женщину. Мой средний палец проник в ее лоно, я погладил внутри и добавил еще один палец. Она молча предавалась моей ласке, лишь слегка покачивая бедрами. Я вынул пальцы из ее влагалища, отошел и сказал: "Сними платье!". Она потупила взгляд и выполнила приказ. "Сними бюстгальтер, я хочу увидеть твои груди!" — продолжал я. Она завела руки за спину, щелкнула застежка, ее крупные мягкие груди, оказавшись на свободе, тяжело колыхнулись и слегка опустились, глядя немного в стороны большими коричневыми сосками. Она смущенно смотрела мне в глаза. Я подошел, сжал и приподнял ее груди, и стал покрывать поцелуями ее лицо, нежно покручивая соски между пальцами.

— А теперь сними трусики и пойдем в ванную!

Покачивая бедрами и пританцовывая босыми ножками, она сняла трусики и отдала их мне. Я сжал их в кулаке и поднес его своему лицу.

— Боже мой, как сладко пахнут трусики, пропитанные твоим нектаром! — сказал я.

Юлия Игоревна стояла в ванне, заколов волосы на затылке, тяжелые груди и небольшой животик женщины выглядели очень соблазнительно, мы жадно целовались, мои руки ласкали ее тело. Крупные половые губки слегка свисали между ее расставленных ног, я нежно мял, щипал, крутил и оттягивал их, Юлия тихонько стонала и двигала бедрами. Я дал ей пососать свой средний палец, она рьяно принялась за мое поручение, но я резко вынул палец из ее рта и быстро вставил глубоко во влагалище, припав своими губами к ее ротику. Женщина буквально взвыла от неожиданности и удовольствия. Немного поласкав ее, я спросил, где она хранит комбинированную грелку.

— Ага, так я тебе и сказала! Ты что, собрался делать мне клизму?! — возмутилась Юлия. — Ну да, конечно, размечтался!

— Что!? — жестко сказал я, положив руку ей на плечо. — Встань лицом к стене, я накажу тебя!

Юлия потупилась и замолчала. Я крепко взял ее за плечи, развернул к себе спиной и потянув за бедра, заставил немного наклониться, оперевшись о стену. Ее попка беззащитно торчала двумя мягкими холмиками. Я стал шлепать ее, сначала медленно, но постепенно увеличивая темп. Юлия только тихонько постанывала. Я бил не очень сильно, мне не хотелось делать больно этой прелестной женщине, но я хотел, чтоб она знала, кто теперь будет решать, каким образом доставить ей удовольствие. Вскоре вся ее попка стала розовой, а сама строптивица всхлипывала и шмыгала носом.

— Вот так, а теперь скажи, где грелка и встань на четвереньки!

Она показала на полку под ванной, опустилась в ванну и встала, как я сказал, продолжая всхлипывать. Я взял грелку, набрал теплой воды, раздвинул ягодицы женщины, смазал анус вазелином, который хранился вместе с грелкой и медленно вставил мизинец ей в анус. Я двигал и вращал пальцем, смазывая задний проход женщины, она постанывала в такт движениям моего пальца. Наконец я вынул палец и вставил наконечник ей в попку. Я освободил клапан и вода стала поступать в прямую кишку. Юлия стала стонать, я массировал ей животик. Вскоре животик заметно увеличился, а Юлия стала жаловаться, что вот-вот не удержится и что ей срочно надо в туалет.